Возлюби ближнего своего

Придя в воскресенье вечером в отель. Керн застал в своей комнате крайне встревоженного Марилла.

– Наконец хоть кто-то пришел! – воскликнул он. – Чертова лавочка! Именно сегодня здесь не найти ни одной сволочи! Все разбежались! У всех дела! Даже у хозяина, будь он проклят!

– А в чем дело? – спросил Керн.

– Не знаете ли вы адрес какой-нибудь акушерки? Или врача… Врача-гинеколога, например…

– Не знаю.

– Ну конечно, нет! – Сощурившись, Марилл посмотрел на него в упор. – Послушайте, Керн, ведь вы как будто разумный человек. Пойдемте-ка со мной. Кто-то должен побыть около этой женщины. Тогда я пойду и разыщу акушерку. Сможете?

– Что?

– Следить, чтобы она поменьше двигалась! Говорить с ней, вообще – делать что-нибудь!

Он потащил за собой Керна, так и не понявшего, что произошло. Они прошли по коридору и спустились на нижний этаж. Марилл открыл дверь небольшой комнаты, где не было почти ничего, кроме кровати, на которой лежала стонущая женщина.

– Седьмой месяц! Преждевременные роды или что-то в этом духе. Успокойте ее, если сумеете! А я побегу за врачом. – Он вышел, не дав Керну опомниться.

Женщина продолжала стонать. Керн приблизился к ней на цыпочках.

– Вам что-нибудь нужно?

Стоны не прекращались. Ее волосы блекло-золотистого оттенка слиплись от пота. На сером лице выделялись неестественно темные крупные веснушки. Глаза закатились. Сквозь полуприкрытые веки едва виднелись зрачки. Больная оскалила плотно сжатые зубы. В полумраке они светились яркой белизной.

– Вам что-нибудь нужно? – повторил Керн.

Он огляделся. На спинке стула висел легкий дешевый пыльник. У кровати валялась пара стоптанных туфель. Женщина лежала одетой, видимо, упала на постель неожиданно. На столике стояла бутылка с водой, а около умывальника – чемодан.

Женщина стонала и металась. Керн не знал, что предпринять. Он вспомнил наказ Марилла, вспомнил то немногое, что усвоил за год обучения на медицинском факультете, и попытался удержать ее за плечи. С тем же успехом он мог бы удержать змею. Больная то и дело высвобождалась и как бы ускользала. Внезапно, резко вскинув руки, она изо всех сил вцепилась в него пальцами.

Керн стоял, словно прикованный. Он не поверил бы, что в ней таится такая огромная сила. Голова ее, словно посаженная на винт, медленно вращалась. Она страшно стонала, дыхание ее будто вырывалось откуда-то из-под земли…

Вдруг ее тело дернулось, одеяло сдвинулось и Керн увидел черно-красное пятно, широко расползавшееся по простыне. Он попытался высвободить руки, но женщина держала его железной хваткой. Он не мог оторвать глаз от пятна, разросшегося в широкую полосу. Полоса дошла до края простыни, и от падающих капель на полу образовалась черная лужица.

– Отпустите! Отпустите меня! – Керн не решался шевельнуть руками – это неизбежно вызвало бы новые конвульсии. – Отпустите! – цедил он сквозь зубы.

Отпустите!

Внезапно больная обессилела. Она отпустила его и откинулась на подушку. Керн взял край одеяла и немного приподнял его. Кровь лилась струей. Сорвавшись с места, он побежал в комнату Рут Холланд.

Он застал ее сидящей на кровати среди раскрытых книг.

– Идемте скорее! – взволнованно сказал Керн. – Тут одна женщина истекает кровью!

Они побежали вниз. В комнате стало еще темнее. Сумрачные отсветы заката, пламеневшего в окне, падали на пол и на умывальник. Бутылка с водой сверкала, словно алмаз. Теперь женщина лежала совсем тихо. Казалось, она перестала дышать.

Рут приподняла одеяло. Больная плавала в крови.

– Включите свет, – приказала девушка.

Керн подошел к выключателю. Мутный свет слабой лампочки смешался с лучами заката. Желтовато-красный туман и женщина на постели. Казалось, она вся состоит из бесформенного живота и смятого окровавленного платья, из-под которого торчат странно вывернутые немощные ноги в черных чулках, спустившихся ниже колен.

– Дайте полотенце! Надо остановить кровотечение! Может, найдете здесь что-нибудь.

Рут закатала рукава блузки и попыталась снять с больной одежду. Керн подал ей полотенце, висевшее на умывальнике.

– Сейчас должен прийти врач. Марилл пошел за ним.

В поисках перевязочного материала он открыл чемодан.

– Дайте мне все, что найдете, – сказала Рут.

На дне чемодана оказалась целая куча приданого для младенца – распашонки, пеленки, чистые тряпки и несколько кофточек, связанных из розовой и голубой шерсти и украшенных шелковыми брандебурами. Одна еще не была готова – из нее торчали вязальные спицы. Клубок мягкой голубой шерсти выпал из чемодана и бесшумно покатился по полу.

– Давайте же сюда! – Рут отбросила окровавленное полотенце. Керн подал ей пеленки и тряпки. Затем услышал шаги на лестнице. Тут же распахнулась дверь, и в комнату вошли Марилл и врач.

– Господи, да что же здесь творится!

Врач подошел к кровати, отстранил Рут и склонился над больной. Осмотрев ее, он обратился к Мариллу:

– Немедленно соединитесь с номером 2167. Пусть Браун сейчас же приедет сюда и привезет все для наркоза. Предстоит операция по Бракстону – Хиксу[10 - Акушерская операция при неправильном положении плода. – Примеч. пер.]. Вы поняли? Кроме того, пусть захватит все, что нужно при кровотечении.

– Хорошо.

Врач огляделся.

– Можете идти, – сказал он Керну. – А фройляйн останется со мной. Принесите воды! Подайте мне мою сумку!

Через десять минут прибыл второй врач. Усилиями Керна и нескольких других постояльцев, пришедших тем временем, соседняя комната была превращена в подобие операционной. Кровати оттащили к стенам, сдвинули столы, подготовили инструменты. Хозяин принес самые яркие лампы, какие у него нашлись, и ввинтил их в люстру.

– Быстрее, быстрее!

Первый врач буквально неистовствовал от нетерпения. Он натянул на себя халат и попросил Рут застегнуть его сзади.

– Наденьте и вы! – Он бросил ей другой халат. – Возможно, вы нам понадобитесь. Крови не боитесь? В обморок не упадете?

– Нет, – сказала Рут.

– Хорошо! Молодец!

– Может, я тоже смогу чем-нибудь помочь? – спросил Керн. – Я сдал экзамены за два семестра медицинского факультета.

– Пока не надо. – Врач осмотрел инструменты. – Начнем?

Свет ламп отражался в его лысине. Дверь сняли с петель. Четверо мужчин внесли кровать с больной, издававшей едва слышные стоны. Глаза ее были широко раскрыты. Обескровленные губы дрожали.

– Взяли! – скомандовал врач. – Поднимайте! Да осторожно же, черт возьми!