Голубая лилия

Лилия кивнула. Она вспомнила….

«У каждого короля должна быть свита. У Цивеона она была особенной. Его сопровождали юноши в струящихся мантиях небесно-голубого цвета, капюшоны которых почти полностью скрывали их лица…»

Эльфы!

2

Снаружи снова послышался рог – теперь гораздо ближе. С одной из сторожевых башен возле ворот.

Эльдалин и Марли сразу поднялись.

– Нам предстоит встретить Цивеона у ворот и на главной площади, – промолвил Эльдалин.

Уходя, он помедлил в дверях и, не оборачиваясь, бросил через плечо:

– И, кстати, на всякий случай не выходи отсюда, ладно?

Лилия кивнула, хотя эльфы уже ушли. «Как-то не особо и хочется», – подумала она о последней реплике Эльдалина.

Снаружи всё ещё лило, как из ведра.

«Неужели они будут стоять в такой дождь?»

3

На главной площади очень быстро появлялись эльфы – в основном они приходили по дороге, идущей между конюшен и оружейных.

Эльдалин был командиром почётного караула. Собрав эльфов – около двадцати, – он подал стражникам сигнал – отворить ворота и выбросить на стену знамёна.

Знак, изображённый на них, уже много тысячелетий символизировал власть эльфийских королей. Раньше, очень давно, знамён с ним было гораздо больше, каждый ребёнок знал этот знак. На полотне цвета еловой хвои были вышиты серебряными, как паутина, нитями тонкий лист и лук, скрещённые между собой, и обрамляющие их листья и ягоды остролиста.

Так было с незапамятных времён, такой знак видели люди на улицах городов, когда эльфы являлись с визитом. Однако знамёна, развернутые сторожевыми на стене, выглядели иначе.

Теперь над тем местом, где скрещивались в едином движении лук и лист, взлетал вышитый чёрным дрозд. На тёмно-зелёном полотнище чёрный цвет не просматривался чётко, но тем хуже. Казалось, на ткани расплылся выгоревший силуэт.

Эльдалин оглянулся на знамёна и поморщился. Птица добавляла им шарма, но Эльдалин помнил прежнее знамя и счастливое время, протекавшее под его реянием.

С лесной дороги, уже ближе, вновь пропели рога. Разведчики встретились с гостями, и оба рога пели вместе, не заглушая друг друга, но дополняя и придавая торжественности и мощи зову каждого. От этого по спине Эльдалина пробежала приятная дрожь.

Дождь не прекращался, но эльфы любят его. Тяжёлые прохладные капли, наполненные живительной силой, исполняющие волю стихии. Эльдалин задумчиво стянул с головы капюшон плаща – ему хотелось почувствовать, как вода с небес омоет его лицо, запутается в волосах…

Будет ли приезд Цивеона что-то значить? Он никогда не появлялся, когда в нём не было нужды, пусть эльфы и не всегда узнавали о ней сразу.

Однако в голове у Эльдалина возникал ещё один вопрос, смысл которого он не мог понять, как и то, почему ему так хочется узнать на него ответ.

Значит ли что-нибудь появление этой девочки?

Эльдалин невольно обернулся и бросил взгляд на замок. Это удача, что она вдруг оказалась на пути Индила, думал Эльдалин. Счастливая случайность.

Но всё противилось таким разумным выводам. Эльдалин сам не верил в это, хотя не мог понять, в чём дело. Но что-то есть в этом… Что-то, что ему очень не нравилось. Он чувствовал опасность, пусть пока ещё смутно, но…

Кому она грозит? Вот вопрос.

От раздумий его отвлек повторный зов рогов. Из леса выступили всадники с синим знаменем. Ветер всколыхнул намокшие флаги – на полотнах красовались белые лотосы.

4

Король Цивеон был поистине мудрым правителем. Он происходил из древнего королевского рода, который правил людьми в этом мире уже более тысячи лет. Сильные, волевые, упорные и, к сожалению, очень часто жестокие мужи сменяли друг друга на троне в Серебряном городе, оберегая его честь и благополучие всей страны. Но, как бы это ни показалось странным, борьба за процветание вдруг стала борьбой с безумием – во всем владыки видели угрозу: в грозовых тучах, несущих с собой дождь, чтобы напоить посевы; в горячем солнце, дающем жизнь.

В эльфах, безвозмездно предлагающих свою дружбу, короли видели опасность в первую очередь. Виделось им, что они силятся притворным дружелюбием подточить бдительность властителя, расположить к себе их народ и захватить его.

А эльфы жили рядом с людьми. Помогали им. Многие короли всё же благоволили своим бессмертным и мудрым друзьям, заключали с ними союзы, ни один из которых не касался войны.

Сражаться ни тем, ни другим было, к счастью, не с кем.

Но потом что-то произошло. Нечто страшное, непоправимое. И эльфы стали всё реже появляться на улицах. Всё чаще прятались в лесах. Кто-то, кажется, ушёл в места столь далёкие, что многие даже не знали о таких.

И правители людей забыли о прежней дружбе. Забыли о том, что когда то два знамени в серебряном городе реяли на ветру рядом. Прекрасные сады превратились в заброшенные, мёртвые изваяния. Забылись полученные от эльфов знания. Забылся благословенный язык. Прекрасные легенды канули в Лету.

Но простые люди по-прежнему ждали эльфов, и они приходили, хоть их встречи были не столь часты и радостны. А безумные правители снова и снова впадали в ярость, называли эльфов тёмными колдунами и предателями, кляли их всем сердцем, а простой народ забывал о том, что было, и уже никто, почти никто не помнил добра и счастья, что нёс с собой бессмертный и прекрасный народ.

Кто знает, какая сила почти через сотню лет заставила молодого, но не по годам мудрого правителя искать давних друзей своего народа? Кто знает, как это удалось ему, и сколько честности было и есть в его сердце, чтобы вновь сойтись в союзе с королём эльфов?

Но ему удалось. Добротой и открытостью сердца он сильно отличался даже от своего отца, а мудрость его не уступала эльфам. Но союз никогда не может быть делом одного.

Эльфийский король не перенёс обиды. Их дружба была странной, Имирин клял короля людей за всё, но прислушивался к нему. Эльдалин оказался прав – в какой-то степени они были друзьями.

5

Дождь разошёлся, превратился почти в ливень, когда капитан почётного караула и его воины замерли в поклоне, приветствуя короля Цивеона. Он спешился, за ним последовала его свита. Четверо юношей в тяжёлых тёмно-синих плащах – вот и все его сопровождающие. Не люди, правда. Эльфы. Четверо молодых воинов, в первый приезд Цивеона пожелавших уехать с ним, дабы охранять короля и подтверждать дружбу с ним.

Цивеон ответил на поклон эльфов, а потом протянул руки к Эльдалину.

– Дорогой друг! Не можешь удержаться от церемоний даже в такую скверную погоду.

Эльдалин усмехнулся, и они обнялись. Сдержанно, но тепло. С тёмных волос Цивеона, обрамляющих красивое лицо, на дорожный плащ струями стекала дождевая вода.

– Ваши покои уже готовы, – сказал Эльдалин. – Вы сможете переодеться и отдохнуть, а потом, полагаю, захотите…

– Мы переходим на «вы» в каждый мой приезд, – вздохнул Цивеон. – Сколько можно?

Его глаза смеялись, несмотря на нарочитую серьёзность. Эльдалин улыбнулся.

– Я понял. Тебе, видимо, хочется попросить аудиенции у нашего короля сейчас же.

Цивеон покачал головой.

– Нет. Сначала устрой моих юных друзей… даром что они старше меня на пару сотен лет, – он снова рассмеялся. – Я с радостью переоденусь, но аудиенцию нужно назначить как можно скорее. Слишком тревожные вести дошли до меня, и слишком многое нужно обсудить.