Отдел непримиримых врагов

– Пожалуйста, госпожа Фидж, смотрите под ноги, – отчитывающим тоном попросил Оскар.

– Нашему светочу науки недоступны столь примитивные заботы, – с любезной улыбкой произнёс Аллен и встал возле Лиоры, призывно оттопырив локоть. – Не правда ли, барышня?

– Может уровень моего EQ и ниже, чем IQ, но я всё же в состоянии понять, что ты сейчас иронизируешь. – Она взяла его под руку. – Однако придумать остроумную реплику, чтобы достойно ответить тебе в этом словесной дуэли, я не в состоянии.

– Ваша честность и прямота отлично контратакует любую мою остроту, – усмехнулся он и двинулся вместе с ней к выходу. – Поэтому приходится мне отрываться на нашем многострадальном Оскаре.

– Можно подумать, что ты в этом хоть сколько-то преуспеваешь, – откликнулся тот уже в дверях.

После того как криминалисты покинули отдел, оставшиеся детективы вступили в вялый спор об убийстве. И если вампиры окончательно уверились, что жертва обязательно обладала громким общественным статусом, то оборотни стали в итоге склоняться к нетипичности преступления. Скорее всего, тело находилось в таком состоянии, что его было невозможно транспортировать без риска испортить или потерять часть улик, оттого главному криминалисту и пришлось составить компанию своим подчинённым.

Фабе надоел балаган, стоявший шумовой завесой над его столом, поэтому он полез в базу данных, чтобы посмотреть новые дела. Столпившись у него за спиной, они ждали вердикта: чья версия ближе к правде. Но первая фотография, загруженная буквально полтора часа назад с места преступления в пяти километрах от одного маленького провинциального города в штате Броувер, дала им понять, как сильно они все заблуждались.

– Эта тварь плешивая! – выкрикнула Вэл. – Он вернулся!

– Я всё понимаю: ни один подчинённый не любит своего начальника, – тут же донёсся издалека приглушённый голос старшего детектива, а уже в следующий миг входная дверь распахнулась, и он вошёл в зал. – Но сейчас мне стало как-то обидно. К твоему сведению, я так коротко стригусь, потому что у меня очень густые волосы. О них даже расчёски ломаются.

Растерянно уставившись на так не вовремя вернувшееся начальство, она поспешила уверить его в обратно:

– Нет-нет! Вы не плешивый! Супершерстяной!

– То есть, я – супершерстяная тварь?.. Ну это, конечно, кардинально всё меняет.

– Нет! Кошачьи выжарки!.. Я не то иметь в виду!

Опрокинув голову назад, Рикки снова заржал как конь. Нет, чтобы помочь и за неё объясниться. Выбесил сильнее, чем Мацик или придурок на мотоцикле. Поэтому расплата за неуместное веселье последовала мгновенно.

Выкинув в сторону руку, Вэл тыльной частью ладони, сжатой в кулак, врезала по кадыку. Удар получился смазанным, но его хватило, чтобы смех оборвался.

– Мы обсуждали детали нового дела, на которое предположительно отправились наши криминалисты, – спокойно произнёс Марсель. – Думаю, «плешивая тварь» относилась к Радикальному Воспитателю.

– Да! К нему!

– Может, сходим к целителю? – спросила Белладонна у Рикки, продолжающего держаться за шею в скрюченном состоянии.

– Всё норм, – сипло прохрипел он и закашлялся.

– Раз вы в курсе, то сразу перейду к делу: да, Воспитатель вернулся. Два тела нашли в окрестностях Пледокса. Я и капитан Бак летим пассажирским самолётом следом за криминалистами ближайшим рейсом. А ещё с нами отправятся… Валери и Марсель, – их имена старший детектив прожевал без особого энтузиазма. – Белладонна и Рикард, продолжаете наблюдать за Кевином Уилсоном. Офира, остаёшься за главную. Нас не будет от силы неделю, постарайтесь за это время не развалить отдел. Тем более, основных нарушителей спокойствия и порядка мы забираем с собой.

– А я? – подал голос Фаба, вытащил изо рта леденец на палочке и тыкнул им в сторону напарницы. – Я, значит, тоже за главного?

– Да, главный по компьютеру. Следи за ним в оба глаза.

14 глава: Опасный прецедент

Свет в салоне погас. Остались гореть ярким неоновым цветом индикаторы, сигнализирующие о необходимости застегнуть ремень и выключить технику. Самолёт медленно покатился по взлётной полосе, когда включилась стандартная запись на саларунсом языке:

– Дамы и господа, наш самолёт готов к взлёту. Просим вас убедиться, что: все электронные приборы переведены в авиарежим или выключены; ваш ремень безопасности застёгнут; спинка кресла находится в вертикальном положении; столик убран; шторка иллюминатора открыта. Желаем вам приятного полёта.

И пока речь дублировалась на других языках, самолёт стал плавно набирать скорость. Их слегка затрясло, а шум двигателей многократно усилился. Вокруг становилось всё громче и громче: не только из-за огромных вращающихся лопастей внутри турбины, но и из-за гула голосов переговаривающихся пассажиров. Их в последний раз тряхнуло и шасси оторвались от земли.

Взгляд Марселя скользнул по сидевшей рядом напарнице: пальцы до побелевших костяшек и вздувшихся на кистях вен вцепились в подлокотники, широко распахнутые глаза с паническим ужасом смотрели в иллюминатор. Она шумно дышала и дёргалась от любого скрипа в салоне самолёта, набирающего высоту.

– Тебе дать воды? – тихо спросил он, близко наклонившись к уху Вэл. От неё слабо тянуло успокаивающими травками и потом – испарина выступила на лбу и тающими бусинками скатывалась по вискам. Странно, но ни один из этих запахов не вызывал у него и намёка на отвращение.

Резко повернув голову, она ткнулась носом ему в щёку. Сморгнула слёзы, стаявшие в уголках глаз, и нервно облизнула губы.

– Воды хочешь? – повторил Марсель свой вопрос.

Ответом ему стал одичавший взгляд существа, видимо, разучившегося говорить. Вэл осоловело смотрела на него огромными голубыми озёрами в окружении слипшихся и потемневших ресниц. Выглядела так, будто напрочь потеряла связь с реальностью. В иных обстоятельствах она никогда не позволила бы нижней губе столь трогательно дрожать.

Теперь Марсель окончательно убедился, что маленькая задира лишь с виду была такой смелой, чуть что распускающей руки и ноги грубиянкой. На деле, где-то глубоко внутри под твёрдой скорлупой пряталась нежная, глубоко эмпатичная девочка, ранить сердце которой не составляло никакого труда. И эта девочка легко пугалась и роняла слёзы.

В последнее время она так часто плакала, что Марсель начинал забывать о её взрывоопасном характере. Вот и сейчас ему захотелось погладить по рыжей макушке, обнять и прижать к своей груди. Но на деле пришлось прибегнуть к другому методу.

Прихватив лицо Вэл за подбородок двумя пальцами, он медленно приблизился, пока не стал отчётливо видеть в расширенных зрачках собственное отражение, после чего постарался слить их сознания – сложная процедура, на которую её мозг чрезвычайно легко откликнулся. Обычно ментальная связь устанавливалась тяжело даже с другими телепатами, не говоря уже о магах или того хуже – обычных людях. Но по какой-то загадочной причине он мгновенно пробился сквозь природную защиту и окунулся в водоворот чужих чувств и эмоций. Оказался не на поверхности сознания, на что сам рассчитывал, а нырнул почти до дна.

– Что ты делаешь? – сконфуженно прошептала она, заставляя его ощущать тёплое дыхание на своих губах, и тут же попыталась увеличить расстояние между их лицами.

Жар смущения опалил его изнутри. Но из-за того, что их сознания переплелись, было невозможно понять: чьи это эмоции?

– Не дёргайся, – Марсель положил свободную ладонь ей на затылок и удержал голову на месте, безжалостно растоптав последующую вспышку желания податься вперёд. – Это самое действенное средство против аэрофобии.

Периферическое зрение уловило сбоку движение, и к его щеке прижалась щека с сильно выдающейся скуловой костью.

– И чего мы тут такое интересное делаем? – загадочно прошептал старший детектив.

– Эра… арэра, – скосив на него по-рыбьи круглые глаза, бессмысленно забубнила Вэл, не в состоянии выговорить название своей фобии. Смущение, теперь точно с её стороны, затопило их на пару. Пришлось поднажать, чтобы удушливое чувство стыда отступило на задний план и не мешало синхронизации.

– Смотри на меня, – приказал Марсель, ощущая, как не успевшие окрепнуть нити контакта рвутся – предсказуемая реакция на усилившееся давление. Параллельно приходилось следить за собственными эмоциями: игнорировать брезгливость и тушить раздражение, – велика вероятность, что они перекочуют в голову напарницы. Ни к чему подкидывать дровишки в бурно полыхающий и без того костёр. Надеясь почти что на чудо, словно Грос мог быстро потерять к ним интерес, он вкратце изложил суть: – Стабилизируем её эмоциональный фон.

– И фенек дала на это согласие?

– Согласие?! – встрепенулась она. – Согласие на что я дала?

– На син-хро-ни-за-ци-ю, – ехидно протянул он по слогам и наконец-то отстранился. – Мацик сейчас пытается ваши мозги сшить.

– О-о, звучит сложно…

– Стальными нитками.

– Ого, как круто!

– Ты, кажется, не поняла: я говорю, что вот этот вот, – последовал болезненный тычок ему в бок, – залез к тебе в голову и бесцеремонно там вошкается.

Внутри у неё возникла клякса из сомнений и страхов, что отразились в нахмуренных бровях. Но уже в следующее мгновение она растворилась в океане спокойствия и Вэл беззаботно откликнулась:

– Да всё я поняла! Пусть… вош-ка-ет-ся.