Небо молчаливое

– Неспокойно на душе?

Эмма мотнула головой.

– Одолжить тебе пистолет?

– Что? – встрепенулась Эмма. – Я… я не умею.

Что-то щёлкнуло, едва слышно шоркнула ткань. Людвиг отстёгивал пистолет. Он действительно собрался отдать пистолет! Прошёл сюда с оружием. Пустили. Пират.

– Нечего там уметь, госпожа! Возьми. – Нечто холодное и увесистое легло ей в ладонь, а сверху хлопнула горячая рука пирата. – На деле разберёшься. Но лучше бы до дела не дошло, – он посмотрел на неё тепло и сочувственно. – Где только твоего волчонка носит?

– Не знаю, – прошептала Эмма бесцветно, ей не хотелось выдавать всю ту злость, что накопилась за вечер. Кроме себя некого винить. Эмма выхлебала игристое, не чувствуя ни цветочного букета, ни алкогольной горечи. – За удачу, – добавила Эмма запоздало, приподнимая уже пустой бокал.

– За удачу! – провозгласил Людвиг и тоже выпил. – Лишней она не бывает. А теперь смотри влево. За твоим капитаном прилетели тирхские друзья. Очень плохо, что он тебя оставил, а может, наоборот, хорошо. Этот парень, – Людвиг кивнул куда-то влево. Эмма не поняла. – Белобрысый.

– Вижу.

– Это посол. Он идёт сюда. Не говори ничего. Делай, что скажет. Потяни время. Я придумаю что-нибудь.

– Спасибо, – прошептала Эмма.

Белобрысый подошёл к ним. Поклонился Людвигу. Около Эмминой шеи оказался нож. Она сглотнула.

«За мной», – приказал посол. Глаза у него были голубые, а лицо злое-злое. Эмма медленно встала. «Поговорить», – добавил посол. Людвиг едва заметно кивнул. Нож исчез. Её привели в маленькую комнату. Эмма замерла, почти как скульптуры из зала – глина номер да-вашу-мать, она не пятилась к двери. Что к ней пятиться, закрытой? Она застыла, замерла, заледенела. Что бы он ни сделал, он сделает с телом, но не с ней. Мужчина был немногим старше Эммы, был ниже, но шире раза в три. Справиться с ним? Даже если шокером, который остался на корабле, даже если шпильку в глаз – она не справится. До окна далеко. Людвиг пытался всучить ей пистолет, а она…

III

– Боже, – вздохнул Константин. Отчего-то ему очень хотелось ржать. – Главное разочарование этого мира из хреналиона прочих, – он хмыкнул. Людвиг ждал. – Все пираты у вас тут патрульные. Это ж подстава какая-то!

Людвиг доверительно улыбнулся.

– Ну что поделать. У меня есть шпага и разрешение на неё. Удобно.

– Ага. Не говори только, что такова жизнь и…

– Скажу лучше, – перебил его Людвиг, – что за той дверью Тирхский посол запер Эмму. И тебе лучше поторопиться.

– Что? Что твою мать? Какого тогда ты удостоверениями трясёшь?

– Чтобы убедить тебя. Медленней, капитан. Медленней. Они тебя ищут.

– Да твою мать!

– Тише. Сильно не горячись там.

– В смысле не горячись? Ты нормальный? Они! Эмму! Да сука!

– Что им от тебя надо? Корабль?

Константин криво усмехнулся.

– От меня им нужен я. А Небо, так, – сувенир. Мой прокуратор, хочет, чтобы я вернул Верну Старому миру, Тирхе конкретно.

– А ты не хочешь?

– Я не хочу больше ввязываться в это. Они могут заставить меня? Я в ссылке, но я все ещё я.

– Ты капитан Неба по документам, так?

– Так, – подтвердил Константин. – Луи заверил это всё в Портовой, нас проверяли в мой первый день.

– Хорошо. Значит теперь ты работаешь не на Тирху, а на Новый мир.

– И что это меняет? У меня все ещё Тирхское гражданство

– Меняет, – возразил Людвиг. – Всё, кто прилетает на Верну, становится частью обитаемого неба, прошлое не важно. Если ты на Верне, ты больше не принадлежишь Тирхе, ты больше никому не принадлежишь. Люди из Старого мира бегут сюда за этим, мы с ребятами помогаем устроить им новую жизнь.

– Значит, я могу послать их нахрен?

– Можешь, – улыбнулся Людвиг. – Только не будь так резок. Третья дверь за трехголовой девкой. Я помогу тебе. – Пират хлопнул Константину по плечу. Он благодарно кивнул. – Удачи, капитан.

***

– Ты правда капитан Неба?

– Правда, – признал Константин.

Взгляд паренька сильно переменился, в нём удивление мешалось с благоговением.

– А ты знаешь госпожу…

– Олег! – шикнул на него второй охранник. – После будешь автографы просить.

– И я не собирался, – тихо-тихо пробормотал тот и замолк.

Больше охранники не заговаривали с ним, встали столбами по трём углам комнаты, всем видом выказывая серьёзность ситуации. Вероятно, им было велено напугать Константина, но единственное, что его сейчас тревожило, это исчезновение Эммы. «Не нужно было её бросать, – с укором подумал Константин, – Хотя тогда и её тоже схватили». Константин чувствовал, как начинает закипать, это тихое ожидание ничуть не шло ему на пользу. Он должен найти Эмму и честно объясниться с ней, всё рассказать, а не как на входе. Думал нелепое признание привяжет ведьму? Она и слушать не захотела. «Она попросту испугалась», – догадался Константин.

– Долго ещё ждать, – он потянулся, – вашего господина? – и небрежно повёл плечами. Под пиджаком на сбруе у него имелся не только краденный пистолет из хором художника, но и Людвигов нож с крупной жемчужиной на рукояти. Стоящему по левую руку охраннику ни что не мешало разглядеть и то другое, и каплю брусничного соуса на лацкане, которую Константин посадил, спеша на «разговор»; и на размах плеч пусть полюбуются! Конечно, он немного сдал со времен Тирхского генеральства, но размозжить носы этим придуркам сил хватит. Губы его невольно растянулись в ухмылке достаточно бравой и хищной вполне. Кажется, он разучился улыбаться по-доброму. Разучился и вся беда.

– Скоро, – был ответ пустой и короткий, одно хорошо: этот бравый наконец-то решился открыть рот.

– Славно, – ухмыльнулся Константин. – Может ты тогда, – он указал на нервно мнущегося у двери охранника, – да, ты. – Тот сглотнул, но кивнул. – Принеси чего-нибудь выпить. Четыре бокала. – Этим ребятам тоже не помешает промочить горло. А если откажутся – их дело. Пусть заметил, что Константин и о них подумал. Охранник сомневался. – На твой вкус.

Константин небрежно махнул рукой, мол чего ждёшь, и тот выскользнул за дверь, чтобы минуты через три вернуться с целым подносом красных бокалов. Константин взял один и протянул левому охраннику, тот недоуменно глянул, но всё же взял. «Таких людей, – подумал Константин, – отец бы держать не стал, и я бы не стал». Правый начал отнекиваться, а тот, что принёс угостил себя сам.

Красные пузырьки в стакане приятно лопались, напиток пах розами и немного кислил.

– За вас, господа! – Константин поднял бокал, там как раз оставалось на один последний глоток. – И за моё Небо, – добавил он, оглядываясь на третьего охранника. Тот слабо улыбнулся.