Лечение водой

Впрочем, он несильно переживает об Олиных словах. Гораздо больше: «Получу ли я премию «Феномен»? Я должен взойти на пьедестал!.. Роман, мой роман, надо мной издеваются… и теперь еще это – у Оли есть молодой человек. Как беспощадно это все, – коротко мысль. – Меня так поливали в студии, и она теперь отшивает меня – не смотря на то, как мне больно… Одно, еще другое, никакой пощады…» – но он тотчас криво ухмыляется.

Туман в голове так и не проходит, но потом Костя чувствует… ущемленное самолюбие разглаживается, что-то выправляется в его голове.

«…Но так ли уж мне важен минус? Ну и что, что она с Меркаловым – я просто хочу общаться с ней и дальше – говорить, говорить, говорить… Рассказывать о своих мыслях, проблемах. Мне этого вполне достаточно». Он понимает, что не обманывает себя. Действительно это так.

«Да мне ничего другого и не нужно было с ней, все правильно», – он вдруг совершенно охладел внутри; разом. Да ничего и не было.

«И не надо, да. Все правильно. Просто будем общаться. Вот Олина поддержка мне очень приятна…»

«Боже мой, никогда не было ничего подобного! Действительно меня влечет к ней только как к товарищу! Если уж мне раньше какая-нибудь сказала бы, что у нее есть молодой человек, так после отношения тут же и кончились. Они просто прекратились бы естественным образом! Я прекратил бы… а здесь мне не хочется, – отмечает опять Костя самому себе. – Я хочу дальше продолжать. Потому что с ней просто приятно общаться… она интересует меня как человек. Так может, это и есть настоящее чувство? Да нет, нет, в том-то и дело…»

Пауза.

«Мне никогда ничего и не нужно было, все правильно». Теперь он действительно успокоился, поставив точку внутри, у себя: «Просто будем общаться. Сейчас мне нужна поддержка как никогда… И так ли уж важно, что она с Меркаловым?..»

Потом у него вдруг возникает странное ощущение… он будто выстоял эту новость – у меня есть молодой человек! Это Игорь… – и ему хочется продолжать общение… какое странное чувство. Выстоял новость.

«И мне уже не восемнадцать – я теперь должен приглядываться к человеку, терпеть… добиваться чувств? А не так просто – бросил и все, как раньше. Я к этому, наверное, своей жизнью пришел?» Или это какая-то внутренняя установка, кою он дал сам себе?

Липкая поволока – в мозге и в глазах.

«Опять что-нибудь не получится опять что-то не получится! Опять все будет как всегда!., ничего не… потому что я специально стараюсь что-то изобразить? Да мне ничего не нужно, правда! Оля просто поддерживает меня. А я хочу узнать ее как…»

Вот только не надо мною как девушкой интересоваться!

«…как человека.

Да мне никогда с ней ничего не нужно было. Все правильно. Забить».

Спустя минут десять у него бегут, бегут мысли, но просто по инерции, безо всяких чувств, просто логически складываются в жаркой голове… «…Моя голова стала такой – после романа. Так долго его делал. Извилины – как кончики змей? Я так устал, я нездоров», – в эти невольные соображения. Как клубок по инерции раскручивается, инерции, инерции:

«…днем Оля в институте – у нее пары. Вечером в лаборатории, даже сегодня в воскресенье туда ходила. Вчера мы были у Уртицкого, потом сразу созвонились… когда же она может встречаться с Меркаловым? Или ездить к нему? Эту неделю она не могла быть с ним… Ага», – еще он вспоминает, как Оля сказала в первый же разговор: «Я сейчас целыми днями занята, с утра у меня лекции, вечером – лаборатория».

«Да, да. Она так сказала. Для меня она выкроила время, мы встретились во вторник… но из ее слов следует, что все остальное время… В среду она сама позвонила мне. Очевидно, сразу после того, как пришла из лаборатории…»

IV

…Придя домой, он ходит, ходит по комнате – в воодушевлении, теперь надо писать, делать роман… Про Город заката? Но готов ли я? Да, сюжет в голове уже назрел, но…

Я еще не знаю всего вполне!»

Аморфная масса умозрения…

И вдруг он представляет людей, лежащих в воздухе над солнечным лугом. Они отдыхают на воздушных, невидимых постелях. Улыбаются, абсолютно расслаблены, в просторных белых одеждах, кое-кто беззаботно закинул руки за голову. Они все очень счастливы.

«Откуда это? Не понимаю…» Но картина не уходит. Они все счастливы. Чуть только он начинает концентрироваться мыслью… сразу возникает. И будто даже блокирует – он не может сесть и приняться за работу. «Это Город заката? Но ведь это луг…»

Люди отдыхают, лежа в воздухе. Невидимые постели… а может, это некая фантастическая гимнастика тела? И души? Над засвеченным солнечным лугом. Они лежат в два ряда, каждый из них – точно против другого. И так парами далеко, далеко… Им так беззаботно и спокойно-радостно, Костя знает. Их фигуры не отбрасывают теней.

Вчера он рассказывал Оле про исчезновение конфликтов и маскировок.

«Если бы мы научились чувствовать чужую боль, как свою… мы никогда не стали бы причинять ее. Вообще вся боль исчезла бы разом, просто логически… Но для этого нужно соединение времени в миг. А так – мы причинили кому-то боль, и только позже она нам вернется – порой даже через много лет, и, может, совсем от других людей и ситуаций. Но эта как раз та самая боль. Но мы редко это понимаем. А почувствуй мы заранее – в тот же миг… никогда не стали бы причинять. И боли тогда не будет».

Эти люди. Лежащие в воздухе, над зеленью. Они научились?..

«С понедельника мы с Олей общаемся… уже неделю. Когда она могла бы видеться с Меркаловым? В лаборатории каждый день… туда она приходит после двух? Может, после четырех? В любом случае, сразу после лекций в институте. А потом по вечерам… во вторник мы виделись, в среду она мне звонила, в четверг-пятницу – тоже созванивались. Вчера – у Уртицкого, и мы опять говорили после этого. Сегодня… она была весь день в лаборатории – до нашей встречи. Я это почувствовал, она не врала… хотя с другой стороны…» – да, Костя вспоминает эту догадку, когда получил Олины смс: «врет, она врет – «сейчас позвоню ей домой и узнаю, что она там»».

«Да, с другой стороны… я так подумал, да. Но в любом случае! Она не могла бы быть с Меркаловым сегодня – это же точно так».

Костя вскакивает из-за стола и ходит, ходит по комнате…

«Могут ли они видеться в середине дня? Между институтом и лабораторией? Да, теоретически – но тогда что ж это за отношения? Все ясно, они расстались, конечно».

Ты что, с кем-то встречалась, и тебя не полюбили?

Да, но я не хочу об этом говорить… Я сейчас целыми днями занята. Днем у меня лекции, вечером я в лаборатории.

«А вчера у Уртицкого, в субботу… она могла видеться с Меркаловым до занятий? Но почему они тогда вместе не пришли на семинар? Игорь пошел куда-то еще? Нет, такого просто быть не может, он обязательно пришел бы с ней, если б они виделись в тот день…»

Логика, простая логика. Косте просто интересно…

У него все так и гудит в голове.

В теплой пене-поволоке.

«…она видится с Меркаловым после лаборатории… такое возможно – а потом приходит и звонит мне. А с другой стороны… Оля наверняка засиживается в лаборатории!.. Потому что…»

Да если б меня любили, я б на две работы пошла!

«…какая трудолюбивая, и наверняка она сразу после работы едет домой – и мы созваниваемся. Она ведь даже сегодня в воскресенье работала! И разве она могла бы встретиться с Игорем, раз в пятницу сказала мне: «ты не досаждаешь своими звонками»?»

Но тотчас поворачивается эта короткая, приятная, влекущая мысль: «Оля так мало рассказывает о себе… что-то притаилось за телефонной темнотой. Она может вести тайную жизнь – ходить на дискотеки, общаться с друзьями, развлекаться, быть душой компании… и как это подходит к ее грации. К ее идеальной фигуре…» И затертая красота лица. Уже и она кажется такой открыто привлекательной.

Костя садится за стол… он чувствует, что, кажется, готов начать писать. Уже десять вечера – давно пора.

«Днем Оля в институте, вечером – в лаборатории… она может звонить Меркалову вечером? Так она мне звонит, а не ему. И сама, сама ведь!.. Впрочем… – вдруг поворачивается у Кости. – Тогда на мосту ей мог звонить Меркалов. Это вполне вероятно…»

Уже третий раз звонят… я отвечу – хорошо, ладно? Давай попрощаемся тогда.

«Как странно мы тогда разошлись! И я один поехал на метро… Меркалов, Игорь… он так настойчив, потому что Оля совсем не берет трубку. Решила прекратить с ним все отношения?»

Тут вдруг звонит телефон. Костя отвечает… это снова Оля! Прошло всего часа три – после того, как они расстались в Москве. Сейчас десять вечера.

– Оль, что-то случилось?

– Да нет, просто еще поболтать захотелось. Хочешь?

Костя отвечает, что немного занят, как раз сел…