Большая зона. Книга 2. Ироническая проза

Вселенский базар – Гибралтар имеет в мире только троих конкурентов по беспошлинной торговле: Сингапур, Бангкок (Тайланд) и Манила (Филиппины).

Все девяносто человек экипажа весь рейс в Африку и назад уговаривали начпрода не покупать овощи и фрукты на положенные нам инвалютных тринадцать копеек в день (! Есть будем всё, что попало и – молча!) и все ради одного, единственного дня – захода в Гибралтар!

До шиллинга высчитано, сколько можно будет взять покрывал, ковров («половиков» – в обиходе, так как они – плюшевые, полная халтура, однако сюжеты на них – русские: «Утро в сосновом лесу» Шишкина, у испанцев это «Медведи на лесозаготовках», «Тройка», они кричат: покупай – «Русский бандит»), сколько «бобочек» (футболок), носков, косынок с видом Гибралтара, если не спешить, если как следует поторговаться и если проявить железную выдержку и не броситься на «Колу», спиртное и сигареты.

А торговались так, что у одного испанца из носа пошла кровь и он стал кричать: «Бери даром и ходи из Гибралтара!» Тогда наш Иван молча положил ему на прилавок то, что он предлагал, одну десятую цены, забрал товар и гордо удалился: «Наша взяла, этот цыган – слабак!»

Моя бабушка, мудрая женщина, говорила мне: «Идешь по базару туда, только смотришь, идешь назад – покупаешь!» Я бы добавил еще: «В первый день увольнения – только смотришь, в последний – покупаешь!» И это подтвердила жизнь: мои товарищи, нахватавшие в первый день в ближайших лавках свой колониальный товар «на забой», были поражены, как мне удалось купить то же самое, но за половину цены!

Начпрода строго предупредили: «Не вздумай промотать наши кровные на жрачку, побьем! Возьмешь каждому по «крабу» (женские часики с браслетом дужками, наподобие краба – женщины падали без сознания от такого подарка!), по паре блоков американских сигарет (один – начальству, другой – форсить!) Ну, там пиво бутылочное – оно подешевле, а на остатки, мы все подсчитали, марокканские апельсины, помидорчики, огурчики к столу на приход, ты понял? А – язвенникам-трезвенникам возьми лом шоколада, – дешевка.

– А как же я отчитаюсь перед бухгалтерией? С меня же удержат за ваши часики и пиво! – протестовал начпрод.

– Ты, ворюга, в натуре дурак или только косишь под дурака? – пришлось взять «начальника» за грудки и потрясти: «Тебе же шипчандлер (снабженец) напишет в инвойсе (накладная-чек) хоть черта с рогами, хоть детское питание и ты об этом знаешь! Ну, а ежели тебе и поставят в начет, тебя заложат, – то платить ты будешь по шестьдесят одной копейке за доллар! Мелочь! Мы тебе вмиг соберем эти деньги! Ты понял? Смотри!

Забегая вперед, скажу, что именно так все и случилось: нашелся на судне «доброжелатель» (а их, как правило, – не менее трех-четырех! Мостик, палуба, машина…), который и часики взял и настучал, куда следует…

Высчитали деньги, конечно, у капитана, ведь только он имеет право подписывать инвойсы…» Не знал, не видел и не слышал» – эти три обезьянки тут не прокатывают: капитан обязан все знать, видеть и слышать, а его люди не должны делать то, что надобно скрывать от капитана!

Но вот показался катерок, все обрадовались, а через несколько минут на мостик вбежали три совершенно обалделые человека: лоцман, агент и шипчандлер. Ну и, встретивший их на парадном трапе третий помощник.

– Наш летчик в космосе! – с порога заорал третий помощник, – Вот, лоцман привез экстренный выпуск испанской газеты «Alhesiras Popular»! Вот его портрет: зовут Юрий Гагарин! Разница во времени с Москвой три часа, значит он уже – на земле! – у лоцмана рвали из рук газеты, поднялось невообразимое ликование! Только теперь капитан понял, что пытался ему первым объявить оператор «Порт-контрол»!

Шум и гам прервал первый помощник объявлением по трансляции о том, что в космосе – советский человек – летчик Гагарин, а поэтому, естессно, – объявляется общее собрание… Капитан взял микрофон у Первого и добавил: – «После отдачи якоря!» И дал команду сонному радисту немедленно получить информацию, дать на палубу Москву!

И тут лоцман, после объятий и комплиментов, какие мы все прекрасные парни, очень похожи на испанцев, только все – светловолосые – стал извиняться за опоздание на два часа! Неслыханная оплошность! Но, в этом виноваты сами русские: неужели вы не могли дать двум кораблям разные названия! Мы получили две РДО о подходе судна «Калининград» с разницей во времени в два часа. Подписано как обычно – master! Только потом мы разобрались по каталогу, что одно из судов – пароход, а другое – дизель/электроход, а значит это разные суда! У вас что, не хватает городов? А сколько звезд на небе? А сколько красивых женских имен!

– У нас два города Калининграда и жители этих городов пожелали назвать суда каждый – в честь своего города, – вырулил капитан из нелепого положения.

После постановки на якорь провели собрание и зачитали полученную радистом пресс-релизу, где сообщалось, что летчик, коммунист (не какой-нибудь фигли-мигли!), Юрий Гагарин облетел нашу Землю, сделав один виток, и благополучно приземлился в заданном районе! Экипаж ликовал!

А Первый, тем временем, начал увольнение «троек» на берег, пассажирский катер уже ждёт нашего вызова..

Второму помощнику Первый указал на трех женщин и сказал:

– Ты, Антон, знаешь английский, пойдешь старшим!

Антон оглядел свою команду: это были побитые жизнью пожилые дамы, словно сошедшие с полотен Александра Дейнеки, многие годы отдавшие морским скитаниям и мужским коллективам… Почти ежедневно встречая их на рабочих местах он не обращал внимания на их внешний вид: повседневная рабочая одежда нивелирует недостатки фигуры и …даже возраст. Этих женщин – двух поварих и пекаря – Антон всегда видел в белом и только в белом… Как то примелькались.

Сейчас они предстали перед ним в несуразно одинаковом, как у солдат, одеянии: полупрозрачных капроновых ажурных блузках, под которыми просматривался двойной комплект бретелей… В черных, до пят, юбках, обтягивающих мощные, в жировых складках торсы и квадратные зады. На ногах у них были огромные «скороходовские» туфли на солдатских каблуках… В руках у каждой – ридикюль послевоенных времен.

С одной стороны, Антону стало жаль этих добрых тетушек, они никогда не отказывали «собачьей» вахте (с нуля до четырех утра) в остатках ужина, в закуске при распитии и даже в займах до получки… Они прожили большую часть жизни, вставая «с петухами» и ложась тоже «с петухами», добирая сон урывками, днем.. В обмен на радость материнства и семейный уют – постоянное брюзжание вечно недовольных мужчин. От которых никогда не услышишь слов благодарности, на них действует долговременная скученность одних и тех же лиц на малой территории… И все это – за жалкую зарплату, только и того – то, что получишь кучкой и, вроде как – много, ведь на еде и береговых расходах сэкономлено…

Но, с другой стороны, Антон мечтал посидеть в роскошном баре с такими замечательными друзьями, как Миша Гимпельман и Герман Потоцкий, – острословами и умницами. Ходить по лавкам ни дома, ни за рубежом он терпеть не мог! Хватал, не торгуясь то, что наметил и – ходу. А с этими дамами – будет одна лишь мука… И он мгновенно принял решение:

– А я не иду на берег. Я себя плохо чувствую. Я отдам деньги ребятам и скажу, что мне купить, – соврал Антон, глядя в сторону. – А с ними пошлите Софью Абрамовну, она – партийная и на немецком чешет, как на родном иврите! – осмелел Антон.

– Без тебя разберусь, кого с кем послать! Свободен. Болей. – разозлился Первый.

– Что б больше к нам не приходил, понял? Стеснительный какой, мы ему не нравимся, с нами ему стыдно! – раскусили Антона дамы.

Когда пришел большой пассажирский катер и агент привез пропуска и деньги, Первый зашел в каюту к Антону:

– Ты там в преф проигрался. Так эти тебя ждут. Думают, что хочешь кинуть их, потому и не идёшь на берег. Приходили ко мне куратор с Гимпельманом, просят отпустить с ними. Куратору не поперечишь. Иди!

Гибралтар или «Скала» (Rock), – как его любовно называют сами тридцать тысяч жителей – это – полукилометровая гора обрывом в море, напоминающая наш Аю-Лаг в Ялте, повёрнутый наоборот, и – одна-единственная, двухкилометровая главная улица, так и названная Main-Street. Она сплошной ряд аккуратных магазинчиков и лавочек, с обязательным кондиционером и бесплатным кофе. На улице – разноязычная речь моряков всех стран и флагов со стоящих на рейде торговых и военных судов.

Гибралтар – это вселенский базар! Один из популярнейших в мире, среди моряков, после Сингапура, Бангкока и Манилы из-за очень низких цен, здесь – беспошлинная торговля – «duty free». Правда, – товары здесь – ширпотреб самого низкого качества, в основном – кустарное производство.

На берегу решили попить пивка, разойтись, сделать покупки, а после – в «Trokadero» кабаре с женским испанским оркестром!

На покупках достаточно было надписать название судна и свою фамилию и на рейд их доставят сами продавцы.

Антон заходил поочередно в магазинчики и везде ушлые испанцы сразу определяли – русский. Они начинали столь бурно выражать свое восхищение запуском человека в космос, одновременно подсовывая свой товар, что подыгрывать им Антону надоело и он решил купить в следующем магазине ящик «Кока-колы» и на этом завязать с торговой суетой, она его просто угнетала.

Войдя в магазин, он увидел… менее всего желаемых встретить – наших поварих. Двое из них вытирали слёзы, а «шефиня» нервно курила.

Пройти мимо плачущих своих членов экипажа – не позволила совесть и Антон подошел к ним: «В чем дело?»

В разговор сразу вступил разгоряченный и весь взъерошенный хозяин-испанец за прилавком: он тыкал под нос Антону какие-то бумаги и, путая в волнении английские и испанские слова, возмущался.

– Так что случилось, кто вас обидел?, – обратился Антон к главной – нервно курящей «шеф-повару».

– Да вот этот, – мудак, бля, не хочет уступать! Мы два часа кофточки выбирали, а он, козёл, заупрямился, не сбавляет цену! – кивнула она окурком чуть не под нос рассерженному продавцу.

И тогда испанец выдал накипевшее:

– Неужели от таких вот женщин рождаются такие красивые и смелые парни, как вы, как ваш летчик! Они – такие злые и такие грубиянки! Я показал им инвойс, по какой цене я покупал сам эти блузы, но ведь я содержу магазин! А они требуют продать им на два шиллинга дешевле, чем заплатил я сам! Так в бизнесе не бывает! – горячился хозяин.

– Мы работаем с этими женщинами на одном судне, поэтому я за них доплачу эти двенадцать шиллингов! На судне мы разберемся. Видимо, им очень понравились ваши блузы, а деньги у них – на исходе. Спасибо вам за терпение, женщины везде ведь любят делать покупки, не правда ли? – Антон всеми силами хотел сгладить впечатление у испанца от встречи с русскими корабельными дамами.

Дамы, ничтоже сумняшеся, взяли свои кофты, как будто добили несговорчивого супруга – Антона, и отправились дальше – качать права в следующем магазине. Упустить такую халяву, как выторговать цену – они не могли. В России ведь не покочевряжишься! А здесь – в кайф!

«Фи! Какое жлобство! Торговаться, унижаться за какие-то гроши…» Мудрая Софья Абрамовна на берег с кем-то идти отказалась. Ей это вообще было не нужно. Ей нужны были ГРОШИ! Поэтому, она просто быстренько собрала долги у выпивох и… просто быстренько заказала шипчандлеру, помимо списочка, который ей дал капитан, – на представительские товары, – себе – пятьсот косынок с надписью «Gibraltar» и красочным видом «Скалы» с надписью: «Rock»!. Эти косыночки в Одессе – «влёт» идут на пляже по пятнадцать рублей, а в целом это – «Волга»…Автомашина, конечно, не – картина маслом великой реки. Картина Соне тоже была не нужна.

3. Жена кесаря

Жена Цезаря – вне подозрений!

    Постулат римских консулов

Так было: 1964 год. На посыльном судне «Юг» наш экипаж из Калининграда был доставлен в Швецию, в Гётеборг на приёмку новостроя на верфи Гёта Эльф, в предместье – Бурос.

Удостоиться чести и отправиться за новым судном в Польшу или ГДР – это было счастье!

Но поехать на приёмку в Швецию, да на «командировочные» … Да ещё судна экстра-класса (груза берёт 9200 тонн, скорость – до 19 узлов, как у «Титаника»! ) с радужной, бриллиантовой перспективой на валютные рейсы…

Это было запредельно сказочно и даже неправдоподобно. Можно теперь только с трудом представить себе, как мы были «зажаты», как мы боялись до получения валюты влипнуть в какой-нибудь платный сервис, включая туалеты, чаевые обслуге, билеты в транспорте (ходили только пешком!), ибо мы были «нищЕЕ» любого шведского нищего…