Гамблер

– Только не волнуйся, ладно? Я выберусь через запасную дверь на кухне, а ты закрой ее за мной. Тётушка Тера не должна узнать, что сегодня ночью меня не было!

– Чт… Ты уедешь? На целую ночь? – растерялась я. – В какие проблемы ты вляпалась и кто это? Я никуда тебя не отпущу, сейчас уже ночь!

– Да нет у меня никаких проблем! – громко сказала та и, испугавшись разбудить тетушку быстро затихла. – Это… Это мой друг. Мне нужно уехать по делам.

– Ночью? И ты правда думаешь, что я поверю в этот бред?

– У тебя нет другого выбора, – ещё тише сказала подруга, словно умоляя перестать спорить и, будто пытаясь охладить красные щеки и глаза. – Тебе приЫдется поверить.

Я снова молчу. Я не готовилась к такому сложному выбору! Почему так сложно довериться ей именно сейчас?

– У тебя есть пару часов. – сказал кто-то за меня, моим голосом. – Утром Тётушке нужно уезжать в Мичиган, я не смогу прикрывать тебя слишком долго.

Девушка облегченно улыбнулась, прильнула ко мне, поблагодарила шепотом и выбежала из комнаты.

Я вновь подбираюсь к окну и осторожно отвешиваю край шторки. Хрупкая девушка в светлой джинсовке, чьи волосы смешались со мраком осматривается по сторонам и быстро садится на переднее сиденье темно-красного авто. Проходит пару секунд, прежде чем завопил рёв двигателя, и фары растеклись по асфальту. Машина скрылась в тени, и последнее, что я увидела – ее едко красные диски.

Я не убийца… Ведь так?

Susan.

Многие говорят «Умей подготовить себя к худшему». Для чего? Скорее всего, чтобы не разочароваться в будущем.

Когда я ехала в этот город, у меня не было фальшивых надежд. Плохо ли это? Думаю, нет, но и не хорошо. Всегда нужно уметь оставлять хотя бы капельку надежды, правда, у меня таковой совсем не осталось.

Существует только три двери. Будущее – всегда заперта и остаётся ещё две: прошлое и настоящее. И только однажды, оказавшись между прошлым и будущем, вы оказываетесь в ловушке собственных мыслей. Я завидую тем людям, которые научились быть в настоящем.

– Чего ты хочешь от своей жизни?

«Хочу чтобы меня признали без вести пропавшей или мертвой и, наконец, отдохнуть от этой повседневной, самоуничтожающей рутины»

– Я хотела бы научиться играть на фортепиано.

– Правда? – киваю в ответ и улыбаюсь.

Здесь невыносимо до тошноты. Этот интерьер сделан в светлых оттенков, наверное, чтобы обеспечить пациенту спокойствие. Правда, никто не учёл, что если психбольной снова видит перед глазами «свою палату», вряд ли он пойдёт на контакт. Скорее, выбежит отсюда и никогда не вернётся. Я же продолжаю держаться только потому, что никогда не была в психбольнице, только видела в фильмах или же воображала из книг. Никогда не могла представить себя в обличии психа.

– А что Вы хотите от своей жизни? – психолог опешила. Вряд ли она ожидала похожую стрелку на себя. – У вас есть мечта?

– Я хотела бы стать главным детским психологом в центральной больнице для сирот. Только я зову это не мечтой, а целью.

– Разве мечта и цель не одно и то же?

– Мечта лишь в голове, а цель – действия.

Обливаю лицо холодной водой, смотрю в зеркало и теряюсь, когда в отражении вижу не себя, Сьюзан, а беспомощного ребенка, с жалким и измученным отчасти видом.

Эти жалкие опухшие глаза смотрят прямо в мои, пробирают до дрожи, просят помощи. А я все смотрю. Смотрю и бездействую. Хуже становится от мысли: я не могу помочь или просто… не хочу?

– Когда я посмотрю на тебя в следующий раз и вспомню этот момент, я обязательно помогу тебе. Сейчас нет.

Никогда не понимала, кто смотрит на меня по ту сторону зеркала. Будущий мэр города, балерина или растерзанная жизнью девушка, торгующая свои телом.

Будущее всегда пугало меня, сколько я себя помню. Страх перед неизвестностью. Никогда не знаешь, что произойдёт с тобой спустя час, завтра или несколько лет. Кто знает, может быть прямо сейчас на меня обвалится потолок и все мои невыполненные цели канут в пропасть. Конечно, бывают моменты, когда дни повторяются, сплетаются между собой, и вскоре ты теряешься меж времени. И, как правило, именно после этой череды повторений наступает тот день, который переворачивает всю твою жизнь с ног на голову. Резко и неожиданно.

Взгляд спадает на ладони.

Тело онемевает, конечности задрожали. Разум забил тревогу, глядя на то, как по ладоням медленно растекается алая жидкость, и вскоре приходит осознание:

Она не моя.

Это чужая кровь.

Стук в дверь.

– Сьюза-а-н? Я знаю, что ты не спишь! Я скупила у Джереми все ириски для тебя, открывай!

Снова смотрю на руки. Ничего.

Открываю входную дверь и сразу же жмурюсь от яркого света и горящей копной волос под лучами солнца.

– Ну наконец то! Даже бабуля Джинкс уже заканчивает седьмой подход вокруг супермаркета пряжи, а ты все ещё спишь!

– Откуда ты знала, что я не сплю?

– Сейчас только шесть утра.

– И поэтому это время мотивирует взять велик и поехать до Сьюзан? – пытаюсь усмехнуться я, но выходит жалко.

Девушка снимает со своей головы васильковый шлем и с сожалением оглядывает мое лицо.

– Ты винишь себя в этой трагедии?

Я снова смотрю на свои ладони. Глубоко вздыхаю. Тёплая ладонь коснулась моего плеча.

– Она хотела что-то сказать мне. Почему я?

– В любом случае, мы не сможем теперь узнать, что именно. Неделя прошла. Мне также жаль Грейс, но… это не будет продолжаться вечность. Жизнь должна продолжаться. С Грейс или без неё.

– Разве тебя не пугает то, что начинает происходить в этом городе? Ты говорила «Мы подростки. Мы слишком невинны, чтобы идти на плохие вещи, созданы для того, чтобы веселиться и…»

– Ты думаешь, что в смерти Грейс кто-то виновен? – перебивает меня Джек, я сразу же замолкаю. – Что это не обычное самоубийство?

Я не должна была говорить этого, но мысли вслух меня подвели. Она не должна выйти на его след, мне нельзя рисковать.

– Просто пообещай мне, что ты будешь осторожна, Джек. Не хочу снова пережить тоже самое. Не хочу увидеть вместо Грейс – тебя.

Девушка держала паузу, затем кивнула и немо прошептала обещание.