Берегини

– Ишь, как оно повернулось, – проговорила Загляда. – Повезло Любомире.

– Где ж повезло-то? – отозвалась Краса. – Видали, земля тут какая? Может, и к лучшему, если нас увезут отсюда: неохота зимой с голоду помирать.

– Зато вождь здешний в обиду не даст. – Весна вздохнула, обняла меньшую сестренку. – Знать бы еще, какую долю приготовили нам боги в чужом краю.

Девчонки замолчали, задумались. Но тут Долгождана приподнялась, тронула подругу за плечо:

– Как его зовут, воеводу тобой спасенного?

– Асбьерн, – ответила Любомира.

– Ты и прежде его имя знала?

– Нет. Он тогда Гестом назвался, – нехотя проговорила ведунья, которую опять отвлекли от размышлений. – Гест на языке северян значит «гость». Не всякий на его месте стал бы открывать свое настоящее имя. Да и я, не зная, чего ожидать от чужака, назвалась ему дочерью Велены – Веленадоттир.

– А он красивый, правда? – повернулась к ней с другой стороны Ярина. – Высокий, статный, волосы темные, а глаза – что небо вечернее… И воин, видно, хороший. Любомира, а у него жена есть?

– Не знаю. Поспали бы вы…

– А с чего вдруг рыжебородый так взъярился? Проучить тебя хотел?

Любомира снова вздохнула:

– Асбьерн поспорил с ним, что если Ормульв не сможет меня поцеловать, то должен будет уступить меня конунгу.

– А он знал, что ты его понимаешь, да?

– Да. Хватит болтать, ведь поднимут ни свет ни заря поутру. – В голосе ведуньи послышалась досада.

– Ловко же ты этого рыжего обвела! – Девчонки захихикали. – Хвать, хвать – и мимо! Аж взопрел весь!

– Как бы он потом тебе это не припомнил, – шепнула подруге Долгождана. Любомира рассеяно кивнула. Девичья болтовня мешала ей: ни подумать, ни уснуть.

– Я думала, северяне все как один лютые звери, – снова подала голос Ярина. – А они не похожи на зверей. И красивые есть… как тот парень, что Зорянке конька подарил.

– А вождь? Глаз не оторвать! Хоть и молодой, но все его слушают.

– Я бы такого с радостью обняла. – Загляда подтолкнула в бок соседку. – Родится сын – такой же пригожий будет.

– Да уйметесь вы или нет! – прикрикнула на них Любомира. Подруги еще немного пошептались и, наконец, притихли.

А вскоре тишину ночи прорезал тоскливый волчий вой.

Ярко и весело горел огонь в выложенном камнями очаге. Вернувшиеся из похода воины, утолив голод и выпив ячменного пива, радовали вождя рассказами о том, как повстречали в море одинокого купца, поскупившегося на хорошую охрану, и как угодили в шторм, который по воле случая отбросил их к словенским берегам. Эйвинд конунг, как обычно, сидел на почетном месте, справа от него – Асбьерн и Халльдор, слева – Сигурд и Ормульв. Недалеко от Асбьерна, чуть в стороне от накрытых столов, дремал на скамье седобородый старик в меховом плаще и длинной рубахе, расшитой рунами. Это был Хравн, служитель Одина, единственный в Стейнхейме ведун.

У его ног лежал огромный лохматый пес, и время от времени старик протягивал руку, чтобы погладить его густую светло-серую шерсть. Пес принадлежал конунгу, и Эйвинд называл его Вард – друг верный.

Разговор снова вернулся к добыче.

– Когда ждать гостей из Готланда? – спросил ярл у побратима.

– Уговор с Вилфредом был, что он придет незадолго до праздника летнего солнцестояния. Пригонит обещанный кнорр[10 - Кнорр (норв. Kn?rr) – корабль викингов, использовашийся для перевозки большего количества припасов и снаряжения. Кнорры были более широкими и вместительными, но развивали меньшую скорость.], привезет на нем ткань для парусов, смолу, гвозди и доски.

– Должны еще зерно привезти, – добавил Ивар Словенин.

– И нам теперь есть чем расплатиться. – Эйвинд конунг поднялся с места. – Этот рог я поднимаю за удачу и храбрость ярла Асбьерна, Ормульва хёвдинга и за верность и отвагу всех хирдманнов!

Слова Эйвинда были встречены одобрительным гулом. После того, как рог прошел по кругу и все выпили пива, подал голос Ормульв:

– С датчанами надо быть осторожнее. Вилфред хёвдинг слова не нарушал, но его люди обидчивы и постоянно ищут ссоры.

– Повода не давать, себя не бесчестить, – ответил Эйвинд. – На то вожди есть, чтобы споры решать.

– Оружие по обычаю спрячем под замок и проследим, чтобы люди Вилфреда сделали так же, – добавил Асбьерн. Хмель совсем не брал темноволосого ярла, словно он и не пил наравне со всеми. Только глаза его время от времени начинали блестеть.

– А что же Хьярти молчит? – повернулся он к своему хёвдингу. – Или его поход не принес никаких новостей?

– Принес, – ответил Эйвинд. – Его снекка[11 - Снекка (от Snekja – змея и Kar – корабль) – корабль викингов, украшенный головой змеи. Был по размеру меньше, чем драккар.] вернулась намного раньше, как раз перед бурей.

– Мы нашли хорошие земли на западе, в одном из фиордов, – проговорил Хьярти. – Расспросили рыбаков, которые ловили в море треску. Раньше там стояло много домов, но налетела какая-то хворь и земли почти опустели. Люди боятся туда плыть. Умелец Вагн начертил весь путь до фиорда и отметил, где нужно остановиться и повернуть, чтобы не сесть на мель. Залив узкий, защищен скалами, как наверху, так и под водой, но, если хорошо знать дорогу, даже загруженный кнорр пройдет. Близко к берегу мы подходить не стали – нас было слишком мало.

– Правильно сделали, – кивнул Асбьерн.

В это время пес Эйвинда насторожил уши, поднял голову и глухо рыкнул. Воины прислушались: где-то во дворе протяжно выла волчица.

– Добрый знак, – проговорил Сигурд. – И новость хорошая.

Утром словенских девчонок привели к дружинному дому. Не всех – только Любомиру, Долгождану и перепуганную Зорянку. Конунг вышел к ним вместе с Халльдором, чуть позже явился Асбьерн и еще один воин, немолодой, с густыми русыми волосами, заплетенными в короткую косу. Удивительный народ северяне, подумала Долгождана. Девушки ходят простоволосые, а мужчины – одни бреют бороду и усы, другие косы плетут… Дома бы таких на смех подняли.

Конунг окинул девчонок взглядом, что-то негромко сказал, и Халльдор подошел к Зорянке, стал что-то говорить на чужом языке. Ничего не понимающая девушка с мольбой посмотрела на Любомиру, но та не успела ей ничего объяснить – Асбьерн перевел слова молодого воина. Халльдор давал свободу юной пленнице и просил воина по имени Ивар назвать ее своей дочерью, чтобы было с кем говорить о свадебном выкупе – мунде.

Зорянка от услышанного словно онемела, испуганно округлила глаза. А когда Халльдор взял ее за руку, вдруг начала всхлипывать и растирать по щекам слезы.

– Не плачь, – на словенском сказал девчонке Ивар и погладил ее по голове. – Никто тебя здесь не обидит.

– Теперь слово о тебе, ведунья.

Услышав голос конунга, Любомира взглянула недоверчиво, не зная, чего ожидать. А Эйвинд вернул ей ларец вместе с ключом и сказал так:

– Я даю тебе свободу в надежде, что ты отплатишь добром за добро и милостью за милость. Люди на нашем острове часто болеют. Им нужна твоя помощь.

– А подруги мои как же? – невольно вырвалось у нее.

– У всех своя судьба, – ответил Эйвинд. – Ее можно принять или попытаться изменить.

Губы девушки дрогнули:

– Мужчине проще изменить судьбу, вождь. Но ты знаешь, о чем говоришь. – Любомира повернулась к Долгождане, чувствуя, как радостное волнение сменяется тревогой. Она и правда не знала, что сказать, как подбодрить – все нужные слова, словно малые птахи, вспорхнули и улетели невесть куда.