Летопись Кенсингтона: Фредди и остальные. Часть 1

– Выпить? – и Роджер уже через секунду ломился в дверь маленького «пищеблока». Он лупил в дверь ногами и руками, но никто и не подумал его впускать.

– Чего ж ты врешь? – с укором сказал Роджер, поворачиваясь к незнакомцу. Но тот уже вовсю несся по улице, вздымая ногами пыль и дико хохоча.

– Господи, твоя воля, да почему же тогда ХРЮ! – это сказал Роджер, вновь повернувшись к двери. Он оказался лицом к лицу с существом. Оно фигурой напоминало птавва из ночных кошмаров Фредди (о них вы узнаете позже), а лицом – на то, что обычно лежит в миске после того, как туда через мясорубку провернут селедку с маслом, хлебом и солеными огурцами.

– Ну входи, раз пришел, – проскрипело существо.

– Да, мнем, но видите ли, в чем дело – дело в том, что по той простой причине… – затрещал Роджер, но исчадие, заметив, что Роджер уже собрался навострить лыжи, навострило уши, схватило его за шкирку и втащило в дом.

Роджер, вереща, проволокся за страшнючеством по всему дому, и, после того, как оно втолкнуло его в какой-то кабинет, принялся через дверь объяснять, что его не так поняли, что он просто зашел погреться, и узнать, не хотят ли тут пиццы, и что если хотят, то он сейчас же за ней сбегает, и что вообще так нельзя, и это произвол!!!

– Это поликлиника, милейший, – сухо сказало нечто серое, суясь в приоткрытую дверь.

– Да ну? А вы, наверное, злобный вивисектор с гантелей в авоське? – завизжал Тейлор. – Помогите! Меня хотят зарезати! Скрестить с пумой или с свиньею морскою!

– Да нет же, – проворчало существо. – Я – доктор. Это – стоматологическая поликлиника, если это тебе о чем-то говорит.

– Говорит, – слабо сказал Роджер. – Это Смерть со мною говорит. Вы хотите меня съесть, я это сразу понял.

– Я – самый лучший дантист в этом городе, – продолжал старик. – И мне нужен ученик. Ты – мой ученик?

– Нет! – закричал Роджер. – Я – свой ученик. Голова не тем занята. Учусь на биологическом, к тому же подрабатываю. Играю в группе. Создаю людям новое настроение.

– Торгуете телом? – уточнил старик.

– Чьим?

– Не моим же. Своим.

– Как?

– Пляшете на сцене?

– Нет. Сижу. Бью в тарелки. Смотрю на часы.

– А-а-а, – старик уселся прямо на голый пол и долго думал о чем-то страшном. Потом он поднял голову и глупо спросил:

– Так ты точно не мой ученик? Ко мне тут должен был зайти один…

– Ах, вон оно что! – Тейлор мигом вспомнил мил-человека. – Ну так я ему задам!

– А за неимением лучшего, – дед стал медленно подползать к Роджеру, – придется мне взять тебя в подмастерья.

– Это почему еще? – взвился Тейлор.

– Видишь ли, я очень-очень стар, – доверительно сообщил старик.

– Вижу, – недружелюбно сообщил Роджер. Пока шли переговоры, он уже успел хорошенько разглядеть докторишку. Выглядел старикан, как и подобает выглядеть представителю такой всеми уважаемой профессии – у него были маленькие злобные глазки, грязная козлиная бороденка, мятый и нестиранный года три халат, обильно залитый заскорузлой кровищей. Прибавьте ко всему прочему невероятно противный надтреснутый голос (смычком по пиле), и вы поймете, кого узрел перед собой Роджер.

– И мне нужен помощник, который может со временем занять мое место, – продолжил старец.

– Я бы с удовольствием, – промямлил Роджер. – Но позвольте…

– Не позволю, – отрезал старик.

– Простите, – заблеял Роджер.

– Не прощу, – и старик, схватив любимого ученика в охапку, швырнул его в кресло. Затем он прикрутил его цепями, чтоб не сбежал, откинул тряпку с каталки с инструментами, и продребезжал:

– Чтобы есть хлеб с маслом и солью, ты должен работать, как волк. Чтобы работать, как волк, ты должен работать не кем иным, как дантистом. Именно стоматологи – истинные санитары леса. Они прореживают ряды людей, безжалостно отсеивая чахлых, тщедушных и неспособных к активной выживаемости особей.

– А потом их куда девают? – пролепетал Роджер.

Дед-душитель подвигал бровями.

– Догадайся с трех раз, – предложил он.

Роджер зазвенел цепями.

– Я боюсь, что я с одного раза угадаю.

Старик заскакал перед скованным учеником, тряся перед его носом – своим.

– Именно-именно! И для того, чтобы смочь в дальнейшем приносить пациентам не только вред, но и пользу, ты должен на своей шкуре выдержать все, какие я только знаю, противные, мерзкие, скользкие, ужасные, страшные и ошеломляющие своей жестокостью ПЫТКИ!

– Пы! – выдохнул Роджер и стал остервенело рваться с кресла.

– А как же, – поджал плечи старик. – На чем держится сила и слава дантистов? Этих отважных работников сверла и зеркальца? Исключительно на возможности безнаказанно и даже за деньги пытать род человеческий!

И дедушка ласково позвенел чем-то в кармане.

– Что это за трупный звон? – позеленел Роджер.

– Конечно, это не мозговытаскивательный крючок, – склонил голову старик. – Он у меня в нагрудном кармашке. А это всего лишь распорка. Ты что – никогда не слышал о распорке?

– Откуда бы мне знать про распорку? – удивился Роджер. – К чему мне распорка? Я ими не увлекаюсь.

– Тем лучше, – подмигнул ужасным глазом дед. – Начнем прямо с практических занятий. Итак, распорка вставляется в рот пациента. Это делается так…

Он ловко прыгнул Роджеру на грудь. Тот распахнул пасть, чтобы как следует завопить, и…

Но теперь мы вынуждены немного отступить от темы, дабы рассказать немного про Фредди. Неужели вы не хотите послушать про Фредди? Нет? Ну хоть чуть-чуть! А? Хорошо, мы вся равно будем про него рассказывать. Можете и не читать, тогда не поймете ничего!

…Незадолго до того, как Роджер потерял работу, Фредди сидел в лавке и ожесточенно долбил гамму на стареньком рояле «Красный Октябрь». Инструмент он нашел на городской помойке, и в нем не хватало половины струн, трех ножек и крышки. Дэвид Боуи – человек несдержанный на язык и телодвижения и несколько недовольный тем, что Фредди своими упражнениями распугал ему всех клиентов – пришел к нему пожелать доброго утра и, чтобы уж сразу, приятного отдыха.

После его ухода Фредди долго лечил синяки старыми пятипенсовиками, а затем, нащупав языком во рту несколько оторванный от реальности зуб, мрачно решил, что надо бы его удалить. Он привязал зуб леской к дверной ручке и стал ждать. Через два часа Фредди разразился жалобами на то, что он никому не интересен, попытался отвязать леску, не смог, оторвал ручку от двери, запер лавку и поплелся в поликлинику, адрес коей ему любезно подсказал на улице первый встречный – очень милый и приятный человек…

…А тем временем где-то в поликлинике старик снимал с Роджера оковы.