Надежда

– Почему же нельзя загрузить в него его старые воспоминания?

– Их слишком много, мы лишь заполняем малую долю всей его памяти.

– Заполните эту малую долю хотя бы маленькой частью его старых воспоминаний.

– Этот свободный сектор памяти в его голове настолько ничтожен, что его хватит на воспоминания лишь одного года его жизни.

– Тогда загрузите последний год его жизни.

– Это опасно. Даже полностью уничтожив его память, могут остаться кое-какие обрывки. Мы загружаем исключительно ложные воспоминания. Если старые обрывки памяти найдут сходство с новыми, его мозг просто закипит, и это даст продолжение развитию мутации. Если бы мы точно знали, каких именно воспоминаний у него не хватает, мы бы в самом начале, пока его память ещё только начинает деформироваться, собрали бы общую картину его жизни до заражения. Но мы лишь можем безопасно загрузить новые, я повторяю, немногочисленные, нужные нам воспоминания. Вашего сына уже нет. Он заражён смертельным вирусом. Своей подписью вы даёте ему второй шанс. Он будет служить… – доктор замолчала, затем внимательно посмотрела на миссис Стоун, словно по выражению её лица определила, какие слова говорить дальше, и продолжила: – Точнее, его тело будет служить на благо общества. Он будет предотвращать инциденты, подобные тому, который произошёл с ним.

– А если он умрёт, что будет с его телом?

– Он может умереть только в том случае, если перестанет принимать таллий или его мозг будет повреждён. Мы можем заменить абсолютно все органы и части тела аналогами. Все, кроме мозга. К тому же существует малая вероятность того, что если он, например, увидит лицо своей матери или другого близкого человека, то он обратится и умрёт. Сильный толчок к старому воспоминанию убьёт его. Он должен забыть, вы понимаете? Таковы условия, вы согласны? – сказала Айрис. Последний вопрос она задала, немного повысив голос, из-за чего миссис Стоун вздрогнула и, изобразив глупое недоумение, уставилась на Айрис. – Не забывайте, что ваш сын хотел ввести вирус. Лео могли приговорить к казни, если бы он осуществил задуманное. На мой взгляд, в силу произошедшего вам вообще повезло, что ваш сын будет служить в доблестной Морали. За ношение оружия и тем более этой зловещей инъекции грозит огромный срок. И не делайте такой невинный вид. Мы оба знаем, какие гены у парня.

Миссис Стоун широко открытыми глазами уставилась на Айрис и тут же поняла, что находится полностью в её власти, ведь за интимную связь с несовом, вынашивание незаконного ребёнка-полукровки грозит жестокое наказание.

«Нет смысла отпираться и строить из себя невинность. Сама виновата», – подумала миссис Стоун и сдалась, опустив глаза вниз. Ей было и стыдно, и очень страшно. Айрис Гринн права. Лео всегда был маленьким бандитом, как и его отец, в худшем случае сына бы казнили и семья Стоун потеряла бы статус благополучной семьи, который был безмерно важен для неё. Важен, ведь они так сильно хотят получить лицензию на второго ребёнка. Они хотят девочку. Миссис Стоун всегда хотела девочку. Её возмущения по поводу того, что она не может забрать сына домой, были лишь необходимостью создать статус порядочной матери. В глубине души она была рада, что так получилось. Лео всегда мешал получить одобрение на лицензию.

– Могу ли я задать вам один, возможно, не очень скромный вопрос?

– Конечно, миссис Стоун, – кивнула доктор. На её лице было написано, что она знает, какой последует вопрос, ведь всё к этому и шло.

– Могу я получить от вас лицензию на ребёнка? – спросила миссис Стоун, немного привстав и наклонившись к Айрис Гринн, чуть было не ткнув в неё своей высокой причёской.

– Без проблем. Копии всех необходимых документов у нас уже есть. Завтра утром вам лично выдадут лицензию, – улыбаясь, ответила Гринн, затем порылась в бумагах и в итоге извлекла нужную запись, передав её в руки миссис Стоун. Та, в свою очередь, сделала вид, что внимательно изучила договор о решении дальнейшего существования Лео Стоуна, и поставила подпись, тем самым стерев его прошлое и будущее, словно он никогда не жил на свете. Договор был лишь формальностью. Айрис, будучи главой всей Надежды, могла безнаказанно делать всё, что захочет, но не хотела открыто обижать совершенных и также не хотела видеть толпы рыдающих, проклинающих её матерей у своего порога.

* * *

– У него из глаза торчит нож. Проникающие ранения – самая тяжелая ситуация для глаза, и восстанавливать разрушенное – весьма сложная задача. Извлеките глаз и вставьте S-15. Затем займитесь его правой рукой. Ставьте самые новые аппараты. Протестируем позже. Мы сделаем из него самого лучшего солдата. Пусть послужит родине как следует. Кисть заменит G-18. Такие правильные у него черты лица и всего остального тоже. Он станет первым из новой серии, – сказала доктор Айрис, погладив его лицо, и направилась к двери. Кроме неё и Лео, в комнате никого не было. Гринн отдавала приказы в пустоту. – Можете приступать, – вежливо произнесла доктор, и после того как дверь за ней закрылась, каталка, на которой лежал Лео, выстроилась таким образом, что он оказался прямо над столом. Медленно, бережно опустив беспомощного парня на стол, каталка сложилась обратно и отъехала к стене. Над лампой, освещающей стол, с механическим тихим треском медленно выдвинулись четыре руки. Кисти были как человеческие, но из них исходили гибкие чёрные стержни, которые тянулись к потолку над лампой, а над головой Лео с таким же треском выдвинулась панель с различными инструментами. Натянув перчатки, введя наркоз и раскрыв глазное яблоко с помощью векорасширителя, руки приступили к операции, и уже через пару минут, хирургическим ножом отделив глазной нерв, удалили глазное яблоко. С помощью перекиси водорода и давящего тампона остановили кровотечение. В завершение вставили имплантат S-15, произведя его крепление к оставшимся сухожилиям мышц. Новый S-15 отличался от глаза лишь красным огоньком вместо зрачка и металлической красной сверкающей окантовкой.

Дверь открылась, и в комнату вернулась доктор Гринн. За металлическую ручку она держала небольшую ёмкость продолговатой формы. Каталка быстро подъехала к столу, соединившись с ним, как два магнита, и трансформировалась в маленький столик. Рука металлического цвета над лампой удлинилась и потянулась помочь Айрис. Взяв контейнер у доктора, рука поставила его на маленький столик и лёгким движением повернула крышку. Контейнер раскрылся, будто цветок. Доктор Гринн подошла ближе к ёмкости, и её взгляду предстала новая кисть G-18, состоящая из множества крохотных ромбовидных пластин, подобных черепице. Это был красный металл. Две из четырёх помощниц резкими движениями разрезали кожу чуть выше кисти по кругу, а затем вдоль до пальцев. Двумя крошечными лопатками подковырнули слой кожи и медленно сняли её с руки. G-18 раскрылась в своём контейнере на две равные половины и при помощи механических рук медленно закрылась уже на кисти Лео.

* * *

Лео открыл глаза, морщась от отвратительного ощущения, следовавшего после долгого сна. Жутко болела голова и правый глаз, который совершенно ничего не видел. Он услышал, как захлопнулась дверь, и попытался пошевелиться. Нащупав рукой над глазом фиксатор, который держал верхнее и нижнее веки с правой стороны, он медленно потянул за него, вытащив десятисантиметровую тонкую спицу. Лео догадался, где находится. Вероятно, его привезли на Остров, но удостовериться в этом не было возможности. Окна в помещении отсутствовали. Через несколько секунд зрение улучшилось, но осталось мутноватым. Рядом на столе лежал голый мужчина, вены и мозг которого были видны через прозрачную куполообразную голову. Теперь сомнений не было – это Остров.

Он не знал, день сейчас или ночь. Лео сорвал все датчики на своих руках и ногах и сел на стол. Он находился в комнате с сияющими белыми стенами и потолком. Напротив стояла раковина с зеркалом. Сильно кружилась голова, не спеша встав, он направился к ней. Руки и ноги нехотя его слушались, ощущение былой лёгкости тела ушло, угнетая очнувшийся разум. Лео почувствовал, как сильно болят суставы. Ему стало страшно и очень захотелось плакать, но вскоре любопытство пересилило страх. Облокотившись двумя руками на ободок и открыв кран, он начал жадно пить воду. Затем он некоторое время пытался, моргая, восстановить помутневшее зрение. Вскоре туман рассеялся. На месте правого глаза сверкал металлический окуляр с красным огоньком в центре. Правая рука также выглядела как киберпротез. Лео почувствовал тяжесть в желудке и резкий спазм кишечника. Он опустился к раковине, понимая, что сейчас наступит рвота. За дверью послышался очень знакомый женский монотонный голос:

– Мы вовремя остановили мутацию. Кости превратились в металл, ещё бы чуть-чуть – и заражение добралось до кожного покрова.

– Ты знала, что совы тоже могут заразиться? – грубо перебил девушку мужчина.

– Да. Только если ввести внутримышечно очень большую дозу. Откуда у них вирус? Его не должно уже существовать. Выясни, где они его взяли, – сказала Айрис и ударила своим миниатюрным кулачком о стену.

– Может, это была вспышка?

– Не будь идиотом. На камерах всё видно.

Лео повернул голову в сторону двери с небольшим окошком и увидел их. В расстёгнутом твидовом пиджаке, в галстуке бордового цвета на фоне белой рубашки мужчина выглядел немного потрёпанным и был небрит. Напротив него стояла Айрис Гринн. Открыв дверь, она вошла в комнату в белом облегающем костюме.

– Меня зовут Айрис Гринн, – представилась она. – Ты инфицирован и находишься на Острове. Мутация была остановлена на стадии трансформации костей. Тебе повезло родиться совершенным в генетическом плане, без изъянов и слабостей. Стрелковое оружие почти не в состоянии причинить существенные повреждения твоим костям из-за трансформации скелета. Так как ты был в тяжёлом состоянии, мы вызвали твою мать, и она подписала договор. Теперь ты работаешь на нас, – улыбнулась она. Её немного вытянутое, покрытое веснушками лицо сияло от восторга. Она ощутила прилив сил из-за предстоящей работы с совершенным.

– Вы так поступаете со всеми инфицированными? – спросил Лео. Он всё ещё держался за раковину. Ком тошноты то подкатывал к горлу, то отступал.

– У каждого заражённого своё предназначение. Существует две группы: солдаты и рабочие. Солдаты нужны нам для поддержания порядка в Надежде, а остальные их чинят, модернизируют и занимаются второстепенными задачами, – ответила Айрис усталым голосом, держа руки за спиной.

– Я теперь солдат «Морали»?

– Ещё нет, мы не закончили с тобой, номер пятьдесят шесть. Обычно на то, чтобы создать из человека солдата Морали, требуется пара часов, но тебе выпала честь стать более улучшенным солдатом. Ты ведь совершенный. Первый солдат Морали из совершенных. На тебя уйдёт намного больше времени. Когда сделаем из тебя нового солдата Морали, с другими новичками-совами дело пойдёт быстрее, – сказала доктор Айрис своим роботоподобным тоном и указательным пальцем левой руки нажала на череп у себя на нашивке. В ту же секунду вошли два охранника, взяли Лео под руки и уложили на стол.

– В технике человек проецирует себя, поэтому совместная эволюция человека и техники вполне адекватна, – сказала Доктор Гринн и, надев очки, начала внимательно осматривать окуляр Лео. – Твой повреждённый глаз мы заменили на электронный протез, добившись полного восстановления зрения. За счёт применения отражающих линз протез даёт радиус обзора почти в 180 градусов. Ты можешь увидеть человека, спрятавшегося за углом, не наводя на него окуляр. Ты можешь видеть совершенно чёткую картинку на больших расстояниях и даже в полной темноте. Если тебе не интересно это слушать, могу дать почитать инструкцию, – улыбнулась Айрис и принялась осматривать протез на руке парня. – Это устройство совершеннее человеческой кисти. Удар стал более увесистым, ты сможешь понимать любые механические устройства, их возможности и функции, прикоснувшись к ним.

После этих слов одна из рук над лампой потянулась к Лео, и в бедро вошла игла шприца, наполненного таллием. После того как шприц опустел, он оказался в стоящей возле стола урне. Звон в ушах, Лео потерял сознание.

Лео очнулся, когда доктор Айрис катила его в кресле по длинному коридору. Справа через каждые три метра стояли полностью прозрачные двери, за которыми были вполне уютные жилые комнатки. Слева же за стеклом находился огромный тренировочный зал. Коридор узкий, чтобы все ходили в шеренгу по одному. Скамьи и стойки для тренировок и силовых упражнений, разметка на полу. Ближе к концу коридора одна из дверей была открыта. Возле неё стоял солдат Морали в костюме из мелких красных ромбовидных пластин. На его голове был шлем с агрессивного вида маской, похожей на череп, за которой не было видно лица.

В тишину проник шум кружащего в коридоре маленького летательного аппарата. Малыш обладал искусственным интеллектом. С короткими крыльями обратной стреловидности, сдав назад, он завис в воздухе и как будто уставился на Лео.

– Обморок – это вполне нормально при первых приёмах таллия. После пяти-шести раз ты уже никак не будешь реагировать на введение препарата, – успокаивающе произнесла Айрис и завезла Лео в небольшую комнатку. Это твой новый дом, отдыхай пока. Завтра с утра начнём работать, – сказала доктор и вышла, закрыв за собой дверь. Лео осмотрелся. Небольшая тумбочка, окно без занавесок с видом на озеро Надежды, на потолке два круглых светильника. Всё белое и чистое. Голова закружилась. Он лёг на узенькую кровать, и вдруг свет погас. Включился монитор на стене. На экране появилась надпись «Вводная информация». Затем приятный мужской голос заговорил:

– Вы оказались здесь, а значит, стали одним из доблестных солдат Морали. Отнеситесь к этому с уважением и всецело примите свою новую жизнь. Другого выхода у вас нет, – сказал мужчина, после чего на экране появился строй из грозно марширующих солдат. – Ваш скелет теперь состоит из красного металла и отлично защищает ваши органы. После аварии у нас появилось множество полностью обратившихся в металл несовершенных. Красный металл не ржавеет, хорош для литья и на данный момент является важнейшим конструкционным материалом. За счёт новейших научных достижений была создана экипировка для бойца, которая может оберегать и помогать Морали следить за нарушениями и устранять их, защищать от внешних воздействий и не стеснять движений. Костюм из красной брони имеет модульную конструкцию, то есть состоит из лёгкой основы, которую можно усиливать в зависимости от обстановки и задач, берцы с металлическими вкладками, навигацию, систему ночного видения, отслеживание психофизиологического состояния бойца – неотъемлемые части полной экипировки солдата Морали. При необходимости экипировка дополняется жилетом из красного металла и покрытиями для предплечий, плеч, бёдер, коленей и ботинок. Костюм, выполненный из красного металла, напоминает чешую. Благодаря броне из крохотных пластин, собранных на заменителе кожи, она не стесняет движений. Пластины пришиваются к основе через пять отверстий в верхнем крае и закрепляются в центре двумя заклёпками. Кроме того, с момента создания Острова Морали мы добились огромного успеха в сфере кибернетики. Кибернетические устройства из красного металла, созданные нами, способны заменить аналогом любую часть тела человека или его внутренний орган. Основная цель устройств – улучшить физические возможности человека и предоставить ему необходимую информацию для выполнения задачи. Например, S-15 помогает ориентироваться на любой местности, быстро и правильно засекать нужные объекты, по звукам определять местонахождение и численность противника, метко стрелять, далеко и точно метать нож, переводить документы. После заражения перед ближайшим родственником инфицированного стоит выбор: жизнь или переплавка. Те, кто выбрал жизнь, должны подписать контракт о прохождении военной службы на пожизненный срок. В противном случае заражённого ожидает полное превращение в металл. Иногда на остров доставляли больных уже на последней стадии мутации. Процесс в этом случае уже необратим, и человека ожидают полное превращение и переплавление. Служба по контракту даёт возможность инфицированному жить дальше и встать на защиту общества. После заражения возникает частичная амнезия. Память будущего солдата уничтожается навсегда и заполняется новыми воспоминаниями, более нужными, на взгляд Морали. Будущие солдаты не проходят никакой специальной подготовки. Все необходимые навыки с помощью уникальной технологии, созданной Айрис Гринн, загружаются в память. После успешной загрузки солдаты умеют владеть приёмами рукопашного боя, определяют по внешнему виду любое оружие, владеют всеми способами ведения разведки, отлично владеют техникой маскировки и способами бесшумного передвижения на любой местности. Это лишь основные знания, умения, которые заполнят пробелы памяти идеального солдата. На практике перечисленные навыки распределяются между всей Моралью. Дело в том, что объём человеческой памяти, который можно заполнить искусственно, ограничен, поэтому приходится подбирать штатную специальность каждому заражённому в зависимости от его физических и умственных характеристик. После полной обработки памяти очень важно избегать всяческих намёков на свои удалённые воспоминания. Любой информационный толчок, будь то фотография, голос или визуальный контакт с близким человеком, может привести к неспособности таллия сдерживать мутацию, что в свою очередь приведёт к полному обращению, – договорил наконец мужчина. Все его слова подтверждались соответствующим видеороликом на экране.

Лео пытался переварить всю эту информацию. Сейчас он понял, что свобода ушла, и ушла навсегда. Судьбы всех людей, находящихся на Острове, а теперь и его судьба в чужих руках. В его голове замелькали мысли о матери, об Эффи. Теперь он не имеет права жениться, не имеет права пойти, куда захочет. Болезнь со временем прикончит его, ведь заражённые живут недолго. Может, ещё лет двадцать, плюс-минус два года. Таллий не лечит, а лишь значительно замедляет мутацию. Теперь ему нечего предложить Эффи. С каждым днём личные воспоминания будут таять и утекать в никуда, а потом он превратится в бездушного солдата с ложной памятью, который, как и все заражённые, будет медленно двигаться к куче пепла.

Негромкий сигнал и надпись на экране предупредили об отбое. Свет в комнате приглушили, создав полумрак. Лео смотрел на тёмные силуэты охранников, бродящих мимо двери, пока не уснул. Примерно через час он проснулся от сильной боли в мышцах. Казалось, его тело рвётся на части. Из глаз текли слёзы, из носа сопли, которые он, чихая, вытирал о подушку. Тревожность окутала парня толстым одеялом, сотканным из страха и отчаяния. Когда в голове запульсировала адская боль, парень начал кричать. Охранник вошёл в комнату, закрыв собою дверной проём, и, несмотря на плач и мольбы парня, он не сдвинулся с места. Так продолжалось до самого утра.

* * *

Наутро Лео отвели в допросную комнату. Доктор Айрис была уже там. Она сидела в кресле, сложив руки на коленях, и внимательно изучала то, что происходило на экране белого планшета, лежащего перед ней. Голова болела настолько, что казалось, мозг вскипел и рвётся наружу. Два здоровяка в серой одежде усадили его на стул напротив Гринн, и один из них резким точным движением достал шприц из своего кармана. Увидев шприц, Лео засиял. Даже вид иглы вызывал радость на его уставшем лице. Мужчина в сером комбинезоне сделал укол в шею парня. Несколько минут Лео и Айрис сидели молча. Лео заметил, что после введённой инъекции стал чувствовать себя намного лучше. Он мог сгибать и разгибать пальцы. Тяжесть во всём теле ушла, и боль в голове перестала пульсировать. Это был не таллий, что-то другое. Что-то сладкое, приятное и успокаивающее. Он как будто погрузился в горячую ванну. Внутри всё пело и звенело, и парень подумал, что в этом местечке не так уж и плохо.

– Итак, приступим, – сказала доктор не терпящим возражения голосом и взяла в руки свой планшет. – Расскажи о своей семье, ты помнишь отца? С матерью у тебя хорошие отношения? Рассказывай всё, что приходит тебе в голову.

Под таким опьянением Лео уже был готов рассказать всё. Стоило лишь попросить. Перед его глазами открылся родник чудес. Сейчас он счастлив. Он готов ответить абсолютно на любой вопрос Айрис, рассказать свои самые сокровенные секреты, лишь бы ему вкололи ещё этого чудесного вещества. Настроение его было таким жизнерадостным, что он на время забыл, где находится, почему и что его ждёт. После инъекции появилось дикое желание говорить, и воспоминания в голове разложились чётко по полочкам. Лео начал рассказывать. Каждую мелочь, каждый кусочек его памяти, каждый образ, каждое воспоминание, которое что-либо значило для него, вырывалось из его рта легко, как будто он заранее подготовил свою речь. Он рассказал про Эффи, про свои чувства к ней. Слабая боль появлялась и исчезала у него в голове, но в целом он чувствовал себя прекрасно.

– Ты помнишь, как вы познакомились с Эффи? – спросила доктор, и воспоминания Лео выстроились в хронологическом порядке. В своём воображении он в мельчайших подробностях увидел первую встречу с Эффи со стороны. Закрыв глаза, он вернулся в прошлое и наблюдал за этими дорогими воспоминаниями, находясь рядом. Лео видел маленького себя и Эффи. Он мог перемещаться вокруг, мог подняться вверх и наблюдать с высоты птичьего полёта. Он как будто превратился в движущуюся в любых направлениях камеру.

– Мы познакомились, когда началась ликвидация животных. Мне было одиннадцать лет. У меня в террариуме жил геккон. С толстым хвостом. Такая маленькая ящерица. Я хотел его спасти и спрятать где-нибудь. Я шёл по улице и увидел девочку, сидящую на крыльце. Тогда я в первый раз её увидел, – проговорил Лео, словно скороговорку.

На протяжении всего допроса Айрис задавала именно те нужные вопросы, вызывающие воспоминания, из-за которых Лео скучал по дому, по семье и по Эффи. Серые комбинезоны время от времени делали парню укол, и он видел свои воспоминания словно оператор фильма, режиссёром которого была Айрис Гринн. Он рассказал ей всё хорошее и всё плохое из своей жизни. Чем больше она рылась в его воспоминаниях, тем больше её поражало, насколько убого и безнравственно может жить совершенный. Для неё было жутко осознавать, что в Надежде есть люди Новой расы со схожим образом жизни. Личности для солдат и остального персонала Айрис Гринн склеивала из воспоминаний несовов. И даже в этих отбросах, у которых она крала память, было больше хороших качеств, чем в этом молодом человеке, сидящем перед ней. Она внедряла ему новые воспоминания, используя свои готовые шаблоны, тем самым делая этого ужасного человека лучше.

– Хорошо, Лео, допрос окончен, – неожиданно сказала доктор. – Охранники проводят тебя обратно.

Эта фраза как будто разбудила сознание Лео, и он уже не помнил ничего о том, что рассказывал доктору Гринн. Он пытался вспомнить события вчерашнего дня, но память отказывалась помочь ему в этом. Ему снова стало плохо. Выйдя в коридор, от белого слепящего света его стошнило на пол. Здоровяки подняли его, держа под руки, и, пронеся над лужей коричневой рвоты, снова поставили на пол. Слюна растянулась от нижней губы до низа белой рубашки и болталась, пока Лео качал головой из стороны в сторону.

* * *

Мужчина лет тридцати с тяжёлыми веками и шрамом на носу стоял возле комнаты Лео и пристально смотрел в сторону парня. Из оружия у него был только шокер. Это значит, он не солдат, а охранник. Охранники проводили парня до двери в его апартаменты. Лео с трудом дошёл до кровати и рухнул на твёрдый матрац. Суровый накачанный мужчина с лицом, не обременённым интеллектом, зашёл следом, громко топая.