Отдел непримиримых врагов

Однако развернуть неповоротливую махину она ему всё же не дала. Крепко вцепилась в руль, перенося вес тела на руки, после чего прицельно ударила ногами, как если бы перекидывала их через гимнастическое бревно, попав коленями точно в шлем и шею. Парня снесло из кресла, а вслед за ним на боковину рухнул и мотоцикл, придавив с характерным хрустом ногу.

Поскольку за этим не последовало даже придушенного шипения, Марсель озвучил единственный разумный вывод:

– Похоже, ты его вырубила…

– Он пытался сбежать!..

– Я покачу мотоцикл.

– Ладно, – буркнула Вэл и заставила себя впустить когти.

Зуд от поверхностных изменений во внешности быстро утих, а вот боль внизу живота многократно усилилась, окончательно победив принятые накануне выхода из дома обезболивающие таблетки. Сегодня – последний день, когда ей было необходимо терпеть дурацкие спазмы. Осталось подождать совсем немного, и скоро она снова забудет на полгода о сковывающей её движения неприятности.

Приподняв мотоцикл за ручку на руле, Вэл передала управление им Мацику. Присела на корточки и закинула бессознательное тело полукровки себе на плечо. Хотя для полукровки он слишком слабый. Она толком не вложила силы в удар, поэтому он не мог так основательно вырубить того, у кого преобладала кровь оборотня.

А если в нём крови на четверть или того хуже, то приходить в себя хиляк будет долго. Да и с ногой неловко получилось… Но ведь он сам нарывался на неприятности! К чему было нарушать столько правил? Намеренно её провоцировать? Вот и докатался!..

– Капитан меня прибьёт, – мрачно констатировала Вэл, не в силах переубедить себя, что её импульсивное решение было единственно верным. Стоило просто скрутить его и привести за руку в участок. Какого кошака она в него влетела, как бешеная псина? Опять это дурацкое сотрясение мозга найдут!

– А меня прикопает где-нибудь рядом за компанию, – меланхолично отметил Мацик, катя мотоцикл.

В отделе коллеги встретили их гробовым молчанием – сопроводили задумчивыми взглядами до стола старшего детектива. Не то, чтобы она ежедневно заявлялась на работу в компании с правонарушителями. Но в последние дни ей удивительно везло: что ни утро, то обязательно какой-нибудь мародёр или воришка под руку подвернётся. Словно всяких мелких гадёнышей к ней магнитом притягивало.

Детектив Грос глядел на Вэл с заинтригованным выражением лица, чуть приподнимая внешний уголок брови. Вроде ничего не говорил, а её уже озноб пробил от макушки до самых пят. К шаманке не ходи, по-любому сейчас побежит докладывать капитану. А потом настанет череда мозгоклевательных нотаций, штрафов, или того хуже – исправительных работ в виде изуверской сортировки бесконечных бумажек в архиве.

– Он начал первым! – рявкнула она, вмиг растеряв все слова, при помощи которых собиралась отмазываться от дисциплинарного наказания.

Взгляд детектива Гроса перекачивал на стоящего рядом с ней Мацика.

– Почти сам налетел на её кулак, – подтвердил он. – То есть, колено.

Дверь позади старшего детектива распахнулась и в общий зал вышел капитан. Более неудачного момента для появления начальства и в страшном сне представить было нельзя. Он, как в замедленной съёмке сделал пару тяжёлых шагов к ним навстречу, остановился, проследил пронзительным взглядом сумрачных глаз за тем, как Вэл нервно поправила сползающую с плеча тушку, и пророкотал заочно отчитывающим тоном:

– Что здесь опять происходит?!

– Да что тут, может, происходить?.. Всё, как обычно. Очередному хулигану не повезло встретить на своём пути грозу нашего полицейского участка, – безучастно отмахнулся детектив Грос и спросил у него: – Может, всё же дадим ей пару выходных?

– Какой смысл от пары дней, если дурить она будет ещё не одну неделю, – столь сурово рубанул капитан, что даже желание оспорить его высказывание у неё как-то затухло, толком не разгоревшись. А от последующего обращения и вовсе пробрало до позабытых рефлексов: – Стажёр Валери Вульф, на каком основании проводилось задержание?

– Нарушение скоростного режима, разворот в неположенном месте, создание аварийной ситуации, заезд и езда по тротуару! – громко и чётко отчиталась она после того, как стукнула пятками кроссовок и задрала подбородок, сохраняя прямую осанку. Даже ни разу не оговорилась. – Жертв среди гражданских нет!

– А ещё он не желал сотрудничать и предпринял попытку сбежать, – пусть в какой-то степени и мелочно, но крайне уместно добавил Марсель. – Поэтому мы не выходили за рамки служебных полномочий.

– С каждым разом они всё лучше и лучше отмазываются, – отметил детектив Грос, переключив внимание на ловко подсунутый Офирой документ, тут же добавив: – Вот засада… Оффшорный счёт принадлежит некой Фенелле де Мюссо, проживающей в знакомом нам княжестве – Аплэдо.

– Отнесите его в медпункт, а потом предоставьте письменный отчёт Гросу, чтобы он смог передать дело дорожникам, – коротко распорядился капитан и склонился над старшим детективом, заглядывая через его плечо в бумажку: – Что по миграционке?

– Официально не въезжала на территорию Ксоры. Да и вообще, не похоже, что за последние пять лет покидала Флемоа.

– Выходит, она дистанционно заказала Эллионне. Ещё счёт может быть подставным. Женщина, встретившаяся с Шустрым, была посредником – неизвестно каким звеном в длинной цепочке исполнителей… А как всем известно, действовать через третьи руки – излюбленный приём у вампирской знати. – Он задумчиво сжал в ладони бороду и поднял на них глаза, после чего глухо рыкнул: – Почему ещё здесь?

– Уже уходим, – отозвался Марсель и потянул её за локоть, разворачивая к выходу.

– Отпусти! – Вэл раздражённо вырвала свою конечность из костлявых пальцев, стоило им покинуть родные стены отдела. – Если хочешь тащить, то вот, – она подкинула на плече всё ещё не пришедшего в себя парня, – забирай.

– Ну уж нет. Ты его вырубила – ты его и тащи до медпункта. С чего вдруг я должен за тебя это делать?

Она остановилась, чтобы посмотреть в самоуверенно ухмыляющуюся рожу напарника. Раньше её бесило, что в эти дни мужчины носились, как сумасшедшие вокруг неё. Не давали поднимать тяжести, запрещали любые физические нагрузки. Сдували пылинки с такой одержимостью, будто на время течки она становилась фарфоровой статуэткой, способной разбиться от лёгкого дуновения ветерка.

Никто не хотел слышать, что Вэл нормально себя чувствовала и не нуждалась в повышенной заботе на этот период. А всё потому, что у оборотней сформировался стереотип из-за симулирующих женщин. У них водилась одна категория болезненных барышень, но и они больше исполняли, чем реально страдали. Именно от притворщиц пошла мода на дурацкое опекание.

Наконец-то Вэл получила то, чего так горячо желала: нашёлся мужчина, которому не было никакого дела до её физиологических особенностей. Он не лез к ней с дурацкими предложениями: «давай я понесу», «посиди в отделе, я сам схожу с ним в медпункт». Казалось, она должна была почувствовать долгожданную радость, но вместо этого ощутила острый укол разочарования. По непонятной причине его равнодушие задело её сильнее, чем неадекватная опека, чередующаяся с однообразными подкатами кобелей. И самое смешное заключалось в том, что ей захотелось расплакаться от внезапно накатившей обиды, под стать маленькой девочке, у которой упал шарик мороженого из только что купленного вафельного рожка.

– Ты чего? – растерянно произнёс Марсель, заглядывая ей в глаза. – Ну, если тебе прям тяжело, то ладно. Давай понесу.

– Иди в задницу! – гнусаво буркнула Вэл.

– Я серьёзно, – он придержал её за локоть, не давай пойти вперёд, и тут же убрал руку, перенеся ладонь на свою татуированную шею. Потупил взгляд и смущённо добавил: – Не держи в себе, если тебе тяжело… я помогу. Мы… всё же напарники.

– Всё нормально… просто… – она замялась, не зная, как донести на саларунском, что её гормоны сошли с ума, вот она и бесится на ровном месте. А затем уже сама смутилась, поняв, что пытается объясниться с ним. Можно подумать, ей было дело до его чувств. Нет, ни капельки! И желая подчеркнуть это, Вэл грубо бросила: – Забей!

И Марсель забил. Остаток пути до медпункта они провели в прохладной тишине. Сдали тушку сварливому лекарю, кривящемуся при каждом их появление на пороге своего кабинета. И отправились в обратную сторону. Им предстояло ещё заполнить подробнейший протокол, как того требовала инструкция. Все без исключения отделы не любили обмениваться делами: вечно одни улики терялись, а другие игнорировались дилетантами. Поэтому передача расследования – неблагодарная затея.

На середине пути Вэл снова заговорила, поскольку достаточно остыла:

– Мы вышли на заказчика?

– Похоже на то, – равнодушно отмахнулся Марсель. – По крайней мере, выяснили, что ниточки точно тянутся из Флемоа.

Ментальный взлом посредника не принёс быстрых результатов. Однако они смогли вычислить основную информацию об исполнителе заказного убийства: имя, возраст, где и когда учился. Даже фотографию достали тридцатилетней давности, которую использовали для ориентировок.

Исполнитель затаился. Поэтому начало казаться, что дело затухло. Но теперь они вышли на заказчицу убийства. Отчего же тогда у капитана и старшего детектива был настолько нерадостный вид? Наверное, из-за того, что заказчица из Флемоа, там есть какие-то заморочки с законом, не позволяющие им дальше расследовать это убийство.

– Нам придётся передать дело? – спросила Вэл.

– Думаю, да.

– Месяц работы коту под хвост!

– Не расстраивайся, у нас ещё есть всеми любимый висяк.

– Ты о чём?

– Радикальный Воспитатель.

Об этом уроде она никогда не забывала. Свободного от работы, тренировок и занятий времени практически не оставалось, но Вэл всё равно умудрялась выкраивать минуты на изучение увесистых папок, в которых хранились подробнейшие протоколы. Конечно, она не мнила, что способна по одним записям раскрыть дело, в то время как десятки более опытных детективов не смогли этого сделать по свежим следам. Но хотела как минимум хорошенько подготовиться к встрече с новой жертвой – мерзкий душегуб никогда надолго не исчезает – чтобы не упустить ни малейшей улики, позволившей им сесть ему на хвост.

Его следующая жертва должна стать последней.