Рехан. Цена предательства

Ромка досадливо поморщился:

– Не-а, на меня она и не смотрит. Она все время возле тебя вьется. На репетициях так и липнет к тебе, все вокруг ошивается. Девки наши точно ее Светке застучат, ох и жара будет… – потер он руки, словно предвкушая удовольствие. Хитро посмотрел на друга, – да и кто-то, я засек, вполне благосклонно к этому относится, все улыбочки свои клеит. Малолеточке-то…

Пашка с Романом учились в последнем, выпускном классе. Близились экзамены. А к традиционному концерту, запланированному к последнему звонку, готовились заранее, оставаясь после уроков всеми старшими классами. Иногда даже пропускали тренировки по боксу. Всеми владело особенное, весеннее настроение, благодушное и немного щемящее – как-никак десять лет вместе. На репетициях царила доброжелательная атмосфера, ощущалась близость с ребятами, с которыми столько лет провели бок о бок.

Удивительно, почти каждый день из года в год видел их – и ничего, а тут как другими глазами на них смотришь, словно прояснилось что-то. И думаешь – а вдруг не увидишь больше Пашкиного тезку-очкарика, которого в свое время защищал от нападок ровесников? Те любили пошпынять смешного лопоухого мальчишку. А как же они без него теперь, без Пашки – неужели и не вспомнят, замкнутся в колесе собственной жизни? И Ленка Добрякова ни разу не задумается над тем, как могло бы у них сложиться, если бы Пашка в свое время не был бы столь стеснителен и все же решился предложить ей свою дружбу… А не просто два раза проводил домой со школьной дискотеки, пожав ее маленькую теплую ручку своей слегка повлажневшей отчего-то ладонью?..

М-да, от Пашкиной застенчивости к этому времени мало что осталось. На городских дискотеках его уже знали, как завсегдатая-тусовщика и всегда ждали, как незаменимого бойца в любой драке, хоть с чужаками, хоть со своими. Нравы в глубинке суровые. И то, что у тебя внутри, нормальному пацану необходимо порой отстаивать хлестким словом да крутыми кулаками. Иначе заклюют…

Или можно дома сидеть, другие интересы подыскивать.

С девчонками Пашка знался уже близко, более того, в пассии свои записал Светку, на два года его самого старше, статную и разбитную деваху, впрочем, не утратившую своего юного девичьего очарования. А может, это она записала его в свои?.. Не поймешь. Светка гордилась своим избранником и ревновала его к любой юбке. Пашка не мешал ей делать это, зная, что нравится девчонкам. Неглупый светловолосый парень с внимательным, из-под ровных темноватых бровей сине-голубым взглядом. Не высокий, но крепкая, ладная фигура не позволяла этого замечать. В каждом движении сквозило здоровье и жизненная сила. Слегка поджатые губы и ровно очерченный подбородок выдавал в Пашке упрямца, а светлый ежик коротко стриженых волос довершал это впечатление. А когда Пашка улыбался, то перед людьми возникал совершенно безобидный открытый парень, и немногие могли устоять перед этой обезоруживающей улыбкой, прощая ему все прошлые и будущие ошибки. А кто из нас без ошибок? он подозревал. что именно из-за этой улыбки он пользовался некоторым успехом. А из-за чего еще? Так-то в нем ничего особенного не было, так он считал.

На репетициях также готовили свои номера ученики классом младше. Они являлись преемниками класса старшего и таким образом провожали их. На репетициях было прикольно, и все готовились слаженно и с удовольствием. Тем более что после торжественной части и концерта ожидалась грандиозная дискотека, а кто не ждет такого массового развлечения?

В том классе годом младше училась Иванка. Небольшого росточка, миниатюрная стройная девочка с синими глазами. Носик с легкой, едва заметной горбинкой, гладкая кожа, правильные черты лица. Странные и иногда немыслимые прически на голове, да и вообще Иванка почему-то слыла странной девушкой даже среди своих одноклассниц. И особой симпатией в общем-то не пользовалась. Не то, чтобы ее не любили – никто Иванку не игнорировал и не чурался. Но, когда девчонки разбегались по стайкам или ходили гордые парами со своими верными подругами, всегда получалось так, что Иванка оставалась одна.

Даже здесь, на репетициях, дожидаясь выхода своего номера – она вместе с одноклассницами что-то там делала – Иванка или поправляла очередную замысловатую прическу, прилаживая в кресле напротив маленькое зеркальце, либо просто сидела в одном из одиноких кресел задних пустующих рядов.

Пашку почему-то привлекала эта маленькая, вечно одинокая печальная фигурка. Может, оттого, что не похожа на других, может, оттого, что непонятно, о чем думает и что чувствует эта девушка с умным, в общем-то, взглядом. Интересно, каково это – вечно без подруг, без друзей, без полноценного общения? А может, у нее есть кто? Вот чем она занимается дома? Гуляет с кем? А может, она просто красивая…

Однажды, войдя в зал, он замедлил шаг и на мгновение задумался. Иванка сидела на своем привычном месте в самом последнем ряду. Что-то делать в ближайшее время не приходилось. Остановился и бухнулся в кресло рядом. Оно жалобно скрипнуло под ним, а Иванка на своем подскочила.

– Привет, – деловито поздоровался Пашка.

– Ты напугал меня! – придерживая на плечах каких-то пестрых расцветок платок и испуганно переводя дыхание, произнесла Иванка.

Пашка отметил некоторую наигранность и криво улыбнулся.

– Я хотел посмотреть, насколько ты пуглива, – успокаивающе похлопал по ручке кресла, – чего делаешь, скучаешь?

– Да нет, – Иванка опустила глаза, – жду нашего выхода.

Пашка и сам давно видел, что Иванка к нему не совсем равнодушна. Это часто проявлялось – и когда ее щеки розовели под его внимательным взглядом, и как в его присутствии она старалась быстро и незаметно поправить прическу. Когда проходил мимо и зачем-то оглядывался, то ловил на себе ее взгляд.

Более того, отмечено было, что она ходила на все соревнования по боксу, в которых участвовал Пашка. Может, это и объяснялось простой любовью к спорту, но и факты здесь не главное – Пашка чувствовал… И не знал толком, как на все это ему смотреть. Возможно, если бы Иванка была бы к нему холоднее, он и сам бы первый увлекся ею. А пока ему и льстило такое внимание, и в то же время слегка раздражало.

– А, ну-ну, – сказал Пашка, вытягивая крепкие ноги под кресло, стоящее впереди.

– А ты когда на сцену? – в свою очередь поинтересовалась Иванка. Она так и сидела – с прямой спиной, в пол-оборота к Пашке, держа свой платок за концы у груди.

– Да еще не скоро, – нехотя ответил Пашка. Он уже начал жалеть, что подошел. Что-то мешало вести легкую, ни к чему не обязывающую беседу, с кучей дежурных шуток, от которых обычно весело заливались девчонки. Иванка слишком ищуще заглядывала в его глаза, смущалась, когда он смотрел на нее в упор и разговаривая, сохраняла серьезность своих синих глаз. Ее глаза таили какую-то странную, непонятную глубину, от которой становилось неуютно. Обычно девчонки в ее возрасте достаточно понятные, поверхностные…

Разговор становился все более натянутым и вскоре совсем заглох.

– Ладно, солнце, – хлопнул решительно по ручке кресла и встал, – я пойду. Замолчал на мгновение и добавил, – ты смотри, если чего, подходи.

– Хорошо, – слегка покраснев, улыбнулась Иванка.

Пашка замешкался, выпрастываясь из ряда кресел. Уходить, честно говоря, не хотелось, но и оставаться уже не было возможности. Какая у нее все-таки приятная улыбка. И зубки, беленькие такие… Улыбалась бы чаще, глядишь, не сидела бы одна. Наверняка…

Он и думать не мог, что девчонка воспримет его слова так буквально. Теперь она все время находилась где-нибудь поблизости, подходя к нему в любой мало-мальски удобный момент. Не то чтобы она навязывалась, торчала постоянно рядом и преданно заглядывала ему в глаза. Нет, Иванка ему не мешала. Ее не было, когда он с кем-нибудь разговаривал или находился в компании. Уходила совсем, если он бросал на нее против своей воли недовольный взгляд, и тогда ее не было видно день или даже два. И все же внимание девушки одновременно и радовало его и тяготило. Время от времени он разговаривал с ней о всяких пустяках, но, завидев понимающие ухмылки пацанов, хмурился и спешил закончить разговор. Получалось так, что вроде бы он сам предложил ей свою дружбу, а общаться, как с друзьями, уделять сколько-то времени оказывалось невозможным. Дурацкая ситуация… Девушка вроде бы все понимала, но отказываться от его персоны, несмотря на Пашкино свинское поведение, просто не хотела. И Светка опять же…

Девчонки и одноклассницы посмеивались, глядя на Пашкину мину в Иванкином присутствии, а парни открыто подначивали кореша.

– Смотри, она хочет тебя, – лыбились присущей этому возрасту идиотской улыбкой, – сделай ты ей маленькое счастье… Не желаешь ее видеть – отошли куда дальше, и делов-то.

Пашка на подобные высказывания отшучивался или просто молчал.

Но как-то, когда после репетиции Иванка предложила проводить его, Пашку, до дома, он возмутился. Вот-вот должна была подойти Светка, настроение было ни к черту, и несколько пропущенных тренировок вносили разлад в отлаженную жизнь. А тут еще эта…

– Ты в своем уме!? – отчитывал он стоящую перед ним девчонку, – не кажется ли тебе, что обычно все происходит по-другому, что обычно пацаны девчонок провожают, а не наоборот?

Иванка слушала, грустно хлопая длинными, не очень умело накрашенными ресницами. Или тушь просто плохая, паленая. Где в городке хорошую косметику достанешь?

– У меня ведь девушка есть. Как будто ты не знаешь, – продолжал разоряться Пашка, – как ты думаешь, как она отнесется к тому… если увидит меня с тобой?

Поникшая фигурка грустно пожала плечами:

– Мне все равно, – произнесла, – думаю, она все поймет.

– Она все поймет?!! – Пашка накалялся, – тебе все равно? Но мне-то – нет! Мне не все равно!

– Паш… – жалобно протянула Иванка, и его запал разом угас.

– Чего? – Пашка устало посматривал по сторонам, покачивая головой.

– Паш, я просто погулять хотела. Ты же не пойдешь сам со мною, я знаю. Тем более я далеко живу. Так я думала хоть пройтись с тобой, проводить.

– Да черт знает что такое! – Пашка взорвался, – погулять она хотела! Короче, иди и гуляй, как хотела, только, пожалуйста, без меня.

С этими словами он развернулся и пошел быстрым размашистым шагом, не оборачиваясь, чтобы не увидеть этого жалобного детского выражения на ее лице. Он не хотел ее обижать, но другого пути отвязаться от нее не было. Наверное…

Спиной почувствовал, что девчонка заплакала, и прибавил шагу, плюнув в сердцах на землю. Сама виновата. Дура…

С того момента прошло уже больше недели. Иванку возле Пашки все это время никто не видел.

– Только мелкой этой мне и не хватало, – сказал он Ромке, – Светка меня и ее сживет со свету. Да и не хочу я ее, ну нафиг.

– Зря, – опять затянул Ромаха, – мелкая она мелкая, а сиськи, видел – во! – показал он руками.

– Да что ты, в натуре, заладил – сиськи, сиськи!.. – разозлился Пашка, – лучше скажи, в ДК идешь сегодня или нет?

– Нет, наверное, все-таки нет, – запечалился Роман, – батя с утра завещал в деревню ехать. Блин ему на плешь, терпеть не могу эту деревню с этим огородом. Пашешь там все лето, а результата – кот наплакал. Этой картошки я бы лучше осенью на рынке купил, чтоб все лето так не корячиться… И хрен откажешься. Хотя тоже, в общем-то, неплохо. Лес, банька…

– Ну как хочешь. Иди в баню, – сказал Пашка, и оба засмеялись, – я в ДК схожу, пива выпью, может. И Светку с собой не возьму.

– А тренер? – насторожился товарищ, – если узнает, что ты потреблял?