Голубая лилия

Вдвоем они приблизились к скамьям, Алальме подал ей руку. Лилия придержала подол платья, и они перешагнули через пять витков скамьи. Эльфы давно заметили их и теперь улыбались, здороваясь с ними: кто-то кивал, некоторые интересовались успехами.

– Как тебе у нас? – спросил у Лилии высокий эльф со светло-русыми волосами, кивая им.

– Спасибо… очень… всё хорошо, – запинаясь, выдала Лилия; эльф улыбнулся.

– О, наконец-то! – им навстречу поднялись Манель и Марли; девушка отметила, что Марли смотрит на неё так, будто недавно она его отругала, и он не знает, злится она ещё или нет.

Лилия и Алальме сели на скамью рядом с ними. Про себя девушка отметила удобство конструкции – им было видно всех, а все, в свою очередь, располагались достаточно свободно и в то же время были достаточно близко друг к другу, чтобы беседовать.

Когда вы попадаете в достаточно большую компанию впервые, вам сразу же всех представляют. Эльфы считают это дурным тоном и предоставляют вам самому узнать, кто есть кто. К новичку обычно сначала не обращаются – дают возможность понаблюдать и привыкнуть к новому окружению.

Лилии это действительно было нужно – она наблюдала. Помимо Марли, Манеля, Алальме и Чесса, девушка не видела больше знакомых. Точнее, она видела, но по именам их не знала.

Все беседовали – кто-то в парах, в группах. Иногда обсуждали или слушали кого-то вместе. В основном это были истории о вылазках в лес. Один эльф по имени Фине?ль почему-то сразу бросился в глаза девушке, хотя говорил мало. У него были какие-то бесцветные глаза. Не бледные, а бесцветные. Лилия вспомнила, что Ревека когда-то рассказывала ей об альбиносах… Но у эльфа были тёмно-русые волосы, так что он не мог быть альбиносом.

В какой-то момент Финель, кажется, ни к кому конкретно не обращаясь, сказал:

– Когда принц вернётся, мы будем петь под этим деревом даже дольше, чем будут гореть свечи.

Все замолчали, и Марли вдруг тихо сказал:

–Он был бы рад, если бы мы пели и сейчас.

Финель кивнул.

– Я уверен в этом, Марли. Но не вижу смысла.

Некоторое время все подавленно молчали. Финель так и смотрел в одну точку, как-то странно и печально улыбаясь. Девушке понадобилось немного больше времени, чем можно было предположить, чтобы до неё дошло – этот эльф слепой.

Лилия смотрела на него широко открытыми глазами и, поздно подумав о том, что он всё равно её не видит, отвернулась.

– Я слеп, да, – тихо сказал Финель – он сидел чуть поодаль, через один виток от них. – Но это не беспокоит меня. Пусть это не беспокоит и тебя, Лилия.

Девушка вздрогнула и посмотрела на Манеля и Марли. Они улыбались.

– Он чувствует дыхание… настроение, —тихо пояснил Марли.

Сама не зная, зачем, Лилия медленно пересела на другой виток скамьи, оказавшись через проход от Финеля, и протянула ему руку.

Он, немного помедлив, взял её.

– Я всегда был слеп, – Финель «смотрел» ей в лицо, хотя, конечно, не в глаза. – Я не могу стрелять из лука, зато хорошо обращаюсь с двумя клинками сразу.

– И хорошо умеешь петь? – полувопросительно добавила Лилия.

– О, мы все хорошо поём, – слабо улыбаясь, Финель протянул руку и потрогал её косу, переброшенную через плечо.

Лилия вздрогнула. Ей не было неприятно прикосновение, но его глаза… слепые глаза… она никогда не видела такого. Эльф отпустил её руку.

– Ты боишься меня. Но я всего лишь не могу увидеть лица.

Лилия оцепенела. Она смотрела в пустые глаза и ощущала себя так, будто он видит гораздо больше, чем лица…

– Прости…

Финель широко улыбнулся и мотнул головой, как бы говоря: «Ничего страшного».

Лилия вернулась на своё место между Манелем и Марли.

– Ты ему понравилась, – прошептал Манель, наклонившись над самым её ухом, когда к слепому эльфу подели двое и начали о чём-то разговаривать.

Лилия пожала плечами. Она просто не ожидала такого. Снова.

6

Прошло около двух часов; Лилия больше ни с кем не заговаривала, только слушала и наблюдала.

Эльф, что первым задал ей вопрос, был Лилии совсем незнаком. Его звали Карафо?лх (эльфы старались чаще называть друг друга по имени, даже если обращение было и так чётко направлено). Он рассказывал Ние?лю (светловолосому эльфу со странно тёмными глазами) о том, как во время разведки – а, как поняла Лилия, он вернулся из неё только сегодня утром, – он видел труп… паука.

«Что? Паука? Вы это серьёзно?» – думала Лилия. Поглядев на Манеля, она поняла, что серьёзно – эльф был очень озабочен, тоже слушая Карафолха.

– У вас что… такие пауки огромные? – осторожно спросила Лилия.

Алальме очень странно на неё посмотрел, и девушка начала о чём-то, кажется, догадываться…

– Господа, не слишком ли вы выбрали мрачные темы для разговоров?

Лилия обернусь на сдержанный, но явно весёлый голос. Эльдалин. Она была рада его видеть.

Эльф ловко перебирался через скамьи, на ходу здороваясь со всеми.

– Ну да, обычно по мрачным темам для разговора у нас ты мастер, – по-доброму усмехнувшись, сказал Ниель. – Кстати, о мрачности… Что говорит король?

Эльдалин на секунду остановился, покачав головой. Он перебросил через скамью правую ногу, устроившись боком к Лилии и остальным, и сказал:

– Ничего не говорит. И никого не принимает.

Эльфы замолчали и переглянулись. Лилия видела, что им не слишком-то нравится то, что происходит. Но своего короля они уважают. Кажется, правда, и боятся тоже…

– Очень рад тебя видеть, – обратился Эльдалин к Лилии. – Кто ж тебя сюда притащил?

Чёрные волосы Эльдалина были распущены и доставали ему почти до поясницы. Голову украшал тонкий серебряный венец. Лилия вдруг поняла, что впервые видит эльфов с неубранными волосами.

– Я притащил, – улыбаясь и кивая Эльдалину, сказал Алальме. Его волосы в свете закатного солнца отливали тысячей багровых блёсток.

– Всему своё время – король Имирин просто не в настроении.

К ним шёл Цивеон, а с ним четверо эльфов в расшитых голубых камзолах. Все, кто был под деревом, поднялись на ноги, приветствуя короля.