Любить Кеану

Я тронула рукой блюдо, еще пару тарелок, слабо похлопала ладонью по поверхности ковра – все было сухо.

И тут мой взгляд упал на журнал, забытый мною тут же, на ковре. Все мои прежние страдания были сразу забыты – сердце провалилось куда-то вниз: обложка журнала, то есть Его ненаглядное лицо, было темным от влаги. Я потянулась неожиданным для себя самой рывком и схватила журнал – так и есть! Жидкость, которой было сплошь залито лицо Кеану, источала отвратительный запах взрослого кота! Журнал был безнадежно испорчен – никакими силами уже не было возможно избавиться от этой мерзкой вони!

Я с ненавистью воззрилась на Нельсона – проклятая тварь! Он знал, чем мог досадить мне больше всего! Он догадался, какая месть может стать для него самой сладкой. И сейчас он прогуливался рядом со мной с самым удовлетворенным видом, задрав свой чертов хвост и довольно мурлыча.

В этот миг на меня словно сошла тьма, затмив не только мой разум, но и все чувства, кроме одного – неуправляемой ярости. Я кинулась к коту. Я даже не чувствовала, как он кричал и брыкался в моих руках, пытаясь вырваться. Косточки его шеи громко хрустнули под моими пальцами. Пушистое тело кота дернулось один раз очень сильно и тут же тяжело обмякло. Оно вдруг стало таким тяжелым, что я от неожиданности выронила его.

Он лежал на ковре, раскинув толстенькие лапки, прикрывшись пышным хвостом. Неестественно вывернутая шея и остекленевшие глаза не позволяли мне надеяться на то, что Нельсон жив.

Я похолодела: я только что убила своего любимого кота. Я, не задумываясь, свернула шею тому, с кем бок о бок прожила уже шесть лет! Тому единственному живому существу, которое делило со мной все мои переживания, неосознанно помогая мне всегда. Я в один миг лишила жизни своего родного Нельсона только за то, что он налил на журнал. Нет, я свернула ему шею не за это, а за то, что он посягнул на самое дорогое, что у меня есть – мою любовь, мою мечту! Своим поступком он хотел доказать мне, что он для меня важнее, чем Кеану? Глупый кот! За это и поплатился! Бог мой, я УБИЛА кота только за то, что он написал на журнал! Я – чудовище!

Я заплакала. На этот раз я плакала тихо, почти беззвучно. Я плакала не только оттого, что мне было до смерти жаль кота, но еще и оттого, что мне было страшно. Я запуталась в себе. Я подозревала, что убийство кота было совершено не сознательно. Что это не я, но булимия убила его, все еще продолжая управлять мною даже после того как в туалете было все кончено. Тогда на что еще она способна в моем легко руководимом теле?

Я опять подумала о завтрашнем дне, который должен был поменять меня на корню. Потому что я так решила!

До наступления рассвета следующего дня оставалось еще несколько часов. Тем временем, я все еще оставалась в своем настоящем. С дикой головной болью, с обожженным желчью горлом, вся липкая от пота, я сидела на запачканном кремом ковре, посреди комнаты, захламленной грязной посудой, рядом с мокрым от кошачьей мочи журналом, с обложки которого на меня печально глядел Кеану Ривз, и мертвым котом.

Я плохо помню то, как прибиралась в комнате, как мыла посуду, пыталась очистить лицо Кеану от следов кошачьего вандализма, о том, как упаковала труп Нельсона в черный блестящий пакет для мусора, как настоящая убийца, и вынесла на балкон, до завтрашнего дня.

Помню, что проснулась в воскресенье с тяжелой головой, отекшим лицом и телом, и настроением, совсем нетипичным для человека, решившего начать всю жизнь заново.

4.

Милый, рыжий Нельсон не мурлыкал рядом и не терся бархатной головой о мою щеку. Нельсон был мертв. Я убила его вчера, и теперь его окоченелое тельце лежало на балконе, в черном пластиковом мешке, в ожидании, пока я предам его земле. Я свернула ему шею, и хрупкие косточки только хрустнули под моими пальцами. Горло нещадно пекло. Даже мысль о Кеану не приободрила меня.

Глухо зашторенные окна не пропускали солнечный свет в спальню, и у меня на миг появилось впечатление, будто я умерла и лежу в склепе. Это заставило меня выпрыгнуть из кровати и распахнуть темные, плотные шторы. В комнату, безудержным потоком хлынуло солнце, которое наполнило мою спальню теплом и уютом. В моей душе затеплилась надежда, что Нельсон умер не зря, и его неожиданная смерть станет последней каплей, переполнившей чашу моей терпимости к болезни, и я точно начну жить по-новому.

Я прокашлялась, пытаясь избавиться от боли в горле, но от кашля боль только усилилась.

Сегодня я опять спала допоздна, но сон не излечил меня от усталости. Я чувствовала себя разбитой. Где-то в сумке запищал сотовый телефон. Я вяло добралась до него и взглянула на дисплей.

«Напоминание! – сообщал телефон. – Сегодня день рождения Джулиана!»

Только я потянулась к домашнему телефону, чтобы звонить Джулиану, как телефон зазвонил сам. И звонил сам Джулиан:

– Бон джорно, синьорина! Я уже потерял всякую надежду дождаться твоих поздравлений, так что решил позвонить тебе собственноручно и напроситься на эти самые поздравления! Аллора, итак, вперед! Поздравляй меня!

– Привет, Джулиан. – Сконфузилась я. Мне действительно стало неудобно, что я не поздравила именинника раньше.

– Немедленно оправдывайся! – Шутливым тоном приказал мне Джулиан.

– Да, у меня есть оправдание. Ночью умер мой кот. – Я всхлипнула. У меня хватало совести прикрываться смертью создания, которое я сама же и умертвила! На глаза навернулись слезы.

Впрочем, Джулиан не страдал излишней сентиментальностью и патетика была не в его стиле:

– О, мама миа, это, конечно, несчастье! Ну, считай, что он уже в кошачьем раю, поедает шоколадных мышей. Окей. Оправдание принято. Теперь приступай к поздравлениям.

Я что-то промычала, торопливо вытирая от слез лицо. Мне надо было говорить дальше:

– Поздравляю, Джулиан.

– Дальше, дальше! – Ретиво подгонял меня именинник.

– Желаю тебе исполнения всех твоих желаний, осуществления всех планов, и чтобы твои музы никогда не разлетались. – Пробубнила я. Это было все, на что я была способна в данную минуту.

– И все? – Разочарованно протянул Джулиан. – Когда ты поздравляешь других, то проявляешь куда больше фантазии! Твои тосты обычно можно записывать. К моему несчастью, не в этот раз. Хорошо. Я буду считать, что ты слишком расстроена гибелью животного. Но за муз спасибо. Музы это хорошо. У каждого творческого человека обязательно должна быть своя муза! Без музы в наше время – никуда!

– Да.

– Ты приготовила мне подарок? – Он тут же рассмеялся. – Прости, что я такой навязчивый и, как это будет не по-итальянски…насильный?

– Напористый, пожалуй…

– Точно! Напористый. Какое хорошее слово, на-по-рис-тый! Супер! Просто меня час назад начали поздравлять, так что мой день рождения идет уже полным ходом. Не нужны мне никакие подарки, приходи сегодня в восемь вечера в «Дежа вю», отпразднуем! Если хочешь – приходи пораньше. Все мои друзья будут там уже с семи. Повеселимся, и ты забудешь про своего кота! Жаль, что ты Кеану не можешь привести с собой. – Добавил он игриво. – Было бы здорово!

– Ты же знаешь, он меня и так всюду сопровождает! В моем сердце! – Со вздохом сказала я. Джулиан был единственным человеком, шуточки которого в отношении Кеану я готова была терпеть.

– О-о-о, – томно протянул он, – как я тебя понимаю, принчепесса! Ничего, придет и на нашу улицу Кеану! Ты, кстати, видела рекламу по телевизору? На днях будут показывать фильм с ним.

– Да, я знаю, Джу.

– Ну конечно, ты знаешь! И никогда не называй меня Джу! Я не Джуд Ло! Все! Увидимся вечером! Целую, принчепесса!

– С днем рождения! – Успела крикнуть я, прежде чем Джулиан повесил

трубку.

Я вернулась в свою спальню, и мне вдруг стало грустно до слез: Джулиан уже час как веселился и пил шампанское, отчего его голос приобрел такой искристый и задорный оттенок, а мне еще предстояла печальная процедура погребения кота на лужайке в парке. Можно было похоронить Нельсона на специальном кладбище домашних животных, но меня продирала дрожь, стоило мне лишь представить, что мой рыжий мальчик будет лежать там, в окружении многочисленных истлевших трупов всяких там собак. Нет уж, пускай покоится посреди лужайки, где зеленеет травка, которой он никогда не видел, будучи сугубо домашним котом, и носятся мухи и бабочки, на которых он с удовольствием охотился, когда они залетали к нам в квартиру.

В течение всего дня у меня не возникало даже мысли об обжорстве, так что, несмотря на депрессивное настроение, можно сказать, что запланированный переход к новой жизни мне удался.

ХХХ

Я еще долго бродила по дорожкам парка после того, как завершила свое печальное занятие.

Деревья были усыпаны нежнейшими маленькими листиками, пробудившимися после длительного сна, на газонах буйствовала изумрудная зелень травы, небо было по-весеннему пронзительно синим, и в прохладном воздухе пахло весной, как самыми лучшими из французских духов. Пахло всем новым и всем прекрасным.

И, несмотря на острое чувство вины перед внезапно убиенным Нельсоном, моя душа начала наполняться сладостным ощущением предвкушения чего-то большого и прекрасного, что ожидает меня в течение всей моей долгой жизни, которую мне еще предстоит прожить. Мне отчаянно захотелось приблизить восемь вечера, чтобы в своем новом сверкающем платье танцевать, бросаться конфетти и громко кричать «С днем рождения!», звонко чокаясь шампанским, непременно в бокалах высоких и узких.

Я невольно вспомнила Дэвида, но тут же отогнала от себя это противное воспоминание. Даже думать об этом человеке мне не хотелось.

Сегодня был действительно идеальный день для того, чтобы родиться!

Мимо меня проходили люди. Они, так же как и я, неспешно прогуливались по дорожкам парка, наслаждаясь погожим весенним деньком.

Взгляд мой упал на высокого, темноволосого молодого человека, который шел в обнимку с красивой, очень белокожей девушкой, и, наклонившись к самому ее ушку, что-то, улыбаясь, ей шептал. Она розовела по самые мочки ушей, смущенно улыбалась и заливалась тоненьким, прозрачным смехом.

Меня он не видел, да если бы и видел, то вряд ли обратил внимание: он был влюблен, и это могли засвидетельствовать все редкие прохожие.