Летопись Кенсингтона: Фредди и остальные. Часть 3

Тут же он позвонил Стингу и кое о чем с ним договорился.

Фредди же, решив, что его складной нож фирмы «Пеликан» для благого дела недостаточно велик, отправился к Коллинзу за его вьетнамским тесаком. Однако, едва он вышел из дома, на него налетели и вдосталь потоптали двадцать три гиппопотама. Фредди пытался бежать, но грубые животные настигли его и сплясали на нем польку-галопку. Потом Роджер с вышедшим из-за угла Жако подняли с земли лепешку и сунули ее в почтовый ящик дома Фредди. Отблагодарив Стинга и его помощников мешком первоклассной брюквы, друзья отправились к Дэвиду Боуи. Тот открыл дверь не сразу. Изучая в глазок странную парочку, он, вероятно, решил, что особого урона ему не нанесут, и дверь наконец открыл. Окинув угрожающим, удручающим и многообещающим взглядом, Боуи сурово сказал:

– Ты пришел меня ограбить?

– Я привел тебе друга! – укоризненно отозвался Роджер.

– Угу, – и Боуи уставился на бегемота. – Это мой друг? А почему я о нем ничего не знаю?

– Это твой незнакомый друг, – нашелся Роджер.

– Ага, – и Боуи принялся разглядывать Жако в лорнет.

Тот смутился и напустил лужу.

– Ого, – и Боуи, посторонившись, пропустил бегемота в квартиру. – Но жить будешь на конюшне.

– У тебя есть конюшня? – осовел Роджер.

– Нет, – отрезал Боуи. – И что? Это так важно? Сделаем, если надо. Ты и сделаешь.

– Я?

– Ну не я же. Кто мне зверюшку привел?

И пришлось Роджеру, кряхтя и отдуваясь, строить конюшню для Жако.

– Еще немного, – бормотал Роджер, таща очередное бревно, – и я соглашусь с Фредди насчет котлеток. Ох…

– Сме-ена! – заорал Боуи, ударил в барабан и освободил Роджера, сам же, впрягшись в бревно, потащил его дальше.

Вот так, на пару, загончик был сделан. Теперь Боуи зажил весело и счастливо со своим пернатым другом. Он учил друга всему, что знал сам – а знал он немало: читать лекции, драться дубиной, вытирать ноги о таблички над дверьми, и многому-многому другому.

Бегемот скончался, как вы уже знаете, спустя десять лет на руках у безутешного Дэвида. Боуи воздвиг Жако огромный мраморный саркофаг на пустынном острове и каждый год специально приезжал туда, чтобы положить на него красную розу и поплакать в тиши. Фредди, на правах первохозяина, тоже набивался в тур по святым местам, но Боуи показывал ему кукиш и ехал сам. Тогда Фредди выкрал у него карту острова и двинулся в путь. И на том острове было ему видение: душа бегемота слетела с облаков, мрачно посмотрела на растроганно плачущего Фредди и аккуратно уселась на него. Посидев немного, она вспорхнула и удалилась в бегемотий рай. А то, что осталось от Фредди, пыхтя, собралось в некое подобие Фредди и уползло. Вот и все.

/ – картинка №76 – / ВЕЧЕРИНКА, или ВОТ КАК ЭТО БЫЛО /

Однажды у Фредди случился бал. Вечеринки же Фредди, по поводу или же без оного, были известны всему миру как невероятные загулы с ужасающим количеством гостей, спиртного и воздушных шариков. Но последний из своих балов Фредди дал на собственное сорокаоднолетие, на печально известной Ибице, вместе с неразлучным островитянином Пайком. А поскольку все фреддинские вечеринки разнились лишь в деталях, то мы и решили и совместить их все в рассказе о последнем бале Фредди Меркури. Итак:

Однажды Фредди пришел в студию и с порога заявил своим соратникам:

– У меня две новости – очень хорошая и просто плохая. С какой начинать?

– Разумеется, с хорошей, – ответили ему.

– Вы сами напросились, – предупредил Фредди и закричал. – Ура! Мы зафрахтовали лайнер и чешем на Ибицу отмечать мой день рож!

– Ура! – закричал с подоконника подслушивающий Элтон Джон, сорвался и убежал сплетничать. Никто на него не обратил особого внимания. Хотя стоило бы.

– Во-первых, чьих еще рож? – ревниво спросил Мэй.

– А во-вторых?

– Во-вторых потом.

– Ничьих не рож, – отвечал Фредди. – Моих. Всех. У меня же днюха, забыли, ослики?

– Уже сентябрь? – загрустил Джон. – Тускло-то как, граждане!

– А плохую новость? – запрыгал Роджер. – Теперь мы хотим плохую!

– Ну, вот вам и плохая, – и Фредди закручинился. – Это моя последняя вечеринка. Больше я отмечать свои дни рождения не буду. Вот вам всем!

– Ты что – помирать собрался? – захихикал Роджер.

Его ткнули в бок и глазами показали на печально-одухотворенное лицо Фредди.

– Ах, да! Я и забыл, – и Роджер развел руками. – Скрелоз. Ладно, раз уж ты так решил – не отмечай, не надо.

– Но сейчас-то я отмечу! – и Фредди потер руки. – Ох, и отмечу!

– Во-вторых, – неожиданно сказал Брайан. – Разъясни обществу – что значит «затрахфовал».

– Я тебе объясню, – подвигал бровями Джон. – Видишь ли, я очень-очень стар, а у меня четверо малых детей. Откуда бы?

– Да нет же! – сердито закричал Фредди. – Глупыши! Зафрахтовал – это.. мм.. как его… В общем, занял, забронировал, забил место, в конце концов!

– Какое место? – щечки Брайана тронул слабый румянец.

– Я тебе объясню, – подвигал бровями Джон.

– Ослы, – и Фредди уселся прямо посреди студии. – Вот гляди. Дай, – он вырвал из лап Брайана яблоко, – и слушай. Я у тебя зафрахтовал яблоко, и ты можешь в любой момент у меня его востребовать.

– Хорошо, – кротко сказал Брайан и протянул лапу. – Востребую мое яблоко. Отдай сейчас же, ворюга!

Фредди кинул яблоко в рот и захрустел.

– Сделка отменяется, – заявил он, сплюнув семена. – Но это неважно. Главное, – и он сделал знак остальным, чтобы они оттащили от него злого Мэя, – главное, я подчеркиваю, в том, что мы отправляемся – прямо щас!!!

– Вот щас прямо? – удивился Джон.

– У нас все точно, – посмотрел на часы Фредди. – Как в аптеке. Левой! Левой!

И через десять минут друзья с рюкзаками уже спешили в порт. Брайан почему-то все время сворачивал в попадавшиеся по пути аптеки, но его скрутили и вели силой – за ухо. Наконец они пришли в порт, где возле одного из причалов гордо возвышался белоснежный красавец лайнер.

– Мой! – сказал Фредди. – Я его нашел. И это все – только для нас четверых!

И он с неприязнью посмотрел на огромную толпу, во главе которой прыгал Элтон Джон и вопил: