Крепость. Кошмар наяву и по расписанию

– Сказать Вам, почему жители по всему замку отравились?

– И почему же?

– А Вы будто не знаете?

– К чему Вы клоните, Аббат? Говорите прямо. Я не любитель загадок.

– Вы помните человека, которого сожгли за подозрение в колдовстве?

– Нет! – Октавиан продолжал говорить уверенным тоном. – Его сожгли не за подозрение, а за то, что он был колдуном. Я собственными глазами видел, как жидкость, которую он разлил на одного из моих воинов, поедала его плоть до самых костей. Вместо глаз я лицезрел орбиты в его черепе. Вы ведь сами определили смысл его имени. Этот… человек, как вы говорите, получил, что заслужил. Если бы я мог вернуться в прошлое, я бы сделал это ещё раз, и костёр горел бы в тысячу раз сильнее. Наш замок – не место для врагов Бога.

– Что же, пусть будет по-Вашему – сдержанным тоном продолжал Аббат. – Но Вы его помните.

– Да. Я его помню – голос Маршала звучал недовольно и казался нервным.

– А Вы помните его предсмертные слова?

– Да. Он нёс какую-то ересь про то, как через год мы вспомним о том дне и будем жалеть о том, что отправили его гореть на костре.

– Вы помните, Маршал, сколько времени прошло с момента его кончины?

– Месяцев… десять или около того.

– Нет, Маршал. Вчера был ровно год.

Брови Октавиана резко нахмурились, а глаза опустились, вспоминая события годовой давности. Его сознание словно прозрело.

После этого Маршал в недоумении спросил у Аббата:

– Почему же среди вас никто не отравился? У вас есть какое-нибудь противоядие?

– Противоядие? Я не занимаюсь приготовлением снадобий, которые помогут кого-то победить. Вопрос не в том, что ели Казначей и Барон. Вопрос – «Когда они ели?».

Маршал задумался, пытаясь вспомнить подробности того, что происходило во время пира. В ходе раздумий Октавиан стал подробно пересказывать отцу Исааку:

– Король произнёс тост. Все за столом выпили. Затем… внезапно исчезло солнце. Спустя ещё немного времени… Барон упал после глотка вина. А вскоре и Казначей повалился, когда съел кусок курицы. После этого с улицы начал доноситься дикий шум, а Канцлер заметил восход луны.

– Всё правильно – подметил Аббат. – Вся еда в замке становится непригодной для трапезы сразу после заката, и до восхода солнца её нельзя вкушать, то есть всю ночь.

– Но почему ночью?

– Помните, как читается его имя задом наперёд. Это прямо говорит о том, что этот человек покланяется тёмным силам. День – это время светлых сил. Ночь – это время тьмы, время дьявола. Поэтому сейчас еда абсолютно безопасна.

– Но мы нашли лекарство – растения в лесу. Сегодня эти растения раздали всем жителям замка, чтобы их добавили в пищу.

– Я не думаю, что это поможет – уверенно произнёс отец Исаак, немного задрав подбородок. – Дьявола нельзя обмануть. Скорее всего, тот случай ему не удалось предвидеть, потому что вы сами об этих травах ничего не знали. Но сегодня ему известно, как вы собираетесь обойти расставленные ловушки.

– Допустим, я Вам поверил. Но Король… он ни за что не поверит.

– Давайте попробуем ему напомнить о том, что было год назад. Я отправлюсь с Вами и попытаюсь убедить его в обратном.

– Тогда, нам следует поспешить – решительно выдал Маршал. – Закат близится, и пока мы доберёмся, у нас останется не так уж много времени.

5. ВЕРА КОРОЛЯ ГЕОРГА

Король Георг пожелал исправить неудавшийся пир, устроив ещё один. На кухне перебирали десятки трав, чтобы определить наименее зловонную для добавления в пищу. Когда стол был уже почти накрыт и оставалось подать только главные блюда, в зал вошёл Маршал Октавиан и направился к Королю Георгу, который стоял у громадного окна в форме купола.

– Милорд, с Вами кое-кто желает поговорить. Это касается того, что случилось вчера.

Выпрямив спину и убрав руку, опиравшуюся о стену, Король ответил с некоторой заинтересованностью:

– Что ж, я хочу видеть этого человека.

Маршал отдал приказ страже на входе и через несколько мгновений приоткрылись могучие дубовые двери с металлическим каркасом. В зал вошёл Аббат. В руках он держал чётки, которые активно перебирал, одновременно пытаясь подобрать нужные слова. Маленькими и неуверенными шагами, медленно отец Исаак приближался к Королю. Лысина Аббата на затылке выделяла капли пота, которые заставляли монаха ещё больше теряться в собственных мыслях из-за беспокойства.

За спиной Короля находились собранные рыцарские латы из серебра, в правой рукавице у которых находилось длинное копьё, совмещенное с клинком топора. Через забрало просматривалась глухая пустота внутри. Доспехи лишь имитировали присутствие стражника в королевских покоях. Между окнами на стенах весели перекрещенные мечи с бронзовыми рукоятями. Поверх мечей весели щиты с изображением рыцаря на коне, вылитые из чистого золота. Проходя мимо расписанных узорами окон, Аббат бросил мимолётный взгляд на стулья с позолоченными ножками и золотистым обрамлением обивки.

– Рад видеть Вас в моём жилище, Аббат – поприветствовал Король священника.

– Благодарю Вас за то, что не отказались принять меня, Ваше Величество – с некоторой слабостью в голосе произнёс отец Исаак.

– Что Вы. Для меня честь, видеть слугу божьего в своих покоях… Я слышал, Вам что-то известно о вчерашнем происшествии.

Не на долгое время Аббат приспустил взгляд, немного отодвинув глаза в левый угол, а затем, снова посмотрев в глаза Короля Георга, ощущая, как капли пота вот-вот дойдут до висков, как вдруг:

– Присоединяйтесь к нашему столу – произнёс Король сразу после того, как подали последнее блюдо. – Поговорим за столом. Сядете около меня.

Неожиданно для самого себя, Аббат перестал дёргаться и придумал способ, как донести до Короля Георга то, во что он так усердно отказывался верить год назад.

Уши не слушают, а мозг не думает. Глаза поверят.

Все гости уселись за стол. Зазвучала музыка. Аббат занял место справа от Короля, откуда было хорошо видно западные окна, через которые вырисовывалось уходящее за горизонт солнце. Все принялись ужинать. Отец Исаак решил отведать овощное рагу. Не отрывая глаз от окна, он позволил монарху наполнить его кубок вином с примесью неизвестного растения, которое осело на дне. Едва заметив, как последний луч солнца скрылся за холмами, Аббат резко поднял кубок, и, не успев коснуться его губами, нарочно разжал пальцы и кубок свалился на стол, пустив всё вино на жареную индейку. Губы священника так и оставались разомкнутыми в мучительном ожидании. Звук от свалившегося кубка был настолько громким, что музыка умолкла, все гости замерли, уставив свой взгляд на отца Исаака. Король посмотрел на Аббата, затем перевёл взгляд на пролившееся вино, после чего велел служанкам прибрать со стола пролитый напиток и принести чистый кубок.

Глаза отца Исаака опустились в отчаянии, что Король не заметил сходства этого случая с тем происшествием, что случилось прошлым вечером.

Тем временем, громкие голоса беседующих гостей не утихали. Обсуждались вопросы государственной важности; говорилось о расширении зоны влияния на землях вокруг Цертоса; звучали анекдоты, последние новости из личной жизни и не очень. Гости продолжили активно вкушать пищу, жадно заполняя всё свободное пространство в своих голодных ртах. Никто даже не подавился едой. Даже Барон Силван, который с огромным желанием поедал жареного поросёнка, дабы поскорее набить свой и без того толстый живот. Тем не менее, Аббат побоялся притрагиваться к тому, что было подано к столу. Вскоре ему принесли чистый кубок. Не успел Король Георг наполнить его вином до краёв, как Аббат попросил об уединении, дабы обсудить события, обеспокоившие весь замок минувшей ночью. Король непременно согласился. Они отправились на кухню. Войдя туда, монарх приказал всем выйти. После этого они с Аббатом присели за стол для разделывания мясных туш. Король занял место в начале стола, а Аббат сел вдоль правого края.

– Я Вас внимательно слушаю – наклонившись немного в сторону священника, произнёс Король.

– Ваше Величество, я понимаю, Вам неприятно слышать об этом. Но я все же рискну спросить. Вы помните человека, которого сожгли на костре за колдовство?

– Да, Аббат. Я помню – к удивлению отца Исаака, Король Георг сохранял беззаботное лицо.

– Вы помните его последние слова? – из-за напряжения внутри, Аббат забывал смыкать челюсти, с нетерпением ожидая ответа Короля.

– Кажется. Он кричал, что мы вспомним этот день, когда придёт время. Вроде бы… кажется… он говорил через год. – После непродолжительного напряжения на лице в попытке вспомнить, Король резко поднял голову и глядя на Аббата произнёс с большей уверенностью:

– Да, точно. Через год.