Забыть Миссанрею

Те дружно, как автоматы, взяли под козырек и утопали по коридору.

– Но… – Лейа выглядела сбитой с толку, – вы ведь это не всерьез? Ведь сейчас ночь! Почти…

– И что такого, пока-еще-курсант Смон? На войне вы тоже будете сидеть и ждать рассвета? Может, еще и предоставить вам время на то, чтобы накрасить реснички и припудрить носик перед атакой?

Джон не выдержал и хихикнул. Лейа прикусила губу. Уши ее покраснели от смущения и гнева.

– Да как вы смеете так разговаривать с женщиной?

Лейа даже вздрогнула, когда спокойный, даже чуточку удивленный голос раздался у нее за левым плечом. Девушка стремительно обернулась – тот красивый парень, который пару минут назад выказывал полнейшее равнодушие, все-таки решил вмешаться. Он стоял, чуть расставив ноги, спокойно свесив руки вдоль тела, но что-то в его позе не позволяло ошибиться – намерения у него были самыми серьезными.

Кептен тоже это понял. Он стремительно шагнул к новому действующему лицу, запрокинул голову:

– А это кто тут зашипел? Никак, еще один слепыш решил поприветствовать этот мир и надеется его испугать?

– Нет.

– А? Что? Не слышу?

– Нет. Не надеюсь, – чуть громче ответил парень. Лейа откровенно любовалась его фигурой, четким горбоносым профилем, резко очерченными скулами, сурово поджатыми губами. Не сказать, чтобы он был совсем мальчишкой лет двадцати. Ему можно было дать все двадцать пять и даже двадцать семь лет. Но известно, что на некоторых планетах взросление задерживается или, наоборот, ускоряется, так что он мог быть как старше, так и моложе, чем выглядел. Откуда он? Не вангеец, точно. У жителей родной для Лейи планеты никогда не было таких скул и подобного оттенка кожи. Теперь он стоял к девушке боком, и она с некоторым удивлением заметила у него на черепе сразу за ухом шрам – такое впечатление, что там когда-то была содрана кожа. Волосы вокруг шрама на этой части головы были гладко выбриты, и это казалось странным – ведь нормальный человек станет прятать такую метку.

Впрочем, мысли об этом мелькнули и пропали на фоне стремительно разворачивающихся событий.

– Тогда чего же ты вылез из своей норки, малыш? – прошипел кептен и прищурился, что странным образом сделало его похожим на настоящего кота.

– Я просто не мог допустить, чтобы вы таким тоном разговаривали с женщиной…

– С женщиной! – воскликнул тот чуть ли не в полный голос и нарочито-удивленно хлопнул себя ладонями по бокам. – Тут есть женщины? Не знал! Сколько здесь работаю, а женщин никогда не видел! Покажи хоть одну! Смерть, как хочется взглянуть!

Он издевался, это было ясно любому, но парень то ли вообще не имел чувства юмора, то ли решил подыграть начальству и указал на Лейю:

– Вот. Она.

Девушка почему-то вздрогнула. Парень так и не посмотрел в ее сторону, ограничившись жестом.

Зато кептен вытаращился на Лейю так, словно впервые увидел:

– Она? Вот она – женщина? Слепыш, ты действительно слепыш, причем во всех смыслах слова! Это {не} женщина, комету мне в штаны! Это – такой же слепыш, как и ты! Только с парочкой дополнительных органов. И все! Женщин тут нет. Они все остались там, за порогом Академии. Это ваши мамочки и подружки-шлюшки – женщины. А здесь пока кучка слепышей, которые очень хотят, чтобы им преподали маленький урок! На выход! Все! Кто последний, тот завтра может собирать вещи. Кто не подчинится приказу, может вещи собирать уже сейчас. Марш! А ты, – его палец уперся в парня, – смотри у меня. Я тебя запомнил!

Джон и еще несколько человек, кто оказались ближе к двери, первыми устремились на выход. За ними, переглядываясь и пожимая плечами, поспешили остальные. Не так представлялся им первый день в Академии. Лишь несколько часов назад они принесли присягу. Лишь час тому назад вернулись с банкета в честь начала учебы. Лишь полчаса тому назад ждали…

И дождались.

– В колонну по два! Р-разобраться! – кептен трусил рядом с курсантами. – Бегом! Бегом! Старт Смон-младший вперед! Держать за ним! Старт Такер – замкнуть строй. Кто отстанет – шокером по заднице! Три удара – и собирать вещи! Слепыши… Бегом! Арш!

Времени, чтобы построиться в колонну, им не дали. Пришлось разбираться на ходу, поскольку кептен Антрацит и оба старта, не переставая, подгоняли и подгоняли курсантов.

Пока шли приемные экзамены и тестирование, они успели немного ознакомиться с планировкой академии. Три главных учебных корпуса располагались по периметру. В центре между ними находился плац для показательных выступлений и торжественных приемов. Позади каждого главного корпуса находились дополнительные учебные корпуса, а за ними – два тренировочных плаца, три крытых полигона для стрельбы, ангары и гаражи для многочисленной техники, а еще дальше был довольно внушительный участок пересеченной местности с зарослями, обрывами, нагромождениями камней и водными преградами. Жилые корпуса наставников, казармы, гауптвахта, лазарет, пищеблок и административные здания, наоборот, располагались в стороне от комплекса. И сейчас колонна курсантов вслед за стартом Смоном трусила через все помещение академии в сторону полигона.

– Запоминай дорогу, слепыши! – кептен Антрацит то слегка ускорялся, оказываясь во главе колонны, то приотставал и его голос звучал то впереди, то сзади, а то над самым ухом. – Пригодится! Под ноги смотреть! Себя не жалеть! Пожалеешь сейчас – поплачешь через час! Шире шаг, старт Смон!

– Чего он…уф… добивается? – в два приема буркнул-выдохнул парень, бегущий в паре с Лейей. – Чтобы мы… ух…

Он споткнулся, но не потому, что не заметил кочку – просто резко поравнявшийся с ним кептен на ходу пихнул его в бок.

– Кто собьет себе дыхалку – тех на три часа в качалку! – гаркнул тот. – И гонять до седьмого пота. Молчать, коль жить охота!

– Он всегда… стихами говорит? – выдохнул кто-то в задних рядах.

Лейа молчала, стиснув зубы. В ее семье действительно существовало что-то вроде семейной традиции – мужчины служили, женщины выходили замуж только за военных. Лейа Смон была всего второй за последние сто двадцать лет девушкой из этого семейства, которая решилась на военную карьеру. Первой была ее двоюродная тетка, которая дослужилась до кептена – и погибла вскоре после получения нашивок, не дотянув до пенсии всего каких-то полтора года. Саму Лейю долго не хотели отпускать в Академию, девушке пришлось через многое переступить прежде, чем родные согласились. И сейчас она сурово корила себя за то, что в первый же день поддалась эмоциям. С другой стороны, разве она могла знать, что именно их группе выпадет сомнительная честь оказаться под началом самого Антрацита! Все говорили, что у него душа такая же черная и твердая, как этот камень. В группах, которые курировал он, был всегда самый большой процент отчисленных. Причем не все и не всегда уходили из Академии по причине неуспеваемости. Некоторые бросали учебу, не выдержав психологического давления или списанные в результате ранений или увечий. Однако, те, кто выдерживали, потом показывали такие высокие показатели, что начальство сквозь пальцы смотрело на все остальное. Главное – результат, а как он достигается, никого не волнует. Как говорится, это война, детка!

Старт Смон – ее кузен, между прочим! – завел отряд далеко за полигоны, за ангары с военной техникой, чуть ли не на стройку, где возводили еще одно учебное помещение. К тому моменту уже спустилась ночь, в этом углу и вовсе сгустилась ночная тьма – дальние углы полигона, там, где были устроены полосы препятствий и участки пересеченной местности, не освещались. Поминутно спотыкаясь на неровностях почвы, порядком уставшие – бежали сюда они отнюдь не напрямик – курсанты сделали круг вдоль стен строящегося здания, после чего прозвучало неожиданное:

– Стой!

От неожиданности и облегчения кто-то из парней едва не упал, с трудом сохранив равновесие.

– Смирно!

Их мучитель прошелся вдоль строя. Оба его помощника следовали за ним таким же спокойным ровным шагом.

– Что, устали, слепыши? – обратился Антрацит к курсантам. – Спать, небось, хотите? Что ж, у вас есть шанс отдохнуть… когда доберетесь до своих постелек! Отсюда. Бегом. На скорость. Кто опоздает и прибежит к закрытым дверям, завтра утром собирает вещички. Кто не явится совсем… тому даже вещички собирать не придется, так отчислят. Как дезертира. Всем понятно? Вопросы есть?

– Есть.

Лейа невольно охнула – голос опять подал Суаза Смелый.

– Ну?

– А почему дезертиры? Разве сейчас война?

– А потому, милый мой слепышонок, – кептен Антрацит улыбался, но от этой улыбки девушку мороз продрал по коже, – что вы присягу принесли. Значит, военные. Находитесь в расположении военной части – значит, на военном положении и подчиняетесь уставу. А в уставе четко сказано, что военнослужащий обязан ночь проводить вместе со своими товарищами строго в отведенном для этого месте! Отсутствие военнослужащего во время отдыха в казарме без уважительных причин приравнивается к дезертирству. Опоздание к таким причинам не относится. Ясно?

– Да. Еще вопрос можно?

Кептен Антрацит от неожиданности даже открыл рот.

– Э-э… да!

– Почему вы нас зовете «слепышами»? Мы же будущие…

– Вот именно, что будущие! До боевых котов вам еще расти и расти. И даже котятами вы зваться пока не имеете права, поскольку еще не доказали, что имеете на это права! Лишних котят топят, пока они еще слепые, сразу после рождения. Вот так и вы как те новорожденные котята. Среди вас есть лишние. И моя задача выявить их и избавиться от них вовремя! Чтобы только самые лучшие пополнили ряды «звездных котов». И кошек.

Лейа прикусила губу. Она поняла, что эти слова капитан добавил специально для нее. И – справедливости ради надо помнить – еще четырех девушек из их группы. Лейа покосилась в их сторону и подумала, что надо будет покороче сойтись с новыми подругами. С другой стороны, она выросла среди многочисленных братьев, так что с парнями ей было легче.

– Если вопросов больше нет… Старт Смон…

Тот козырнул и сорвался с места с такой скоростью, словно за ним гнались.