Взгляд сквозь камеру

– Вызывать будем по одному. Ждите!

– А чего ждать-то? – возник Василий. – Щас ать-два – и вперед!

– Да угомонись ты, в конце концов! – не выдержал Игорь. – Орешь как псих ненормальный.

– Кто псих? Я псих? – взорвался бугай. – Да я тебе щас пасть порву!

Он схватил Игоря за рубашку, дернул на себя, но Игорь резко ударил его по рукам, и завязалась потасовка. На шум тут же прибежали два здоровенных сержанта и растащили дерущихся. В приоткрытую дверь выглянул майор.

– Ты чего, Рябчиков, опять хулиганишь?! Давно в психушке не был?

– А мне что психушка, что тюрьма – все одно! Хоть сейчас сажайте, все равно сбегу! – в запале выкрикнул раскрасневшийся Василий.

– Щас как врежу! – тут же возник сержант.

– А ну смирно! – выкрикнул майор. – Чтоб тишина была. Меньшов, пройдите в кабинет.

Игорь отряхнулся, поправил рубашку и вошел в кабинет. Он успел заметить двух женщин за столами и худого мужчину в белом халате. Потом сильно заболела голова, перед глазами все замелькало, а ноги ослабели настолько, что он тихо опустился на пол.

– Эй, ты что? – воскликнула секретарь, приподнявшись из-за стола.

– Вот только еще симулянта нам не хватало! – резко сказал врач.

Нет, Игорь не терял сознание, он слышал все голоса, но видел только лампочку, которая свисала на проводе с потолка. Врач присел около него, оттянул веко, попытался нащупать пульс и громко сказал:

– Света, дайте нашатырь и вызовите скорую. Похоже, ему действительно плохо.

* * *

Где он находится и сколько прошло времени, Меньшов понять не мог. Было темно, в коридоре за стеклянной дверью горела лампочка. Он лежал на кровати, к правой руке спускался шланг капельницы, а слева кто-то громко храпел.

«Похоже, что я в больнице, – тоскливо подумал Игорь. – Вот так попал!»

Спать не хотелось, болела голова, а встать сил не было. Часа через два начало светать, послышался скрип открываемой двери, и в палате включили свет. Появилась медсестра в белом халате с кокетливой шапочкой на голове. Она подошла к кровати Меньшова, отключила систему и громко сказала:

– Всем доброе утро, пора вставать. Застелите постели, сходите в туалет и умойтесь. У нас сегодня будет обход.

Сестричка сразу же упорхнула за дверь, и Игорь ничего не успел спросить.

Справа с большим трудом сполз с кровати толстый дядька. Его лицо покраснело от напряжения.

– Простите, вы не скажете, где я?

– Как это где?! В неврологии. Тебя вчера по скорой привезли. Что-то вкололи, потом капельницу поставили, вот ты и заснул.

– А поговорить с врачом можно?

– Обход будет – и поговоришь!

Игорь попытался сесть на кровати, но снова закружилась голова, и все вокруг поплыло.

«А как же в туалет?» – мелькнула мысль.

Как бы в ответ на это открылась дверь и появилась толстая санитарка с судном в руке.

– Меньшов, тебе не велено вставать, подними попу, все дела будешь делать в кровати.

– Да вы что, я сам, мне бы только до туалета дойти.

– Сказано лежать – значит, лежать, а то привяжу к кровати, мне это недолго.

Пришлось подчиниться, затем сестра протерла ему руки гигиенической салфеткой и только после этого принесла завтрак. Когда начался обход, все больные встали у своих кроватей, только Меньшов лежал. В палату вошли врачи и сестра с журналом назначений. Они по очереди беседовали с каждым больным и наконец подошли к кровати Меньшова.

– Как самочувствие, молодой человек? – спросил его седой врач, очевидно, завотделением.

– Спасибо, хорошо, вот только голова немного кружится.

– Мне кажется, что не все хорошо, – вступил в разговор худощавый врач, который осматривал Игоря в военкомате. – Давление повышенное, учащенный пульс, тремор и сильное потоотделение. Голова болит?

– Да, к сожалению.

Врачи о чем-то поговорили между собой, и старший обратился сестре:

– Компьютерную томографию, энцефалограмму, общий анализ крови и мочи. Срочно!

– Доктор, мне бы домой поскорее. Родители волнуются.

– Да, да, конечно, – скороговоркой проговорил врач и перешел к следующему больному.

То, что его выписывать не собираются, Игорю стало понятно через несколько дней, когда после обследования к нему в палату зашел лечащий врач Синельников.

– Не хочу вас расстраивать, Меньшов, но результаты анализов у вас не блестящие. Будем лечиться, и прошу вас неукоснительно выполнять все медицинские предписания.

– И как скоро домой?

– А это уже зависит не только от врачей, но и от вашего желания выздороветь. Так что старайтесь! Я надеюсь, что все у вас будет хорошо! – и доктор Синельников вышел из палаты.

Потянулись томительные дни пребывания в больнице: после завтрака прием таблеток, затем капельница часа на два, а после обеда массаж и физиотерапия. Ужин, как правило, начинался в шесть часов и плавно переходил в просмотр телевизора, но уже через пару часов свет в палате выключался. Спал Игорь плохо, так как его постоянно одолевали тревожные мысли.

Родители, сильно волнуясь, приходили по выходным дням. Мама приносила в кастрюльке куриный бульон и домашние вкусности, но аппетита не было. Сильно болела голова, и настроение было хуже некуда. Мама подолгу беседовала с лечащим врачом и возвращалась в палату с заплаканными глазами.

Недели через две Игорю разрешили выходить в коридор, а в теплые дни – гулять в парке рядом с больницей. Однажды во время прогулки Меньшов увидел старого знакомого. Василий Рябчиков неспешно прогуливался по аллее, и синяя больничная пижама смотрелась на нем как костюм на обезьяне.

– Привет, – Василий протянул здоровенную лапу.

– Ты как здесь оказался? – Игорь пожал ему руку. – Я думал, что ты уже в армии маршируешь.

– Да вот, засунули, гады, в психосоматику. Говорят, буйный, вкололи аминазин, привязали к кровати. Две недели как бобик в палате сидел, сегодня первый день на прогулке.