Отдел непримиримых врагов

– Ну, можно и так сказать, – кивнул Уилсон. Он неплохо контролировал свою мимику, но Белладонна всё равно прекрасно видела, что за притворно-застенчивым взглядом скрывалось чувство превосходства. Маленькие, поросячьи глаза буквально высмеивали её напарника за недостаточную образованность в столь узкой сфере знаний. – Вы верно подметили, у меня огромная загруженность на работе. И поскольку мой график не позволяет уделять много времени волонтёрству, то я обычно заглядываю на форум или читаю общий чат, где выбираю наиболее нуждающихся в особом внимании подростков. У социальных работников нет такой возможности, потому как их можно по пальцам руки пересчитать, а нуждающихся в помощи десятки, если не сотни. В каком-то смысле они охватывают их всех скопом. Часто не вникая в суть проблемы, отвечают шаблонными фразами. А знаете, как это может ранить обратившегося за помощью ребёнка?.. Я не хочу сказать, что они плохо выполняют свою работу! Нет, не подумайте! Просто… поскольку у меня есть право выбора, как именно помогать, я концентрируюсь на отдельных детях. В наше время дети подвержены огромному стрессу. Социальное расслоение общества на бедного и богатого, огромные нагрузки в школах и университетах, потому как в будущем их ждёт бешеная конкуренция за рабочие места! Им надо спускать где-то пар, вот они и срывают злость друг на друге, а правительство с этим ничего не хочет делать.

Его манера речи, эмоциональность интонации, скорбная физиономия и прочие атрибуты, поддающиеся краткосрочному контролю сильно расходились с информацией, которую она считывала с глаз и языка тела. Подобное несоответствие могло отражать два состояния. В первом, если глубоко внутри Уилсон считал себя непризнанным гением, но вслух боялся огласить свои мысли из-за ранимой гордыни. Во втором, если перед ними сидел обыкновенный безумец, паршиво разыгрывающий сцену благородной невинности. В любом случае он не был робким простаком, образ которого пыжился натянуть на кичливую сущность.

– То есть, предоставляете им индивидуальный подход, – подытожил Рикард. – И сколько времени вы консультировали Айру Хоски?

– Сколько времени я консультировал Айру?.. Сложно сказать, но точно больше полугода.

– Вы видели прогресс в работе с ним?

– Безусловно! Он отлично справлялся, последние несколько месяцев у нас была исключительно положительная динамика.

– Вы знаете, что он прекратил общение со своим лучшим другом и остальными приятелями, после того как стал у вас консультироваться?

– Да, это я порекомендовал ему увеличить с ними дистанцию в общении, – нервно облизывая тонкие губы, пробормотал Уилсон. – Понимаете, не все отношения у детей складываются благоприятно. Эти так называемые «приятели» не понимали Айру, грубо подшучивали над его болью. А лучший друг и вовсе компенсировал собственные комплексы за его счёт. Подталкивал Айру к скользкой дорожке, убеждал, что никакая помощь ему не нужна. Это всё токсичное влияние, понимаете?

– Ясно, – Рикард переглянулся с ней, дабы убедиться, что он мог начать сворачивать допрос. – Что вы делали в ночь на шестнадцатое августа?

– Я что же… под подозрением?..

– Нет, это стандартная процедура. Конкретно вас мы ни в чём пока не обвиняем.

– Ох, ладно… Что я делал в ночь на шестнадцатое августа?.. Честно говоря, так с ходу и не припомню. Скорее всего, работал. Я, как и многие фрилансеры, веду ночной образ жизни. Ложусь с рассветом, встаю в районе обеда. Если надо, то я могу предоставить скриншоты с датами внесения правок в код или историю браузера.

На формальную часть допроса ушло не больше пяти минут. Рикард задал все рутинные, но обязательные для протокола вопросы и они, наконец-то, покинули тесную, бесконечно грязную халупу.

Не спрашивая у неё разрешения, напарник подхватил Белладонну на руки и зашагал вниз по лестнице. И поскольку спускаться на высоких каблуках значительно труднее, чем подниматься, а она и со вторым без его помощи не справилась, то проявление чужой инициативы встретила благосклонно.

– Что думаешь о Кевине Уилсоне? – нарочито деловым тоном поинтересовалась Белладонна, разглядывая мужественный профиль с глубоко посаженными глазами и тяжёлой линией подбородка. Грубая рубленность черт лица совсем его не портила – наоборот, она придавала привлекательности брутальному образу ласкового хищника с тёплыми, как погожее летнее небо, глазами.

– Вроде неплохой парень. Немного нервничал, но с кем этого не бывает. Учащалось у него сердцебиение три раза: когда он рассказывал о родителях Хоски, уточнял насчёт убийцы и объяснял причину разрыва отношений Хоски с приятелями. Мне кажется, он особо не врал.

– А у меня сложилось противоположное впечатление – неконгруэнтность налицо. Его вербальная речь противоречила невербальным сигналам, что подавало тело.

– Можно более простыми словами?

– Язык тела противоречил содержанию речи.

– Это ты про всякие: почесал мочку уха и посмотрел в левый верхний угол?

– Нет, это про сочетание мышечных зажимов, тембра голоса, зрительного контакта, физиологических признаков, таких как: обильное потоотделение, изменения цветовой гаммы кожных покровов, частота дыхания, подёргивание мышц лица или конечностей.

– И что же из этого бросилось тебе в глаза? – иронично полюбопытствовал он с однобокой улыбкой, отчего ей захотелось поцеловать его в приподнятый уголок рта.

– Детальность ответов. Многие вруны неосознанно стараются максимально заполнить тишину описаниями вымышленных или пусть и реальных, но незначительных деталей, рассчитывая сместить на них внимание со лжи. Придать своим словам таким образом большей убедительности. Ещё Уилсон отслеживал твою реакцию, повторял вопросы, оправдывался без острой необходимости, не заканчивал мысль, перескакивая с темы на тему. Из области невербалки: пристальный взгляд, жестикуляция одной рукой, в то время как вторая, словно приросла к кружке, микромимические выражения насмешки, страха, злости в несвоевременных для подобных эмоциях отрывках времени. Например, когда он уточнял про оборотня, в выражении его лица отчётливо читался страх, а не уместный для ситуации гнев. Тембр голоса у него не дрожал, но сильно поднимался в высоте. И за всё время, он ни разу не улыбнулся, как бы ты не старался разрядить обстановку, потому что это сложное мимическое движение, в котором задействовано до пятидесяти трёх мышц. А поскольку лжец пребывает в стрессе из-за необходимости быстро и эффективно выстраивать логическую цепочку из фальшивых фактов, то физически не способен расслабиться до такой степени, чтобы изобразить на своём лице более или менее искреннюю улыбку.

– Ладно-ладно, убедила, – поспешил капитулировать Рикард. – Считаешь, что за ним стоит установить круглосуточное наблюдение?

– Да, а Фабиану продолжить общение в чате. Я уверена, что Уилсон захочет перенести их знакомство в реальную жизнь и предложит встретиться лично. Не факт, что он наш убийца, но что-то в нём есть… неправильное.

13 глава: Вереница преступников

День не задался с самого утра. Сначала брат занял горшок чуть ли не на полчаса, вынуждая дышать её через рот, дабы не отравиться миазмами, просачивающимися сквозь щель у пола. Чуть позже один нетерпеливый олух попытался войти в дверь, не удосужившись пару секунд подождать, пока она не выйдет на улицу. Они столкнулись в плечах, в результате чего олух уселся жопой на асфальт.

Поскольку Вэл всё ещё было не желательно бегать до работы, она вышла пораньше и теперь резво шагала в сторону участка, с негодованием подмечая, сколько вокруг раздражающих придурков. От группы гогочущих подростков, слушающих музыку через переносную колонку, до обнаглевших велосипедистов, считающих, что тротуар – их пространство. Мало того что ехали посередине дорожки, так ещё и нетерпеливо подгоняли звонками. С удовольствием бы засунула им пищалки в задницы.

Завернув за угол, она снова столкнулась с Мациком, переходящим дорогу – в пятый раз на этой недели. Сегодня модник вырядился в допотопное мешковатое тряпьё, зачем-то нацепив поверх водолазки цвета детской неожиданности клетчатую рубашку. Ещё и штаны до пупка подтянул, как какой-то затюканный ботан.

– Привет, – сухо произнёс он, чуть скривившись от брошенного взгляда на её одежду. Можно было подумать, что именно Вэл из них двоих вырядилась, как клоун из прошлого столетия. – Никого ещё не пришибла?

– Хочешь быть первым?!

Мацик уже приоткрыл рот, собираясь что-то ей ответить, но в последний момент передумал и предусмотрительно захлопнул пасть. И своим нежеланием отвечать, лишь сильнее выбесил Вэл. Решил значит, что умнее её, поэтому не поведётся на провокацию и тем самым задушит конфликт в зародыше? Гадёныш.

Противно запищал сигнал светофора, и они зашагали по пешеходному переходу в общей толпе. Почти добрались до середины четырёхполосной дороги, когда вблизи взвизгнул мотор, больно резанув по барабанным перепонкам. Она тотчас обернулась и уставилась на мотоциклиста, стоявшего в паре метров от неё. Совершенно очевидно, что придурок наслаждался произведённым эффектом.

– Что, самовыражалка выросла только до пуков на мотиках?! Жалкий неудачник! – разъярённо рявкнула Вэл на ирашском. То, почти нестерпимое желание накостылять Мацику, переключилось на незнакомого легкомысленного типа, но она в который раз за сегодня сдержала себя и гораздо быстрее зашагала вперёд, продолжая бубнить под нос: – Когда уже введут адекватные штрафы за нарушение шумовых норм? Чтобы эти укушенные в голову хотя бы глушители перестали снимать.

Стоило замигать зелёному цвету, как неадекват на своей тарахтелке сорвался с места с диким визгом стираемых шин об асфальт. Он стремительной вспышкой пролетел метров двести и на следующем перекрёстке, не подразумевающем поворот на сто восемьдесят градусов, круто развернулся, нахально влезая в поток машин и едва не создавая аварийную ситуацию. И всё для того, чтобы промчаться в обратную сторону и, вконец охамев, вспорхнуть на тротуар.

Впередиидущая бабушка с тростью, испугавшись, что сумасшедший наедет на её малолетнего внука, дёрнулась в сторону, потянув мальчишку за собой. Запнулась о бордюр и едва не рухнула на проезжую часть – всё тот же внук сумел обеспечить ей надёжную опору, несмотря на свой юный возраст. Для десятилетнего, или около того, мальчишки человеческой расы в нём оказалось достаточно силы и желания, чтобы не дать случиться трагедии.

Оставляя на чистенькой плитке свежие полосы, байк затормозил совсем рядом с Вэл. Из-за резкости манёвра на мгновение поднялся на переднее колесо. Чёрный шлем с тонированным стеклом завис в воздухе напротив так близко, что она смогла во всех подробностях разглядеть собственное отражение – в выражении её лица отчётливо читались: страх и злость.

Как только мотоцикл рухнул обратно на заднее колесо, беспечный самоубийца стянул шлем с коротко стриженной головы с модным хохолком у лба, окинул Вэл нарочито оценивающим взглядом и самодовольно выплюнул на ирашском языке:

– Ты что-то сказала, кисуня? Кажется, что хочешь прокатиться на моём жеребце?

Она сжала кулаки и улыбнулась, чувствуя, как подёргивается нижнее веко. Шеф точно пришибёт, если на неё поступит ещё одна жалоба. В первые дни ей особенно тяжело контролировать свои эмоции, благодаря чему некоторые из её решений отличались небольшим радикализмом. Но, с другой стороны, эта в край охамевшая тумбочка с начёсом нарушила с десяток правил всего за несколько минут. Наверняка на его счету есть что-нибудь посерьёзнее. А следовательно, Вэл просто обязана сопроводить злостного нарушителя порядка на дорогах до участка. Возможно, даже сделает одолжение соседнему отделу.

– Я – лиса! – свирепо выдохнула она, чувствуя, что нормально поговорить с ним не удастся. Её уже переполняло желание порвать придурка в клочья. – И ты пойдёшь со мной!

– Лисичек у меня не было, – хохотнул он. – Да ещё и таких напористых!

– Ты, кажется, не понял, – Вэл шагнула к слабо пахнущему полукровке, максимально приблизившись к его лицу. – Мы сейчас пойдём ко мне на работу – в полицейский участок, – последовал кивок головы, указывающий направление, – во-о-н в то, кирпичное пятиэтажное здание.

– Знаешь, кисуня, – пробормотало дорожное хамло после драматичной паузы, – думаю, я не заинтересован в настолько близком знакомстве.

Стоявший до этого в стороне, ни слова не понимающий по ирашски Марсель, вдруг подскочил к байку, чтобы оторвать двухстороннюю экшен-камеру и засунуть ту себе в карман. Вэл даже сказать ничего не успела ссыкуну, внезапно давшему заднюю в своих скользких подкатах. Но наблюдательность и смекалку напарника оценила.

– Отдай обратно, кровосос, пока это дерьмово для тебя не закончилось! – зарычал полукровка уже на саларунском и потянулся к Марселю свободной рукой, которую Вэл перехватила и грубо выкрутила.

– А вот это ты зря, – прокомментировала она с довольной улыбкой.

– Попытка нападения на оперуполномоченное лицо, – подтвердил Марсель с холодным блеском в глазах и снисходительной ухмылкой, – тянет на пару дней в изоляторе.

– Что? Да я просто руку протянул!.. Так, меня эти дурацкие шутки уже утомили. Покажите свои удостоверения, если вы реально легавые.

Вэл повелась на просьбу и отпустила его руку, чтобы достать пластиковую карточку, на которой помещался самый минимум информации: фотография, серийный номер, имя, ведомство, звание и должность. Отвлеклась буквально на секунду, а этот хитрый гад нырнул головой в шлем и оттолкнулся пятками от земли, чтобы откатить мотоцикл для разворота.