Небо молчаливое

– Говорят, Молчаливому Небу нет равных, – осмелел правый охранник. – Но по скорости нашим кораблям он уступает.

– Небо, – начал Константин, – исследовательское судно. Мы изучаем небеса, а не гоняем подобно пиратам.

– Вот-вот, – закивал левый стражник, – Пираты, – выплюнул он, – никому жить не дают.

– А если не секрет, что именно вы исследуете? – подал голос, стоящий у двери. – Если тайна, я пойму, не нужно говорить.

– Ну, – протянул Константин. Он ведь сам в душе не ведал, чем занимается Эмма, но кое-чем похвастаться мог. – Сейчас мы тестируем радар бурь. Здесь был такой, но лет тридцать тому назад вышел из строя, – он повторил Эммины слова, и охранники вдохновлёно закивали. Пираты и бури вот главные вернские напасти.

– Я такое чудо не застал.

– Куда тебе! – усмехнулся правый стражник. Всем троим охранникам было на вид не больше тридцати, а тому, что у двери, и двадцать не дашь.

– И давно вы на Верне служите?

– Лет десять, наверно, – пожал плечами левый.

– Я пять, – отозвался правый.

– А я всю жизнь, – сказал стоящий у двери. – Ну не служу в смысле, – поправился, – живу. Родился на Стрельце.

– Солидно.

Наконец посол соизволил явиться. Разъехалась бесшумно пёстрая перегородка с танцующими журавлями, которую Константин принял за фотообои, довольно безвкусные, как для галереи. Посол, видимо, думал появиться из стены и тем произвести большое впечатление. Не получилось. Константин отставил свой бокал обратно на поднос третьему охраннику, и с улыбкой произнёс:

– Добрый вечер!

Посол повернулся. На широком загорелом лице смесь досады и недоумения. Впрочем, он довольно быстро сумел с ними совладать. Он был невысок, но очень крепок. Короткие волосы, ресницы и брови были до того светлыми, что казались совсем белыми. Одет он был в стандартную Вернскую форму, на поясе болталась резиновая дубинка, не исключено, что где-то под курткой припрятан пистолет. Только дурак явился бы без оружия. В общем, ничего примечательного, только загар. «Явно не Вернский, – рассудил Константин, – и прилетел недавно».

– Добрый, – отозвался посол. Глаза у него были хитрые, но не злые.

«Знакомая рожа, – подумал Константин. – Открой он рот минутой позже, я даже бы вспомнил как его зовут. Малек? Мингслей? Чёрт его знает!». Но человек заговорил глубоко и зычно, казалось, его голос проник в стены, оплёл галерейную балюстраду и, изливаясь, наполняет всю Южную, как она есть. И Константина оплетает, опутывает.

– Простите мне моё опоздание. Возникли некоторые дела. Олег? – Парень с подносом встрепенулся. – Что это у тебя?

– Игристое, – ухмыльнулся Константин. – Кисловато, как по мне. Подай ему! – распорядился он чужим Олегом, тот нервно дёрнулся с подносом.

– Благодарю, – фыркнул человек. – Так что, господин Кесаев, как протекают ваши странствия? – он пригубил бокал. – Вижу ядовитый норов Верны пришёлся вам по душе.

«Ядовитый норов. Пришёлся. Мне по душе, – покрутил про себя Константин, он уже отвык от всякого кудрявого пустословия. – На кой ему тянуть время?».

Отвык, не отвык – сейчас не время. Столько лет жил с лизоблюдам! Забыл? Так вспомни. Улыбку натяни и действуй. Один вечер не возвратит тебя на Тирху, капитан.

«Я не хочу, – наконец понял. – И не вернусь. Не из упрямства, не от обиды, а потому что та жизнь была не по мне. Пора обрести свою, капитан». Капитан? И сила разлилась внутри. Да, капитан. Если хочешь им остаться – делай что-нибудь.

– Пришёлся? – Константин изумлённо поднял бровь. – Верна, Мирек, – он вспомнил его имя и точно власть обрёл. – Ничем не хуже иных миров. Есть города и люди. Гении, – он развёл руками, точно намерился обнять всю галерею, все стены, все творения в ней, – и дурачьё, – случайно хлопнул ближнего охранника по куртке. – Отец учил меня защищать и тех и этих. И жить достойно, сколь бы ни был богат я или стеснён.

– И чем ты тут живёшь? – Мирек утратил почтенное «вы» и чуть не добавил «разбоем?», но Константин и без слов это считал.

– Наукой, – широко-широко ухмыльнулся Константин. – Я, как тебе известно, служу капитаном на Молчаливом Небе. Помогаю госпоже Эмме исследовать тайны вернских облаков и всего, что под.

– Госпоже ведьме, – благоговейно выдохнул охранник.

– Достойно, – хмыкнул Мирек. – Стало быть в науке все равны. Предатели, – он наклонил голову, – воры и шарлатаны. Занятно, что сказать.

– Вы Небо не клеймите! – робко возмутился охранник. – Они своё дело знают.

– К госпоже ни у кого претензий нет, – подхватил второй.

А третий лишь кивнул.

– Но мы, господа, говорим отнюдь не о ней. И рот вам раскрывать пока что не было велено.

– Строгий ты, – усмехнулся Константин. – Давай к делу теперь. Ты, как я понимаю, хочешь корабль, и чтобы я слушался прокуратора? Корабль сразу скажу принадлежит не мне и даже не Эмме. Корабль собственность небесного ведомства Нового мира. И я теперь, с тех самых пор, как стал капитаном, служу им.

– С чего ты взял?

– По документам. Показать? Прокуратор ясно дал понять, что больше во мне не заинтересован ещё на Тирхе. И говорить с ним у меня нет никакого желания, Мирек. А будут вопросы, – Константин улыбнулся. Он умел улыбаться. – Я переговорю с представителями наших соседей, с Полисом, например. Слышал в зале есть такие. Позовём? Думаю, им будет любопытен план реколонизации Верны.

Мирек закипал, а Константин ухмылялся. Троица охранников жалась к стене.

– Изменщик, – процедил Тирхский посол.

– Я? – удивился Константин.

В зале грохнуло. Мирек махнул охранникам, те высыпали наружу. «Людвиг», – догадался Константин. Бал колонистов был безнадёжно испорчен, зато будет материал для вернских газет.

– Ты не можешь отказаться.

– А вам нужен человек, который будет рулить колонией из-под палки?

Примерно тут послу захотелось набить Константину морду, а Константину уйти, что он и сделал, увернувшись. Посол с размаху шлёпнулся на собственный стол. Он просто потерял равновесие и возможно сломал нос.

«Эмма», – прошептал Константин и бросился прочь из зала.

Он даже получил какое-то удовольствие от стычки с Миреком, точно доказал сам себе, что может как до Верны и больше не хочет. Это не слабость, а просто жизнь, которая течёт, непрестанно меняя людей.

IV

– Эмм! – воскликнул он и перемахнул через забор, наплевав на расшикарный костюм, газон, чужие взоры и этикет.

Эмма стояла непринужденно, по крайней мере, попыталась встать. Волосы пусть лежат чёрным шёлком слева, нет, сзади. Платье хорошо, а вот содранные локти… Если бы она курила, то закурила. Она нелепо помахала Константину, мол, привет, я тут.

– Эй, всё в порядке? – он подбежал так близко, что мог обнять бы, и это было правильно – обнять. Но Эмма отошла к стене. Она кивнула. Кивнула и поправила волосы. Ей хотелось выглядеть непринужденно, хотелось казаться смелой.

– Как ты… – начал Константин. Он тоже замер. Это его искал тирхский посол, это из-за него Эмме пришлось… Только сейчас она вспомнила, что до сих пор держит туфли в левой руке, правой поправляет волосы. Это поэтому ногам холодно. Нет, просто холодно.

– Я из окна выпрыгнула, – прошептала она. Туфли стукнули каблуками о плитку и раскатились, благо, недалеко.