Голубая лилия

Оттуда она достала маленький острый нож и принялась резать повязку. Получилось не сразу, Лилии мешала израненная рука, и Эльдалин помог ей. Повязка отошла легко, и комнату наполнил неописуемый болотный гнилостный смрад.

Ни слова не говоря, Эльдалин притащил ведро с тёплой водой. У них не было времени готовить что-то ещё – Индил уже умирал.

Лилия лихорадочно вычищала гной, и ей казалось, что ещё немного – и рана окажется дырой, которая откроет им внутренности . Но такого пока не случилось, хоть и без этого всё было плачевно – багровые и чёрные полосы расползались, будто сетью опутывая бок, живот, грудь и спину Индила. Воспаление и заражение уже овладели почти всем телом.

Девушка выбросила грязные лоскуты в камин вместе с повязкой. Огонь вспыхнул коричнево-зелёным пламенем.

Как она и подозревала, растение, завёрнутое в ткань, в сумке полностью засушилось; Лилия отрывала листья, укладывая их в рану.

– Ты сейчас будешь делать… то же самое? – дрожащим голосом спросил Марли.

Он и так знал, что сейчас будет, и Лилия это понимала, как понимала и то, что он не мог не спросить об этом. Девушка кивнула и сказала:

– Вам вдвоем придётся его подержать… может быть, сейчас он почувствует. – Почему-то она была почти уверена в этом. Сейчас всё будет сделано, как надо… К тому же, его состояние стало заметно хуже.

Марли болезненно поморщился; Эльдалин встал на одно колено напротив него.

Лилия глянула на Индила, без чувств метавшегося в бреду. Несколько прядей прилипли к мокрому от пота лбу, и девушка, как тогда в лесу, отвела их за уши. Лоб был очень горячим.

Лилия вдруг подумала – он не выдержит. Индил на грани, и эта последняя попытка может убить его. Но что же делать? Неужели всё должно закончиться вот так?

– Лилия?

Девушка подняла глаза на Эльдалина. До этого он был спокоен, но сейчас… Она поняла, что эльф думал примерно о том же, о чём и она. Выглядел он беспомощно – впрочем, они все выглядели так. Правда, один из них – хуже всех.

Лилия кивнула – себе, им и мысли о том, что «хуже всё равно некуда», и, взяв оставшуюся без листьев веточку болотника, подожгла её от свечи. Цвет огня и запах были ей уже знакомы, и она почти уверенно поднесла огонёк к листьям.

Кажется, она невольно зажмурилась, когда всё в ране заполыхало сначала оранжевым, а потом сине-зелёным пламенем. Сейчас листья горели ярче, гораздо ярче. Эльдалин и Марли держали Индила – его трясло, он бился в их руках, словно птица, угодившая в силки. Они почувствовали запах горелой плоти.

Не приходя в сознание (на секунду их это даже порадовало), Индил сдавленно вскрикнул – и замер.

2

Бледные, они сидели и смотрели друг на друга и на Индила.

Когда он вдруг перестал метаться, в голову им пришла самая страшная мысль. Но Марли, охнув, протянул руку и обхватил ладонью шею Индила.

– Живой, – выдохнул он. – Дышит. И сердце бьётся.

В комнате воцарилась тишина. Листья догорели, и в свете костра Лилия видела, как чёрные и багровые полосы тускнеют у Индила на груди. Кожа вокруг раны была обожжена. Рана теперь была чистая, но всё такая же глубокая.

– Индил?.. – тихо позвал Марли, всё ещё не решаясь отпустить его руки.

– Он не слышит, – резче, чем ему хотелось бы, сказал Эльдалин.

– Я бы не была так уверена, – промолвила девушка.

Некоторое время они молчали, стараясь избавиться от напряжения. Первым заговорил Эльдалин.

– Что дальше?

Лилия неуверенно повела плечами.

– Нужно лечить ожоги… и ухаживать за ним… – она опять посмотрела в лицо Индила. Если бы её рука не лежала у него на груди и она не чувствовала сердцебиения – слабого, но всё же, – то решила бы, что он и вправду мёртв.

– Он будет жить? – осторожно спросил Марли.

Лилия глянула на него.

– Надо ждать.

– Нечего ждать.

Все трое обернулись и увидели стоящего у дверей короля эльфов.

– Что? – Лилия вспомнила их последнюю беседу и то, чем она закончилась.

А также то, что она, по сути, сбежавшая пленница, и у неё сейчас могут возникнуть проблемы. Однако ей было почти всё равно до того момента, как Имирин снова заговорил.

– Индил умрёт утром. Или к завтрашнему вечеру, – он наклонил голову и взглянул на сына.

Надо ли говорить, что вся троица была изумлена до крайности. Король говорил о смерти сына и бровью не повел. На лице у него не было и тени сожаления или печали. После первого дня в лесу, когда эльфы нашли Индила, у него на лице вообще не было никакого выражения.

Лилия стала было подниматься на ноги, как вдруг Эльдалин крепко сжал её локоть и потянул вниз.

– Да, не вставайте, прошу вас, – ровным тоном продолжал Имирин. – Я лишь пришёл предупредить – не пристало в этой крепости тешить глупые надежды. Особенно эльфам.

С этими словами король пристально посмотрел Эльдалину в глаза. Взгляд короля он выдержал.

– Не пристало королю эльфов не знать о том, что пустых надежд не бывает.

Имирин взглянул на Лилию и улыбнулся.

– А, девочка. Тебя здесь быть не должно.

– Меня отпустили, – сквозь зубы выдавила она.

– Я вижу, – наконец разозлившись, сказал Имирин, и взгляд его упал на её окровавленную руку. – Тебя выпустили. Я взял тебя с собой. Но это всё ничего не значит!

Лилия смотрела на Имирина во все глаза и думала, что он, кажется, потерял рассудок. Хотя, если говорить прямо, она была не уверена, что он вообще был при нём.

– Это ваш сын.

Слова сами вырвались, и девушка не знала, почему сказала именно это. Они не были похожи на обвинение, хотя Лилии хотелось бы именно этого – обвинить его. Обвинить в жестокости и холодности.

Или нет?

Лилия уже ждала очередную вспышку ярости; рядом Эльдалин заметно напрягся.