Отдел непримиримых врагов

По возвращении в отдел они не застали никого из начальства. Скорее всего, старшие напарники отправились к шефу полиции решать, что им делать с подозреваемой из Флемоа. Поэтому остальные детективы с расслабленным видом слонялись между столами, обсуждая свежие новости.

– Чудесно выглядишь, Валери, – вместо приветствия произнёс Оскар и галантно отодвинул перед ней кресло. Выглядела Вэл совершенно обычно: волосы собраны в высокий хвост, тёмно-синий спортивный костюм и кроссовки. Ничего такого, чтобы выходило за рамки её типичного образа. – Ты сменила парфюм?

– Нет, у тебя…

– Отвали, кошара, – вдруг выплюнул ему в лицо Мацик. Умудрился протиснуться между ними и даже полностью прикрыть своим тощим телом на манер, как делал брат. В развороте плеч он оказывается не настолько уж и мал. И почему она раньше этого не замечала?..

Изогнув бровь, Оскар уставился немигающим взглядом в его глаза. Из-за разницы в росте глядел на Мацика сверху вниз с толикой превосходства, словно из них двоих именно он являлся аристократом из знаменитого вампирского рода. В то время как её напарник больше походил на мелкого хулигана, что, набычившись, пытался отстаивать свою территорию при помощи силы агрессивного взгляда.

– Какое очаровательное зрелище, – проворковал сбоку Аллен. – Кот и вампир борются за внимание течкующей лисы. А я уж думал, что всё в этой жизни поведал.

– Ребята, у вас всё в порядке?! – энергично воскликнул Рикки с порога. Он шумно дышал после пробежки, а ещё светился счастьем, будто по дороге успел к жрице любви заглянуть.

– Смотря, что ты понимаешь под этим выражением, – туманно отозвался Оскар, поправил за тонкую дужку очки и отвернулся, чтобы обратиться к своему напарнику. – Ты, я так полагаю, тоже приревновал?

– Конечно, столько внимания и не мне, – оскорбился он. И на мгновение показалось, что Аллен кого-то спародировал. Притом кого-то очень хорошо ей знакомого. – Я тут, значит, наряжаюсь для него, а он мне ни словечка ласкового не скажет.

– Ты второй день носишь этот джемпер.

– А она третий месяц носит однообразные спортивные костюмы, – фыркнула ветошь ходячая, ни черта не понимающая в известных спортивных брендах. И вообще: комфорт в одежде в их профессии должен стоять во главе угла – если он в столь элементарных вещах ничего не соображал, то ему оставалось посочувствовать. Аллен манерно поправил прядь чёлки, падающую ему на глаза, и противно прогнусавил: – Я на целый сантиметр, вообще-то, передвинул пробор сегодня, когда расчёсывал волосы.

– И как я мог не заметить таких радикальных изменений во внешности?

– Поразительная невнимательность для человека твоей профессии.

Чудаковатые напарники внезапно заткнулись, уставившись друг другу в глаза. Притом так резко, как если бы кто-то дёрнул за тумблер, отключающий звук. Ни у одного из них ничего в позе или выражении лица не заявляло, что они собрались сцепиться в драке. Оттого затянувшиеся гляделки между ними, показались Вэл какими-то мутными.

Тишина, воцарившаяся в отделе, с каждой секундой всё сильнее действовала ей на нервы. И когда прозвучал, не пойми откуда, взявшийся оглушительный хруст, она вздрогнула всем телом и глухо зарычала.

– Вкуснятина! Никогда раньше не пробовал домашние чипсы! – прокомментировал Фаба, продолжая хрустеть угощением.

– Мои мальчишки тоже очень любят их, – Офира одарила его ласковой материнской улыбкой и обратилась к остальным присутствующим в зале. – Кто хочет, подходите, я на всех приготовила. У меня на днях поспела картошка в теплице, а этой ночью вдруг поняла, что очень уж охота повозится на кухне. Прям до трясучки. Поэтому вот и запекла чипсы.

Аллен фыркнул и засмеялся, а Оскар улыбнулся, скосив глаза на радушную хозяюшку. Он поочерёдно стянул с рук перчатки и двинулся вместе с напарником к столу с угощением, на ходу спрашивая:

– Тебе доводилось есть «домашние чипсы»?

– Смутно припоминаю подобный опыт. Но это было так давно, словно и не в этой жизни вовсе, – ответил Аллен и попробовал одну чипсину, после чего обратился к Офире с дружелюбной улыбкой. – Весьма недурно, госпожа Сандавал.

– Спасибо, Аллен, – смущённо отозвалась она, поправляя волосы, и глянула поверх склонившихся над подносом голов прямо на Вэл. – Чего стоите там, как потерянные сиротки? Идите сюда.

– Я такое… – начал что-то лепетать Мацик, но она недослушала, а схватила его за предплечье и потащила к столу. – Вот же тьма… как же ты временами бесишь.

– Нравится не нравится – терпи, моя красавица, – проворчала на ирашском Вэл. Подцепила небольшую горсть чипсов и пихнула в чужой рот, который так и остался, ошалевши приоткрытым от её наглости. – Жуй, отважный задохлик, а не ресницами хлопай! Надеюсь, ты не разучился это делать, пока одну кровушку сосал последние сто лет. Но я понимаю тебя: сосать-то оно всяко легче, чем жевать!

Сбоку раздался дикий ржач Рикки. Схватившись одной рукой за живот, другой он цеплялся за плечо Оскара, пока буквально сотрясался в истерике. Кошак, в свою очередь, тоже смотрел на неё со слегка сконфуженным видом, будто случайно наткнулся на парочку любовников в лесу, решившую в уединённой обстановке предаться жарким прелюдиям.

– Да что я такого сказала?! – от возмущения Вэл даже ногой притопнула. Слабый удар в пятке в итоге отразился особенно болезненным спазмом внизу живота. – Вы – ишаки озабоченные, из-за «сосания» так разошлись?!

– О… небесный… пёс!.. – простонал брат между приступами неконтролируемой придурковатости.

– Нет, я просто обязан выучить этот распроклятый язык, – первым, что произнёс Мацик, после того как прожевал угощение. – Впрочем, эти «чипсы» не так плохи, как я думал…

– Много не ешь, с непривычки твой желудок может отторгнуть человеческую пищу, – вставила Белладонна, наблюдающая с едва уловимым беспокойством во взгляде за тем, как он подхватил ещё один хрустящий кругляшок.

Они ели и болтали между собой в духе старых друзей. Просто не верилось, что оборотни и вампиры могли так поладить. Но стоило посмотреть правде в глаза – прошло всего несколько месяцев, а Вэл уже сомневалась, что кровососы такие уж вредоносные манипуляторы, создающие проблемы потехи ради.

Её клыкастый приятель – бабуля потеряла бы дар речи от такой формулировки – временами говорил неуместные и даже грубые слова, но в целом он размышлял правильно. Фаба только выглядел дурачком, но на деле им не был. Она поняла это в тот момент, когда он якобы случайно уронил возле неё блокнот, по которому учил саларунский язык. После чего велел выкинуть его именно ей, а не кому-то другому.

Естественно, Вэл почти сразу разглядела сокровище, попавшее ей в руки, а чуть позже узнала, что он родился и первые семнадцать лет ещё человеческой жизни провёл в Ксоре. Не прижился в старообрядческой вампирской общине из-за сохранившейся после перерождения человеколюбия и вернулся на родину. С тех пор они, в общем-то, и сдружились.

Взгляд соскользнул с довольной мордочки Фабы и остановился на точёных лицах Лафайетов. Вот уж кто точно соответствовал её представлению о вампирской знати: надменные, холодные, хитрые, но при этом безупречно вежливые, если того хотели, остроумные и, ладно, чего уж там – красивые. Все вампиры, словно с картинки сошли. Оборотни и люди даже вполовину были не столь привлекательны, как эти кровожадные гады.

Пусть Вэл понятия не имела, что творилось в голове всегда тактичной Белладонны, но она отлично осознавала: ссориться из-за мелочей с ней не стоило. В лоб эта коварная дамочка бить не станет, а подстроит такую подлянку, что закачаешься – месяцы, если не года будешь расхлёбывать последствия. Поэтому Вэл в отношении её хранила дружеский нейтралитет, а ещё с плохо скрываемым любопытством наблюдала за их странным противостоянием с Дарси. Чего бы они ни поделили, она ставила на победу Белладонны.

Второй Лафайет и по совместительству напарник Вэл – бесконечно бесящий, наглый, высокомерный, заносчивый тип, явно страдающий от неизлечимой головной болячки, где-то глубоко под слоями всей этой мерзости оставался добрым, заботливым парнем. Чтобы разглядеть в нём столь хорошо припрятанные качества, ей пришлось потратить уйму времени. Тем не менее сейчас она отчётливо понимала, что он хоть и придурок, коего свет ещё не видывал, но положиться на него в сложную минуту было можно – плечо подставит.

Её взгляд перескочил на последнего вампира в их пёстром коллективе, и они с ним встретились глазами. Пожалуй, если говорить совсем уж откровенно, то он красивее Фабы и Мацика: чёткий овал лица, у которого широкий лоб плавно перетекал в узкий подбородок; глубоко посаженные миндалевидные глаза смотрели со спокойным интересом из-под прямых, слегка заросших бровей; рот ещё не успел искривиться в лицемерной улыбке, поэтому можно было заметить, что нижняя губа более пухлая, чем верхняя. И фигура у него сбалансированная. Не такая худощавая, с намёком на развитые мышцы.

– Чего? – хмуро буркнула Вэл, совсем не польщённая вниманием с его стороны.

Неприятно признавать, но Аллен её пугал. Пугал так, как не пугал ещё никто. И дело даже не в том неестественном воздействии, которое она время от времени ощущала на себе. Нет. В нём будто что-то важное сломалось. Так, глубоко и давно, что он оставил попытки это починить.

– Твои глаза кое-кого мне напомнили, – задумчиво ответил Аллен без привычной искусственной улыбки, которую предпочитал натягивать при общении с кем-либо из сослуживцев. – Только у неё они были зелёные, как молодая трава. И смотрели они на меня совсем иначе.

И как ей следовало реагировать на этот приступ откровенности? Расспрашивать о зеленоглазой девушке не было никакого желания. Да и смысл – он не ответит с почти стопроцентной вероятностью.

– Ну, здорово, – Вэл неловко повела плечами и тут же оглянулась на звук так кстати хлопнувшей двери.

Из лаборатории выскочила взъерошенная Лиора с перекошенными на носу очками. На ходу стягивая с себя рабочий халат, она возбуждённо выкрикнула:

– Аллен, Оскар, срочный сбор! Через двадцать минут вылетаем с крыши!

Окликнутые мужчины сорвались с места раньше, чем она снова скрылась в недрах лаборатории, потеряв с обратной стороны двери тапок. С ней подобная неприятность частенько приключалась. Приходя на работу в кедах или мокасинах, их забавная глава криминалистического отдела неизменно переобувалась в пару дешёвых, но удобных пластиковых сланцев. А потом в кураже исследований попросту не замечала, как обувь слетала с её ног.

Повернув голову в сторону брата, Вэл успела лишь приоткрыть рот, как он опередил её и ответил на незаданный вопрос:

– Без понятия. Возможно, убили кого-то важного.

– Впервые вижу, чтобы Фидж тоже выдвигалась на место преступления, – подметила Белладонна следом. – Обычно она работает в лаборатории.

– Речь идёт о личном самолёте? – уточнил Марсель у Офиры. – У полиции Ксоры есть свои самолёты?

– О полицейском вертолёте, – поправила она, нисколько не удивлённая его глупым вопросом. Прикрыла поднос салфеткой и понесла остатки чипсов в сторону кухонного островка, делая вид, что не слышит возмущённые вопли Фабы.

Обратно в зал Лиора выскочила уже в кедах и с чемоданчиком в руках. Споткнулась о валяющийся тапок и с удивлённым возгласом полетела плашмя вниз. От безусловно роковой встречи лица с полом её спас Оскар. Отточенным движением поймал худую, но длинную фигуру в полуметре от бетонной стяжки, и вздёрнул за подмышки, ставя начальницу в устойчивое положение на ногах.

– Ох уж эта гравитация! – воодушевленно выдохнула она и поправила съехавшие на кончик носа очки. – Никогда не знаешь, когда случайная переменная поспособствует проведению незапланированного эксперимента!