Террорист

– Расслабьтесь, больная! – шутливо говорю я и извлекаю из упаковки шприц. Заодно изучаю принесенную ампулу. Витамин Бэ-6, болезненный, но полезный. Людочка помешана на медицине. Не вылезает из косметических и массажных салонов, трижды в год проходит курсы витаминизации. Носик ампулы с хрустом отламывается, я хмурю брови, позволяя шприцу напиться досыта.

– И еще, – произносит Людмила, когда я подступаю к ней во всеоружии. – Я тут наводила справки, ты, оказывается, неправильно ставишь уколы.

– Да что вы говорите!

– Мне объяснили, что при внутримышечной инъекции шприц надо всаживать по рукоятку. Иначе могут быть абсцессы и нагноения. Ты рисковал моим здоровьем!

Я чуточку хмурюсь. Процедура, которая даже в случае с Людмилой, доставляла мне радостное томление, безнадежно испорчена. Почти равнодушно я задираю на ней юбку, кружевную ткань трусиков сурово сдвигаю в сторону.

– Ты понял, что я тебе сказала?

– Понял, милая, не шуми.

– Значит, с самого начала ты все делал неправильно!

– Так уж и все?

Подковырка до нее не доходит, и она безапелляционно подтверждает:

– Абсолютно все!

Мне хочется чуточку порычать.

– У тебя что, абсцесс или нагноение?

– Нет, но в поликлинике мне показали, как это следует делать. А ты колешь неправильно.

– Тогда зачем ты явилась сюда?

– Чтобы сказать, как это делают настоящие врачи.

– Ну что ж, извини.

– Наконец-то, снизошел!

– До извинений не снисходят, до них всегда поднимаются…. Значит, говоришь, по рукоятку? – я сердито растираю по ягодице лужицу тройного одеколона. – Пожалуйста! Разве я против…

Шприц вонзается в тело Людмилы. Она громко вскрикивает.

– Ты даже не пошлепал ладошкой!

– Зато по рукоятку, как просили.

Сцедив витамин, я выдергиваю шприц и кидаю в коробку с ампулами. Сегодня все и впрямь не по правилам – без шлепков, без ватки, без взаимного удовольствия. А что вы хотите, когда под руку говорят подобные вещи! Я, конечно, не врач, но и дилетантом себя не считаю. В больнице, где я как-то выравнивал помятые одним мужланом ребра, все медсестрички бегали на витаминизацию именно ко мне. По-моему, они признавали, что к уколам у меня несомненный талант. Быстро, точно и приятно. Я и себя колол. Разиков шесть или семь. Исключительно из любви к науке. Поэтому поучения Людочки задели меня за живое.

Какое-то время она продолжает лежать, и я без особого трепета оправляю на ней юбку.

– Все, больная, вставайте.

Она деловито садится.

– Пятнадцать, как всегда?

– Сегодня бесплатно, – объявляю я.

– Справедливо. Сегодня было больно.

– По рукоятку всегда больно.

– Ты просто не профессионал.

– Я этого не скрывал. Халтурю, как умею.

– К таким вещам нужно иметь допуск!

– Отчего-то раньше тебя это не беспокоило.

– Я просто ничего не знала.

– Зато наверняка знала другое: в больнице за процедуру берут полтинник, а я прошу всего пятнадцать.

Она фырчит, как оладушка на сковороде, резко поднимается. Разглядев мой новенький палас, хмурится.

– У тебя стало красиво!

Произносится это как обвинение. Должно быть, палас, пытающийся конкурировать с ее несравненной помадой, действительно тревожит гостью.

– Ничего особенного. Обычная второсортная синтетика.

– А это кто? – она тычет пальцем в этюдник. – Та самая?

– Да нет. По телевизору увидел. Наложил кальку, обвел карандашиком, подкрасил.

– Понятно, – она несколько расслабляется. – Что ж, раз с делом покончено, то я… То я вот еще зачем пришла… Мы ведь с тобой расстались, верно?

Я утвердительно киваю.

– Из-за моего мужа, так?

– Из-за него в том числе.

– Испугался, что побьет?

– Все мы чего-нибудь боимся. Ты, к примеру, боишься ставить себе уколы, а я свирепых мужей.

– Хорошо, пусть так. В прошлый раз ты, кажется, говорил, что согласен ответить на любые мои вопросы.

– Я не отказываюсь.