Крепость. Кошмар наяву и по расписанию

– Нет. Нет. Нет. – быстро прервал Маршала отец Исаак, едва не оторвавшись от стула. – Вы ведь всё слышали. Он сказал: «пройдёт год». Через год мы должны быть внимательны, чтобы не пропустить любое явление, которое отклоняется от нормы. И вполне возможно, что для решения проблемы понадобится армия.

– Хорошо. Отец Исаак, давайте представим, что я вам верю – эти слова звучали куда убедительнее, чем до этого. – Какое оружие против сатаны я раздам своим рыцарям? Святую воду? Или крест? Что произойдёт, если Король узнает, что человек, который руководит военными делами в его замке, верит в сатанинские силы, а уж тем более, если он побаивается их?

– Просто будьте готовы. Сатана может принять и простое обличие, в котором мы его не узнаем.

– Да будет так. Но учтите – мои воины всегда готовы к битве. Поэтому лишний раз суетиться я тоже не стану.

Немного промедлив, Маршал добавил:

– Если мы столкнёмся с чем-нибудь неземным, я сделаю всё, что в моих силах.

Отец Исаак продемонстрировал своё относительное спокойствие:

– Это – всё, что я хотел услышать.

После этих слов они оба встали из-за стола, и дойдя до выхода, Аббат обернулся и вновь обратился к Маршалу Октавиану:

– Я благодарен, что Вы меня выслушали, Маршал.

– Не стоит, Аббат. Я не имел права поступить иначе.

Священник покинул казарму и отправился в аббатство, где вернулся к своим привычным делам, уже чуть меньше зацикливаясь на произошедшем.

2. ЗАТИШЬЕ ПЕРЕД «БУРЕЙ»

– Опустить мост! Поднять ворота! – громко и отчётливо прокричал командующий гарнизоном Командор Рамо?н, передавая сигнал подчинённым, стоявшим у подъёмного механизма, который открывал и перекрывал вход в замок.

В Цертос возвращались Король Георг и Королева Матильда из поездки в Рим, куда они отправились, чтобы крестить своего старшего сына и первого наследника трона – Вильгельма IV. Впереди колонны на лошадях ехали Король и Маршал. Вслед за ними шла конница, которая состояла из дюжины копейщиков и дюжины лучников. Затем повозка, в которой восседала Королева Матильда, Вильгельм и остальные четыре королевских отпрыска. Далее в качестве солидной охраны двигалась колонна из двух тысяч рыцарей: тысяча сто мечников; двести лучников; двести пятьдесят секирщиков, чьим главным оружием служили длинные топоры с отточенными лезвиями, и четыре с половиной сотни копейщиков. Вся колонна состояла из кавалерии.

Едва перейдя через порог главных ворот, народ встретил своего Короля ликованием.

В честь своего возвращения с семьёй, монарх решил устроить пир в королевском зале. На столе была только самая отборная пища: запечённый поросёнок, копченая индейка, маринованная рыба, красная и чёрная икра, белое и красное вино, жареная баранина, жареный павлин, рагу из мяса оленя, фаршированный шпинатом лебедь, курятина в лимонном соке, хлеб в виде румяных овальных лепёшек, пироги с персиками и яблоками, виноград, груши, финики.

К столу были приглашены самые приближённые Королю люди. Маршал Октавиан прибыл на пир в весьма непривычной одежде для окружающих. На нём не было ни доспехов, ни меча на поясе, а был нарядный кафтан, сшитый римскими мастерами, а его сапоги отнюдь не были предназначены для боя.

– Октавиан, – с восхищением промолвил Король Георг – сегодня мой язык не позволит называть Вас Маршалом.

– Да, милорд – саркастически согласился Маршал. – Может мне сложить с себя полномочия на сегодня? Ведь если на замок кто-то нападёт, то всё, чем я смогу Вас защитить, это своей грудью. Правда, защищать я Вас буду ровно пять секунд, пока из моей груди будут доставать клинок. – Георг и Октавиан громко засмеялись – А Ваша дальнейшая участь уже будет зависеть исключительно от Вас.

Положив правую руку на плечо Маршалу, Король говорил уже без смеха:

– Вы столько раз спасали мне жизнь, что скорее я прикрою Вашу грудь, и дам вражескому клинку проколоть мою. Я рад, что Вы с супругой и дочкой прибыли разделить эту радость.

Октавиан протянул продолговатую коробку, изготовленную из красного дерева, отделанную шёлком:

– Это подарок Вильгельму.

Король Георг открыл коробку. Внутри лежал меч небольшого размера, и столь же небольшой массы, подходящей для десятилетнего королевского малыша. Его рукоять была украшена сапфирами, а на самом конце рукояти находился рубин, размером чуть больше.

– Будущий Король должен овладеть искусством боя как можно раньше – произнёс Октавиан.

– Прекрасно. Я думаю, он будет в восторге.

– Если позволите, я лично возьмусь обучать его этому делу.

– Ну, это я могу доверить только Вам, Маршал – с довольной улыбкой ответил Король.

Канцлер Клаус прибыл в окружении супруги и пятерых детишек. На нём был кафтан бордового оттенка, обшитый белым шёлком на краях рукавов, на нижнем краю и вокруг горловины.

А вот кафтан Корнелия буквально выдавал его должность казначея. На нём просматривалось столько узоров, вышитых из золотых ниток, что казалось, будто золота в этом кафтане больше, чем в государственной казне. Его внешнему виду уподобилась и супруга, которая выглядела так, что можно было подумать, будто это к ней все люди обращаются «Ваше величество», а не к супруге Короля Георга. Её белое платье казалось настолько длинным, что обувь на ногах невозможно было рассмотреть. Её тёмно-каштановые волосы были сплетены в косу, на конце которой была привязана прозрачная лента с золотой обшивкой.

Помимо всех прочих на пиру присутствовали и другие представители высших сословий: Оружейник Брут и Конюший Фабриций с семьями. Герцог Леонард – верный друг Короля, прибывший из замка Гоноре?м, расположенного на востоке от Цертоса. Из северных земель был приглашён Барон Силва?н, являющийся давним товарищем покойного отца Короля Георга – Максимилиана III.

– Барон! Для меня честь принимать Вас в покоях моего замка в столь радушный день. Как добрались? – с заинтересованным лицом спросил Король у Барона.

– О-о-о. Дорога не была столь утомительной, как раньше. Погода стоит просто дивная. Давно солнце не светило так ярко.

– Это наши земли радуются вашему приезду – восторженно произнёс Монарх.

3. ПОГРУЖЕНИЕ ВО МРАК

После того, как дегустаторы опробовали пищу с каждого подноса и глотнули вино из всех кувшинов, гости приступили к праздничной трапезе. Наполнив кубки отборным вином до самых краёв, Король Георг приподнялся с трона и начал произносить тост:

– Я благодарен всем, кто сейчас со мной бок обок вкушает эту пищу. Этот кубок я поднимаю за всех вас, кого мне доводится лицезреть после каждого рассвета, и за тех, кого я не удостаиваюсь чести видеть так же часто. До дна!

Все гости, расположенные за трехгранным столом, синхронно приподняли кубки, и выпили отменное вино, сделанное из винограда, выращенного в садах Цертоса. Не успели музыканты заиграть, как вдруг из-за стола раздался чей-то голос:

– Георг, мальчик мой, кажется, лучи солнца перестали радоваться моему прибытию – улыбаясь и подшучивая, произнёс Барон Силван. – Слишком уж резко солнце спряталось за горизонт.

– Да, Барон. Действительно. Я такого раньше не замечал – ответил Король, слегка нахмурив брови, не припоминая на своей памяти подобную аномалию.

После этого Барон энергично поднял свой кубок вновь и после первого глотка его пальцы ослабли, кубок рухнул на праздничный стол, пролив остаток вина на тёмно синий праздничный кафтан, что когда-то ему подарил отец Георга. Из уголков рта покапали остатки вина. Его голова резко затряслась, откинувшись на спинку кресла. Кисти рук задрожали, и вскоре тело Барона рухнуло на мрачный серый каменный пол королевских покоев.

Резко оторвавшись от стола, Король подбежал к Барону, наклонившись, взял его за плечи и положил голову себе на правое колено. Пока Король держал Барона, выкрикивая с дикими воплями, чтобы тот не закрывал глаза, Маршал отдал приказ одному из стражников разыскать врачевателя.

В то время, как Барон Силван с трудом вздыхал, Казначей Корнелий продолжал стоя жевать куриную ляжку, после чего он свалился на пол, опрокинув один из подносов с едой, пытаясь ухватиться за край стола. Супруга в спешке подбежала к нему, положив обе руки на щёки мужа, пытаясь привести его в чувства истерическими воплями.

– Всем отойти от стола! Никому не прикасаться к пище! – резким и громким тоном воскликнул Маршал. – Милорд, пища отравлена!

Король пребывал в панике, едва отрывая взгляд от Барона, который находился одной ногой в склепе, то на Казначея, не подававшего признаки жизни. Затем монарх взглянул на Маршала, предположившего, что кому-то все-таки удалось отравить пищу каким-то непонятным образом, ведь дегустаторы были всё ещё на ногах.

– Да разве в это время на небе восходит луна?! – с некоторым страхом закричал ещё больше напуганный Канцлер Клаус, когда заметил в окне ярко сияющую и полную луну. – И солнце не заходит так рано!

Никто не произносил ни звука. И вдруг… за окном башни раздались истерические крики. Маршал Октавиан подошёл к окну и лицезрел жуткую картину. Граждане носились по улицам замка, в панике призывая на помощь. На пороге одной из хижин мать выносила ребёнка и в спешке направлялась куда-то вверх по улице. Из дома напротив башни два подростка, запрокинув по одной руке себе на шею, выносили отца со свисающей головой без каких-либо движений. По дороге неслась повозка с лошадьми, в которой лежали трое детей, которые также были без сознания. Проехав ещё несколько метров, повозка отцепилась от лошади и врезалась в торговые ряды. Увиденное ужаснуло Маршала. Он замер, не понимая происходящего.

Через несколько мгновений прибежал стражник. Вздыхая с неимоверным трудом, он сообщает вести:

– Врачеватель лежит в своём доме на полу! Я старался привести его в чувство, но он не очнулся! Это происходит по всему замку. Никто ничего не ведает…