Бухта половины Луны

На широких лугах паслись крохотные буйволы.

Друг за другом бесшумно бежали микроскопические антилопы.

Шумы из парка сюда не доносились.

Осознав, на что подписались, вокруг истошно заорали женщины.

Многих парализовало. Бойфренд что-то сдавленно истерически выкрикнул. Его голос сорвался. Щёлкнули затворы автоматических фотокамер, фиксируя искажённые лица.

С леденящим душу щёлчком адская машинка сбросила тормоза, и вся ватага, визжа пред ликом смерти, свалилась в пропасть.

Под оглушительные крики железяка, набитая орущими от ужаса людьми, упала вертикально вниз и, выйдя затем в мёртвую петлю, провалилась вновь с почти такой же высоты.

Накручивая спирали на спусках, народ под пятикратной перегрузкой во всё горло обречённо источал флюиды паники, заглушая металлический грохот. А внизу всё росла и ширилась очередь простофиль, считавших, что там наверху на карусельке орут изнеженные дамочки.

Бойфренд, пошатываясь, вынимал из кресла мертвецки-бледную подружку. Она, еле разжимая губы, проклинала его за то, что он умудрился её на это уговорить, и пыталась стукнуть его окостеневшей рукой, пока вторую её руку он отдирал от поручня.

От очереди отделился очкарик с худенькой подружкой: «Как это было?» – волнуясь, спросил он.

Широкоплечий, наконец, с трудом оторвал свою онемевшую гёрлфренд от кресла и, подхватив её за безжизненную талию, выставил другую руку вперёд, подняв большой палец вверх.

Очкарик облегчённо кивнул подружке: «Видишь – всё в порядке. Можно ехать!».

Адреналин в парках выкачивают из зевак массой способов, эксплуатируя гравитацию. Есть роллер-костеры, использующие инерцию – разгон-торможение. Есть те, в которых используется свободное падение – чистое «G». Есть и невесомость, возникающая на вершине параболической дуги. Некоторые аппараты создают вращение по оси, проходящей сквозь грудную клетку в районе сердца, сдабривая всё это перегрузками. Физики и медики тщательно просчитывают все эффекты, чтобы вызвать наибольший всплеск натуральных веществ. Ускорение свободного падения и электричество – вот и всё, что нужно, чтобы разгонять по венам природную наркоту. Чистый кайф, доступный даже детям. Если ты, конечно, достаёшь головой до планки!

Знал ли Никола Тесла, какое диковинное применение найдёт его детище – электричество? В Америке Теслу боготворят. Сам же Тесла был подвержен не менее сильному наркотику – игре. На третьем курсе университета он, влекомый страшным азартом, постоянно проигрывал деньги в карты. Всё закончилось лишь после крупного проигрыша, когда его матери пришлось залезть в долги, чтобы рассчитаться. Никогда не знаешь, каким боком повернётся судьба.

Чтобы узнать, как оно всё повернётся, гуляя по парку, я свернул к расписному шатру с вывеской: «Узнай свою судьбу у Эсмеральды!».

Внутри в цыганских платках щелкала орешки гадалка.

– Ты умрёшь… – произнесла она, глянув на мою руку и, отвернувшись, астматично закашлялась.

– Ты умрёшь нескоро! – прокашлявшись, закончила она фразу.

– Ты проживёшь долгую-долгую жизнь! Кольцо Соломона. Ветви Оленя… Ветви Оленя? – замолчав, она подняла очки и приблизила близорукие глаза к ладони.

– Ветви Оленя… – повторила она, отвесив челюсть, и потрясённо посмотрела на меня.

Я выдернул руку, бросил в корзинку двадцатку, и спешно пошёл по аллее прочь. Не удержавшись, я оглянулся и увидел, что она вышла на дорожку, и ошеломлённо смотрит мне вслед.

«К чёрту эти гадания», – решил я и, развернувшись, застыл на месте от кошмарного зрелища!

Ледяной ужас сковал движения. Прямо на меня пёр человек, которого ударили ножом в горло!

Нож торчал в ране. Кровь струилась прямо на рубашку.

Рядом в окровавленных бинтах, поддерживая его за руку, шествовала женщина с абсолютно белым лицом. Между ними хищно прыгал ребёнок-зомби! Парк закрывался на шабаш-вечеринку. Наступала ночь Хэллоуина!

Где лучше всего встретить Хэллоуин? Конечно же, на кладбище!

Через двадцать минут я въехал на дорожки городского кладбища на окраине Тампы.

Ни парки, ни площади, ни вокзалы, на которых толкутся туристы, не дадут полной картины истории города. Кладбища – лучше всего характеризуют местность и обитателей.

На американское кладбище зачастую можно въехать прямо на автомобиле.

Широкие дорожки пролегают среди надгробий и монументов. На пересечениях аллей стоят точно такие же указатели, как на перекрёстках в городе. Город мёртвых пересекают стриты и авеню. Улицы имеют названия, а могилы номера. В заболоченных южных штатах захоронения обычно размещают в склепах над поверхностью. Хочешь узнать страну – посети кладбище в провинции.

Покинув скорбный мир, одолеваемый тревожными мыслями, борясь со сном, я катил по ночным лесам в сторону Таллахасси. И вдруг на дорогу в свет огней выскочил олень!

Засвистев тормозами, малышка «Тутси» сделала дугу и выскочила на встречную полосу, едва не воткнувшись в застывшую от неожиданности фигуру, увенчанную витиеватыми рогами. На пол повалился навигатор, посыпались мелкие предметы. В лучах фар блестели зрачки оленя. Он широко раздувал ноздри.

Выйдя из ступора и махнув ветвистыми кривулями, он в два прыжка исчез в темноте. «Ветви Оленя!» – вздрогнув, услышал я скрипучий голос Эсмеральды.

Вдалеке показались огни встречного дальнобойщика, раздался резкий гудок. Я вернулся со встречной полосы на свою и медленно поехал под слепящие огни ему навстречу.

Глава 17. Таллахасси – Пенсакола

– Ещё по рюмочке! – раздался над ухом оглушительный крик.

Истошно хрипели колонки. Я с трудом оторвал от стола голову.

Она трещала, словно лежала всё это время под прессом.

Покачиваясь на скамье и сощуриваясь, я старался сфокусироваться. В тумане световых пятен маячили фигуры, гремела музыка, какой-то мужик орал мне в ухо.

Вокруг царил жуткий бедлам. Звенели бутылки. Бурлила шумная потасовка в углу. Напротив меня истерически хохотала круглолицая девица. На сцене лупили барабаны. Били по ушам тарелки. Писклявый кларнет выпиливал соло. Разнузданно и громогласно рубил раздолбайский джаз.

Я отрубился, должно быть, всего на пять минут. И если пять минут назад я был просто пьян в стельку, то теперь сознание уже придавил тяжёлый бодун. Лобные доли болезненно вибрировали. Сухой рот слипся. Разжав губы, я вдохнул кислые запахи пивных испарений. Снял с коленки лист салата, покрытый желтоватыми пятнами майонеза, и попытался вспомнить, где нахожусь и как сюда попал. А ведь день начинался довольно неплохо.

Я проснулся утром на парковке для дальнобойщиков в десяти милях от Таллахасси. Сквозь сон я почувствовал, как кто-то крепко сжимает мою левую руку. Это была моя правая рука.

Очевидно, я перестал чувствовать левую руку. Я ощущал её рецепторами правой. Это вносило некоторую неразбериху. Ещё не открыв глаза, я стал путать руки, данные в ощущениях. Я попытался пошевелить левой рукой, но пошевелилась правая. Удивившись, я приподнял голову и посмотрел на руки.

Голова под утро слегка свешивалась с лежащих ничком задних кресел и потому немного шумела от прилива крови. Внезапно левую руку стали пронзать мириады швейных иголок. К ней стала возвращаться жизнь. Рождение сопровождалось муками, как и полагается. Наконец, я получил свою руку обратно, дотянулся до воды и сделал глоток из бутылки.

На заправке шумно гоготали дальнобойщики. Хлопали двери огромных трейлеров. Малышка «Тутси», словно болонка в клетке со львами, скромно ютилась, прижатая огромными тушами на краю загона.

Сначала одна исполинская громадина, стоявшая по соседству, чихнула трубой и затарахтела. Затем другая, плюнув сизым дымком, утробно заурчала. Взревели остальные, и, выстраиваясь в очередь, стадо хромированных бизонов потянулось на водопой.

Свесив ноги с края открытого багажника, я сонно наблюдал за пиршеством дизельных хищников, чистил зубы и полоскал рот, сплёвывая на траву.

Залившись, прайд по одному потянулся к выезду на трассу и, взяв курс на запад, покатил, растянувшись колонной. На часах было семь утра. Закрыв багажник, я последовал за ними.

Через десять минут на горизонте вырос частокол даунтауна. В центре возле белоснежного Капитолия на газонах вдоль дороги кучковались активисты с красно-синими плакатами: «Голосуй за Стива Грина!». В столице штата шла активная предвыборная гонка. Выборы представителей штата в конгресс должны были состояться через неделю. Демократы заняли все тротуары и, вздымая транспаранты со звёздами и ослами, приветствовали каждую проезжавшую мимо перекрёстка машину. Сторонники Грина опускали стёкла и сигналили в ответ.

Припарковавшись напротив сборища, я толкнул стеклянную дверь соседнего кафе.