Летопись Кенсингтона: Фредди и остальные. Часть 3

Да как же так, взъедятся на нас гурманские читатели, откуда бы у Боуи – да вдруг бегемот? А вы вот послушайте, вместо того, чтобы плеваться! Итак, откуда у Буя бегемот? Да вот откуда. Однажды Фредди… Стойте, стойте, звери, стоп! У нас тут зона ограниченного времени пребывания, как гласит надпись на двери одного туалета. Посему давайте чешите в следующую картинку за нумером семьдесят пять. Там вам и про бегемота будет, и про черта лысого.

/ – картинка №75 – / БЕГЕМОТ, или ЛЫСЫЙ ЧЕРТ /

Однажды Фредди, тогда еще неусатый и волосатый, пришел в гости к Тейлору. А тот как раз в это время держал в кулаке маленького хорошенького волнистого попугайчика и старательно всыпал ему в клювик столовую ложку «Трилла».

– Что ж вы птичечку мучаете? – противным голосом осведомился Фред. – А ну как в «Гринпис» донесу?

– Закрой поддувало, я сказал! – заорал в ответ Роджер. – Как хвосты резать, так это мы завсегда, а потом – здравствуй, попочка-дружок?

– Но я ведь тоже хочу маленькую птицу, – жалобно сказал Фредди. – Я воспылал любовью к пернатым.

– Не сепети! – был ему дружеский ответ. – А пойди купи.

– Да! Попугай-то, он – дорогой!

– Это для вас не оправдание! – и Роджер засунул птицу в клеть, а сам повернулся к Фредди для более обстоятельной беседы. – И, хотя у вас нет писчебумажного магазина, но денежки водятся. Возьмем хотя бы Джона.

– А что с ним? – испугался Фредди.

– Его съели, – пошутил Роджер. – Заклевали пернатые друзья.

Фредди быстро заслонился от попугая рукой.

– Не хочу его, – сказал он.

– Да я вру! – и Роджер стал загибать пальцы. – Смотри: у Джона – собака, жена и дети, у Мэя – собака, жена, дети и коза. А у меня вот – собака, дети, кошка и вот еще птиц. Кеша! Скажи нам слово!

И Роджер заплясал вокруг птички, которая страдальчески отворачивалась и норовила целиком залезть к себе под крыло.

Фредди желтыми от зависти глазами следил за процессом обучения словам, а потом, сорвавшись, дунул на рынок. До Роджера вскоре донеслись его дикие крики: «Куплю па-пу-га-я!», «Сколько за собаку?» и «Продай жену, ты, лишенец!».

Через полчаса в окно Роджера постучали. Тот выглянул – и чуть не выпал в осадок. За окном страшно довольный Фредди сидел верхом на огромном уродливом бегемоте.

– Ну как? – невозможно нахально спросил Фредди. – Как тебе мой комнатный зверек?

– Кто это? – удивленно спросил Тейлор.

– Это? А ты не узнал? Это мой попугай.

– Сам ты попугай, это ж бегемот! Говоря по-научному – гиппопотамус вульгарис!

– Какой же ты человек плохой, – заявил Фредди, критически оглядывая бегемота. – Я знаю, что это бегемот. Очень хороший бегемот. Большой какой! А вот зовут его – Попугай Жако.

– Так бы и говорил, – буркнул Роджер, но тут же вновь пристал с биологическими расспросами. – А он волнистый?

– Будет волнистый, – уверенно сказал Фредди, показывая на магазин «Лакокрасочное», принадлежащий, как известно, дяде Боуи – Сэмюэлу Джонсу. – Кстати, у тебя есть чего-нибудь поесть? Живот аж трещит.

– У меня только колбаса… жареная… – начал было Роджер, но тут бегемот с воплем: «Жареная!» кинулся в дом, затоптав Роджера и сбросив Фредди, который, крича: «Ах, паскуда, кому сказал!», устремился за ним. Тут же с кухни раздались посторонние шумы, грохот кастрюль, неразборчивые ругательства и смачное чавканье. Роджеру стало немножко плохо. Из кухни выехал Фредди со связкой сосисок и банкой сгущенки, с чувством пожал ногу валяющемуся в обмороке Роджеру и уехал, пришпорив животное.

– Уф! – сказал Тейлор, очухиваясь. – Это еще хорошо, что они ко мне поехали – с меня взять нечего. А вот если б…

Тут его внимание привлекли дикие и скверные выражения, несущиеся со стороны дома Брайана. Тейлор подобрал юбки и припустил туда.

Из дверей особняка навстречу Роджеру вылетела миссис Мэй.

– Кошмар! – заорала она прямо в лицо Тейлору. – Скорая!!!

– Медам, – подскочил Брайан, шедший, по-видимому, с рынка, поскольку имел в руках авоську хамсы, – держите себя в руках! В чем дело?

– Спасите! – твердила перепуганная Крисси. – Уж-ж-жас!

– Уж? – пискнул Брайан, роняя сетку. – И большой?

– Не мелкий! – вопила жена. – Большой кошмар! Чуводища-стралишища!

– Это вполне цивильный бегемот, – принялся успокаивать истеричку Роджер. – Он культурен и умеет танцевать вальс.

– При чем тут бегемот, бестолочь? – воззрилась на него миссис Мэй. – Хуже! Много хуже!

– Что может быть хуже бегемота на кухне? – удивился Роджер.

– Ужи… – слабо сказал Мэй. – Умираю…

– Нет! – замотала буклями жена. – Это может быть только…

– Фредди! – сказали они все хором.

– Ха-ха-ха, а вот и я! – раздался радостный клик. – Добрый вечер всей честной компании! Очень быстро, Жако!

И мимо них проскакал Фредди верхом на бегемоте, доедая завтрак семейства Мэев…

Эти набеги на родственников и знакомых совершались регулярно в течение двух недель, а потом вдруг случилось следующее. Как-то вечером в дверь Роджера позвонили. Потом постучали. Потом заскреблись, и перестали – как будто некто за дверью ослаб и сомлел.

– Если это ты, Фред, – сказал Роджер в щель. – прокляну и вызову кого надо. Черта лысого тебе в ступе, а не жрачку!

Никто не ответил. Роджер отпер дверь, и прямо ему в объятия свалился бегемот, сотрясающийся в рыданиях и измазанный вдоль и поперек сине-зелеными полосками.

– Не могу-у-у больше! – ревел Жако. – Сбегу, зарежусь, жить нельзя…

– Как чужие пироги трескать – это мы могем, – ехидно сказал обличитель Тейлор.

– Это не я! – поклялся бегемот. – Это все Фредди, он меня заставлял…

– …Но самое ужасное, – рассказывал позднее Жако, выпив полбутылки валерьянки и относительно успокоившись, – случилось вчера вечером. Фредди сидел на кухне, и я слышал… О! Что я слышал! Он точил там нож и напевал: «От каждой котлетки из гиппопотамчика поправлюсь я сразу на три килограммчика!». Гу-гу-у!…

Сглотнув, гиппопотам замолчал и вытаращенными глазами посмотрел на Роджера. Тот думал, вцепившись в свою кудлатую шевелюру. Наконец, выдохнув и тяпнув из горла валерьяночки, он заявил:

– Что вам сказать, уважаемый? Не знаю. Но засаду на него устроить придется.