Усё

– Че-то Вика редко писать стала, – заводит свою шарманку Тема, протягивая мне пену.

– Занята, наверное, на своей фабрике вкалывает, – отвечает Крис, всегда готовая поддержать человека.

Я молчу. Над губой у меня пена. Два с половиной года тянется эта мелодраматичная история с нотками фатализма, обреченности, история о молодой паре, разделенной мировым океаном, препятствиями труднопреодолимыми. Он живет в Москве. Она в Бирмингеме. Он родом из СССР, она из Литвы. Он начитан, она любит сладкое. Он светел, верен и прямодушен, она темноглаза, загадочна и скрытна.

– Ты же знаешь английский? – Тема наклоняет свой бокал и аккуратно льет из бутылки.

– Ну так, – вяло отвечаю. – Так ты все-таки в Англию собрался?

– Собрался! Да кто меня пустит. Она сама там по рабочей визе.

– Ты ж говорил, если любит, то сюда приедет.

– Не хочет она сюда ехать.

– Ну правильно. Я бы тоже из Англии не захотела в Россию ехать, – вставляет Крис.

– Какие вы женщины меркантильные все. А как же крылья любви?!

– В Англии же лучше. Не зря же она туда из своей Литвы укатила.

– Заладили. Да чем там лучше?! Чем?! Здесь прекрасно! Квартира – есть! А там снимать. Работа – интересная. А там – я на ее фабрику пойду пахать, как чурка! Люди – добры и отзывчивы. А там притворство одно.

– Не езжай.

– У меня выбора нет. Поеду. Вот только Вика учебу свою заочную закончит. Будем думать.

За последний год они виделись раза три в Литве, куда Вика приезжала на сессию и к матери. Раз съездили в Париж.

– Как Париж? – спросил я после его возвращения. – Где были?

– Да нигде. Ну погуляли по городу. Башня. Кафе. Дома кино смотрели. Настроение у нее было не очень. Жили в шикарной квартире с джакузи, Вика нашла. Джакузи сломалось. Я в этом Париже на скамейке планшет забыл.

Тема потерял в Париже планшет. Как он сокрушался! Париж ему решительно не понравился. Вернувшись из Парижа, он принял решение срочно жениться.

– Я не могу, – написала Вика, – я еще не развелась

– Так она замужем? – мы с Крис изумленно переглядываемся.

– Да это когда было. Она просто уехала из Литвы, а развестись забыла. Она обещала, что займется.

– Ну женитесь вы, и как дальше? – не унимаюсь я.

– Надо визу делать, как типа мужу. где-то через год. Я как раз английский выучу. На права сдам. Денег на первое время заработаю.

– А жить вы где будете?

– Что-нибудь снимем.

– А сейчас она где живет? – любопытствует Крис.

– Сейчас они с Падре снимают дом.

– С кем? – переспрашивает.

– У нее там гражданский муж. Я его так называю. Падре. Но между ними ничего нет, – рапортует Тема. – Правда, они спят в одной постели, но секса у них нет, Вика мне сказала.

Крис смотрит в окно, обдумывая услышанное.

– Она на самом деле очень честная, – продолжает Тема. – Могла бы и не говорить всего этого, я бы и не узнал. Но она все говорит, как есть. Не любит врать. Она от него уйти не может, потому что он дом оплачивает. Они на троих с Юрой его снимают.

– Так там еще и Юра? – вкрадчиво интересуется Крис.

– Да, вот он меня напрягает, – мрачнеет Тема. – Это ее бывший. Чего он там трется?

– Слушай, а дом большой? Может, там и тебе местечко найдется? – шутит Крис с невинным видом.

Мы с ней смеемся, представляя Тему в составе большой дружной семьи.

На следующий день я посадил Крис на ночной поезд в Питер. Она чмокнула меня на прощание в щеку. Сунула в руку обернутую подарочной бумагой коробочку. Когда поезд тронулся, я развернул ее. Там лежали птичье перо и стеклянная чернильница.

Влюбленная Люся

До того, как Крис переехала ко мне, она жила в Кузьминках у Пахомовых. Стас и Люся, молодые муж и жена, приняли Крис на неопределенный срок, пока у нее «все не образуется». Крис прожила у них месяц.

Стас – редактор на каком-то новостном сайте. Его лента в фейсбуке пестрит насмешившими его заголовками интернет-прессы. Например, «в парке не устояли девяносто деревьев». Стас и Крис – земляки, в Екате они были соседями. Когда Стас терял ключи, бесстрашная Крис лазила через свой балкон на его и открывала растяпе дверь.

Его жена Люся – хрупкая, угловатая, коротко стриженная, на предплечье у нее символ «ом». Большую часть времени Люся читает, в основном романы-антиутопии.

Однажды мне посчастливилось наблюдать, как Крис эпилирует свои ноги, длинные, очень белые ноги. Пластырь с правой. Взмах руки. Гремит песня! «Э-эх, дуби-инушка, у-ухне-ем!» Пластырь с левой! Ударная партия. Вступают басы! «Э-эх, родимая, сама пойдет! Сама пойдет!» Сцена, должен сказать, не для слабонервных. Чувствительную Люсю это зрелище впечатлило.

С одной стороны, Люсе хотелось опекать гостью, как младшую сестру, с другой, Кристи пробудила в ней странное физическое волнение. Люся видела в ее сутулости беспомощность, нежность и гротеск, в профиле – ахматовское величие, в руках – силу воительницы.

Люся отдала Крис две свои кофточки, подарила помаду, тушь. В хорошо знакомой блузке гостья кажется Люсе головокружительно прекрасной. Внутри Люси зажигается свет. Такое с ней впервые.

Ни о чем не подозревая, Крис тем временем вешает книжную полку. Стенка, в которую легко вбить гвоздь, только одна, и на ней уже висят какие-то картинки. Стас одолжил у соседа перфоратор. Крис стоит на стремянке. Гладкие белые ноги кажутся Люсе родными и совершенными. Стас подает шурупы. Крис несет в дом гармонию и уют. Она богиня симметрии в пионерских шортах. Телевизор на стену, держатель для туалетной бумаги, зеркало. Карниз. Его извлекли из-за холодильника. Он стоял там два года. Сверла падают на пол, как отстрелянные гильзы.

– Стены у вас кривые, – щурится Крис. – Может, сломать и пеноблоки?

Люся смотрит на Крис с восхищением и думает про мужа – не того человека я выбрала для жизни, не того. Думает и излучает свет.

– Крис, – шепчет Люся. – Ты звезда с неба. Ради тебя я выйду на улицу.

Любовь делает Люсю бесстрашной. Подруги сходили в кино, театр, побывали на выставке, покатались на теплоходе. Потом Стас уехал в командировку.

– А давай не пустим его обратно! – предложила Люся. – Зачем он нам нужен? Нам вдвоем так хорошо. Кристина – ты счастье, мед моей души.

Никто никогда не говорил Крис, что она – мед и счастье.