Принц Лакронии

– У него заморожено сердце! – возразил Принц.

– Полная заморозка продержалась недолго, – улыбнулся Порф. – А совсем без неё он бы не выдержал.

– И он не боится обещанной кары?

– Боится, но сострадание сильнее, – ответил Порф. – Похоже на то, что он стал настоящим повелителем боли.

– Если тёмный маг совершает добрый поступок, да ещё по велению сердца, он должен погибнуть, разве нет? – не мог поверить Принц.

– Он не тёмный маг, – огорошил его Порф. – Главный колдун пытался поручить это дело колдунам, но им, как и ему, слишком претит избавлять кого-то либо от мучений, и тогда он выбрал человека. Наделил его способностью слышать боль и молниеносно перемещаться в пространстве.

– Но почему он сам не укажет ему, к кому отправиться?

– Наверное, не хочет рисковать, – предположил Порф.

– Неужели он не догадывается, что повелителем боли движет сострадание?

Порф пожал плечами.

– Главный колдун отлично слышит наши страсти, а вот сострадание ему так противно, что он предпочитает его совсем не замечать. А уж признать собственный просчёт ему вовсе не по силам. Ну и боль всё-таки не исчезает: колдуны пускают её в дело и порой небезуспешно.

Принц хмыкнул.

– Выходит, что Савиэль использует всех, включая главного колдуна.

– Для чего? – уточнил Порф.

– Для того, чтоб привлечь людей на свою сторону.

– А зачем ему привлекать людей на свою сторону?

– Не знаю, – ответил Принц: ему было куда привычней задавать вопросы, чем отвечать на них.

– А я знаю, – Порф пристально посмотрел ему в глаза. – Чтобы даровать им вечную жизнь в его любви. И ты уже не раз мог в этом убедиться. Но предпочитаешь слушать колдовские наветы про игры, марионеток и прочее.

Принц вдруг почувствовал, будто внутри рухнула воздвигнутая им самим стена. Какое из услышанных слов её разрушило – он понятия не имел. Да, он хочет и может верить в то, что говорит Порф. В то, во что верил дедушка и верит Лили. Впрочем, он всегда хотел, но почему-то не позволял себе. Считал, что полагаться только на себя, – это правильно, честно, ответственно. Отныне будет иначе. Принц неожиданно ощутил то самое доверие, которое минуту назад казалось ему недоступным.

Он покивал, скинул плед и решительно покинул хижину. Он вышел из неё другим человеком. За спиной будто выросли крылья. Принц глубоко вдыхал вкусный влажный воздух и с удовольствием ступал по согретой солнцем траве. Ничего не произошло, но всё изменилось.

Лили сидела в гамаке в своём прежнем, голубом платье. Она явно успела перепугаться, что Принц всё-таки улетел один. Он тепло ей улыбнулся. «Я теперь один из вас», – хотел сказать он ей, но сдержался и пошёл растолкать Риччи.

– Подъём, дружище, подъём, – ему захотелось обнять этого прохиндея и немедленно рассказать, как он ошибается насчёт белых магов.

Риччи продрал глаза и, сладко потянувшись, вылез из гамака. Взлохматил свои кудри и подмигнул Лили в знак приветствия.

– Вылетаем без завтрака? – поинтересовался он.

– Похоже, что так, – подтвердил Принц – он и думать забыл о еде.

Риччи подошёл к Лили и сел перед ней на корточки. «Уговаривает остаться?» – предположил Принц, невольно прислушиваясь к их разговору. Отметил, что не почувствовал и намёка на ревность даже тогда, когда Лили что-то передала Риччи, а тот придержал её руку.

Подошёл Порф. Ковёр уже завис в воздухе и разминал свои заплатки. Принц перепроверил содержимое сумки.

– Не дрейфь, – Риччи хлопнул Принца по спине. – Я же с вами.

Принц поймал испуганный взгляд Лили – видимо, она опасалась очередной потасовки, и это позабавило Принца.

– Ладно, уговорил, – он тоже хлопнул Риччи по плечу.

– Мы все будем рядом, – добавил Порф и крепко обнял Принца. – Кого однажды соединила золотая нить, связаны навсегда.

Они уселись спинами в центр, ворон посередине, и ковёр взмыл в небо. Тёмная точка на горизонте дёрнулась в их сторону. Опушки на острове стремительно уменьшались, пока облака не закрыли видимость. Принц поёжился от влажной прохлады. Неожиданно стало теплее, будто они приблизились к солнцу. Принц обернулся к Риччи – тот был совершенно спокоен.

– Готов? – спросил Принц.

Риччи поднялся и, не медля ни секунды, спрыгнул с ковра. «Да уж, чего-чего, а храбрости ему не занимать», – восхитился Принц. Он достал трубу и успел перепугаться за Риччи, который летел довольно долго, прежде чем блюститель поймал его в сеть. Ещё какое-то время конь следовал за ними, но потом пропал из виду.

Залатанный и отдохнувший ковёр гнал изо всех сил. Свист ветра не позволял разговаривать. Чтобы ковру было легче лететь, Принц лёг на спину, расположив ворона под боком, и Лили последовала его примеру. Сработало – ковёр полетел ещё быстрее. Ворон прикрыл тёмные веки, длинные пёрышки над клювом так трогательно топорщились на ветру. Наглядевшись на ворона, Принц уставился в небо – ковёр лихо обгонял небольшие облачка, такие беззаботные и неторопливые.

«До дворца около часа, – прикидывал Принц. – Хотя с такой скоростью, возможно, и меньше. Не спеши, дружище, не спеши… Что ты несёшься как ужаленный? Аж заплатки трещат. Будто не знаешь, куда и зачем».

Принц по-новому полюбил жизнь: не как возможность, которую ещё предстоит реализовать, а как дар – дар видеть, слышать, чувствовать, мыслить, быть. Здесь и сейчас.

Ему хотелось поговорить с Лили о Савиэле, но тихо, не перекрикивая ветер. Он повернулся к ней – она улыбнулась, робко и одновременно ободряюще. Сейчас они вместе, и это мгновение уже никому не отнять. Оно случилось, и оно навсегда.

А может, все эти колдуны только для того и нужны, чтобы они с Лили оказались вместе? Арбен положил начало их дружбе, потом Принц всё испортил и понадобился блюститель. Принц усмехнулся: «Вот бы поведать об этом блюстителю».

Он снова повернулся к небу, чтобы скрыть выступившие на глазах слёзы. Жаль упущенного времени, но что оно по сравнению с вечностью? И тут сердце кольнула страшная мысль: «А если они разминутся лет на пятьдесят? Если у неё появится своя семья, а он превратится лишь в грустное воспоминание, как быть тогда?»

С радостью отметил, что вера не пошатнулась – теперь его так легко не подловить.

Теперь он может спокойно ставить вопросы и искать ответы. Попросить её дождаться встречи, когда бы она ни состоялась? Лили пообещает без раздумий и, несомненно, выполнит обещание. Но так неправильно. Он сделает, что должен, и всё получится, как нужно. Теперь он верит.

На горизонте показалась земля, невысокие горы, а за ними белый дворец на возвышении. Ворон слетел с ковра и тут же оказался далеко позади. Лили села.

Принц увидел внизу тёмное пятно – пепелище зимнего дворца. Неужели всё началось четыре дня назад! Невозможно поверить!

Он достал корону и надел на голову Лили: может, хоть её одну защитит.

– Тебе очень идёт, настоящая принцесса, – сказал Принц.

Лили вздохнула с улыбкой.

Ковёр стремительно снижался, вот уже и дворец. Принц поднялся на ноги и помог Лили встать. Они соскочили у парадного крыльца и за руку взбежали наверх, с удивлением оглядывая дворец. Он заметно потускнел. Принц провёл рукой по некогда белоснежным перилам – неужели копоть? Оглянулись назад – трава и кусты тоже будто опалены. В парадной зале все портреты сожжены – с обеих сторон ряды чёрных полотен в золочёных рамах.

Принц по наитию отправился в трапезную, и они застали там всю семью, включая дядю. Настроение у присутствующих было под стать комнате – мрачным.

– Сынок, – мать кинулась ему на грудь. Отец, в глазах которого Принц впервые в жизни заметил растерянность, обнял обоих. Королева, отстранившись, поздоровалась с Лили и подняла вопросительный взгляд на корону. Лили поспешно сняла её и протянула Королеве.