Вечная зависть

Поразительно, но эта очень плохая весть привела Свету в чувство. Она потребовала встречи с юристом, мужественно выслушала его, подписала необходимые документы и уже дома робко спросила:

– Мама, мы к дяде Вене поедем?

– Он в Финляндии. Я понимаю, тебе хочется в Москву, но подумай, как вписывается грудной ребенок в его холостяцкую жизнь?

– А что делать?

– Все варианты я перечислила. Можешь, конечно, поехать в Романов. Бабушкин дом ты знаешь, десять лет в нем прожила. Но в нем кроме папы живет его новая жена. Догадываюсь, у тебя душа горит ее выжить оттуда, и не призываю ее пожалеть, хотя можно бы, вы же сверстницы. Но подумай о папе. Ему тридцать восемь лет, ты что, считаешь, что в этом возрасте не живут, а доживают?

– А почему он не живет с тобой?

– Потому что мы оба этого не хотим. Я приглашаю тебя к себе. Дачный городок на озерах Утятин. Чуть больше твоего родного Романова. Я живу в трехэтажном особняке, третий этаж не отапливаемый, летний. На набережной. Особняк, конечно, не мой, а Венин. Но у нас договоренность: если я здесь приживусь, то он купит мне квартиру. И мне нравится жить в Утятине. Поедем, Света!

– Нет, я домой…

– Ну, что ж, не буду настаивать. Поживи в доме бабушки, если не уживешься, позвони, я тебя заберу. Только отца все-таки предупреди. Пойду за билетами!

Когда Агния Львовна возвратилась, дочь встретила ее радостная:

– Папа сказал, что встретит меня на своей машине!

– Отлично. Вот билеты, сообщи ему время прилета. Предупреждаю, меня тоже встретят. Но не бери в голову, это просто мои хорошие друзья. Никаких романов, мне нравится свобода, браком я пресытилась на всю оставшуюся жизнь.

– Это что, завтра? Мама, а девять дней?

– Сережа не в земле и не в родительской квартире. Он в памяти. Помянешь там, где будешь.

В зоне прилета их ждали Борис Николаевич и Асикайнены. Стояли они по разные стороны терминала. Света приникла к отцу, а к Агнии Львовне кинулся Игнаша и заканючил:

– Покажите, Агния Львовна! Ой, а чего она плюется?

– Это она не плюется, а слюнявится. Зубки у Иечки режутся. Света, вы с отцом багаж получайте, а мы пока по улице погуляем! Андрей, возьми мою сумку!

Когда отец с дочерью загрузили вещи в багажник, Агния Львовна сказала:

– Садись, я Иечку подам.

Поцеловала дочь, открыла бумажник и вытряхнула из него деньги: «на первое время». И махнула рукой.

– Почему к отцу? – спросил Андрей Игнатьевич, выруливая на объездную.

– Родной город, привычная среда. Но это ненадолго.

– Новая жена, – понимающе кивнул он.

– Нет. Они очень похожи с отцом. Не уживутся.

– Уживались же до сих пор.

– До сих пор между ними буфером была я.

– Ладно, если это ненадолго, то надо наладить охрану дома.

– Ой!

И, вернувшись домой, Агния Львовна первым делом наговорила на Венечкин автоответчик просьбу приехать.

А ей звонили знакомые, расспрашивали, предлагали помощь. Тетка тоже ахала, требовала, чтобы Агничка вернулась к мужу, чтобы вместе растить внучку: «У тебя что, сердце мхом поросло?» Агничка отмахнулась от тетки: он официально с новой женой расписан, успокойся, кажется, она сейчас на сохранении лежит. Если уж так тебе на свадьбе погулять хочется, на днях Венечка приедет, и я предоставлю возможность его женить.

ГЛАВА 8-я.

Англичане говорят: время деньги. Русские говорили: жизнь копейка.

Петр Вяземский

Агния Львовна вышла за ворота гимназии и оказалась в объятиях брата:

– Ну, и что за вопрос жизни и смерти? Ты здорова?

– Вполне, – освобождаясь из его объятий, ответила Агния Львовна. – Но в любой момент могу умереть.

– Агничка!

– Давай пройдемся до полиции, и там тебе всё объяснят. А я по дороге тебе коротко этот сюжет изложу. Итак, за последние полгода на мою жизнь покушались четыре раза.

– Ты что, смеешься?

– Я тебя в полицию веду, чтобы ты это за шутку не считал.

– Но если полгода… мы же с тобой несколько раз виделись!

– Я не хотела тебя беспокоить, Венечка!

– Агния! Ты совсем дура?

– Вот так ты в последнее время разговариваешь со мной. Я бы и дальше молчала, но здесь Света с Ией. Борис их долго не выдержит, а рядом со мной опасно. Надо выяснить, кому я мешаю. Извини, но есть факты, которые могут быть не связанными с моими убийцами, но связаны с тобой. Мы пришли. Еще раз извини за резкость, но мягко я уже пыталась. Вот.

Брат с сестрой остановились у стенда «Внимание, розыск!». Вениамин застыл. Потом, абсолютно белый, повернулся к ней:

– Это… Сабина? Она мертвая?

– Вот об этом я начинала разговор с тобой несколько раз. Но ты же сразу орать!

– Они что, не знают, что это она? Ты не сказала, что узнала ее?

– Я видела ее два или три раза. Я не была уверена. Это должен сказать ты. Имей в виду: тебя заподозрят.

– Ты что, могла подумать, что это я, – Вениамин задохнулся. – Ты!