Очерки истории шумерской астрономии

XL,

S?n –

XXX,

?ama? –

XX,

I?tar –

XV,

Adad –

X (по другой версии –

VI) [Litke 1998, р. 37, note 150; R?llig 1969; MZL]. Хотя такие обозначения встречаются уже в старовавилонский период, однако всеобщее распространение, прежде всего в астрологической литературе, они получили только к началу I тыс.]. Предполагается, что число 30 при обозначении лунного божества связано с числом дней в лунном месяце, которое считалось священным [Krebernik 1995, р. 361b; Brown 2000, p. 57]. Однако едва ли можно принять такую трактовку безоговорочно[156 - Критические замечания в связи с этой идеей см. [Litke 1998, p. 37, note 150].].

В конце III тыс. в текстах разных категорий – гимнах, мифах, молитвах – появляются названия и эпитеты, в которых отражается астральный характер лунного божества. Самые ранние примеры находим в храмовых гимнах, приписываемых Энхедуанне, дочери Саргона Древнего (2316–2261). Сохранившиеся копии датируются периодом третьей династии Ура и старовавилонским периодом. В одном из них (№ 8) Син (= Дилимбаббар) определяется как men-an-dagal-la «Корона широких небес», lugal an-kam, «Царь небес»[157 - См. [Sj?berg 1960, S. 123–124: 15–16; TCS 3, p. 23, lines 115–116; ETCSL, 4.80.1: 115–116], см. также [Widell 1999, S. 127].], в другом (№ 37) сказано, что Син an-za-gin

-ta e

«появляется из сияющих (букв. «лазуритовых») небес» и kalam-e dadag-ge «освещает землю»[158 - См. [TCS 3, p. 44–45, lines 475, 476; ETCSL, 4.80.1: 475–476].].

В литературных текстах, восходящих ко времени III династии Ура, содержатся весьма близкие определения[159 - См. [Hall 1985, p. 592; Widell 1999, S. 127].]. Среди эпитетов Нанны/Дилимбаббара: digir u

-da su

-ra

-ag

bi

-mu

-mu

«Бог света, обновляющий свой свет» [ETCSL, 2.4.5.3: 9]. О его положении на небе сказано:

nanna an-gin

su

-ra

-e «подобно небу Нанна удален (от земли)» [ibid., 4.13.11: 1–3]. О его неизменном пребывании на небе: en u

an-na ul-le-?e

nam-gub «Господин, небесный свет, ты навсегда установлен» [ibid., 4.13.12: 21].

В «Большом списке богов» (и в других аналогичных списках) встречаем ряд названий и эпитетов, относящихся к лунному божеству как к небесному светилу. В числе этих названий: mul-an-na «Небесная звезда»,

BU.NIR =

XXX ?a nip?i «Бунир = Син (при своем) восходе»,

ge?-nu

-gal «Великий свет». Некоторые названия имеют поэтический или мифологический характер, например:

gi

-sa-an-na «Сокровище неба»,

?e

-du

-an-na «Украшение неба»,

ma

-gu-la-an-na «Великий небесный корабль»[160 - Иногда просто «Корабль» (

ma

) или «Барка (лодка, баркас)» (

ma

-gur

) [Litke 1998, p. 119: 24–25].],

men-dara

-an-na «Великая корона неба»,

u?umgal-an-na «Небесный дракон»[161 - См. соответственно [Litke 1998, р. 116–119, 230–231; Krebernik 1995, р. 363].]. Общим в этих определениях является то, что Нанна/Син в них трактуется как божество, связанное с небом.

В источниках, относящихся к III тыс., отсутствуют свидетельства о наблюдениях и мифологическом осмыслении лунных затмений. Самый ранний известный нам текстовый пример использования слова an-gi

«затмение», содержится в литературном каталоге из Ниппура, датируемом эпохой III династии Ура. При этом из самого текста неясно, о каком затмении, лунном или солнечном, идет речь [ETCSL, Text 0.1.1: 4]. Однако в старовавилонский период лунные затмения уже активно использовались в астрологических предсказаниях [Koch-Westenholz 1995, p. 36–39; Hunger, Pingree 1999, p. 7–8; Rochberg-Halton, 1988, p. 19–22] (см. ниже в этой гл.). Мы не знаем, чем объясняется это странное обстоятельство – полное отсутствие упоминаний о затмениях в шумерских текстах. Дальнейшие исследования, хочется думать, прольют свет на этот вопрос.

Символические и антропоморфные изображения лунного божества