Разведчики Зеленой страны

– Что же ты лепешку в руке держишь и не ешь?

Егор смутился:

– Я вам скажу правду: Барс с утра ничего не ел, надо его покормить. Я, если разрешите, ему дам.

– Ешь, не стесняйся. Этих лепешек да холодной свинины тебе и ему хватит… Вот ты какой! Молодец! Люблю таких! А ведь попадаются твои однолетки, да такие, что не только о других позаботиться, а и себе ладу не дадут! Все им подай да убери за ним, и то не так и это… Мой племяш такой. У сестры он один, вот она и портит парня. Дала бы мне на выучку, я бы его научил и обед сварить, и белье постирать, и прореху зашить, и костер разжечь, и землянку построить. Научил бы стрелять, грести, ездить верхом, ходить, плавать – словом, сделал бы охотником. А ты умеешь все это?

– Я же охотник, – ответил на это Егор. – Я, если надо, и мост построю.

– Ну-ну, не заливай, брат!

– Я ведь в саперной части был, всему научился, – пояснил Егор. – Если что надо смастерить там, починить, забор или что другое, я вам в два счета сделаю. Дайте только материал да скажите, где строить. За еду отработаю.

– Ну, ты эти разговорчики брось! Нехорошо. Как же не помочь бывшему фронтовику, да еще охотнику! Сам на фронте был. Пора тебе уже понимать людей, если фронтовиком себя считаешь.

Егор опять смутился и покраснел. Хозяин понял его состояние, лукаво улыбнулся и спросил:

– А у тебя охотничье-то ружье есть?

– А как же! – оживляясь, сказал Егор. – У меня двадцатка. Мне полковник Сапегин подарил.

– А ну, покажи, – сказал хозяин.

Егор быстро снял рюкзак с плеч, потом нерешительно посмотрел на собеседника.

– Не бойся, не возьму, – засмеялся тот.

– А знаете, сколько на него охотников было! – горячо откликнулся Егор. – Мне, по представлению полковника Сапегина, Военный совет армии бумагу дал, что я награжден этим ружьем. В вагоне ко мне один пристал – отдай, говорит, а то в милицию заявлю… Ну и заявил. А в милиции говорят: нет такого закона, чтобы несовершеннолетние оружие имели. Молодой еще! Спасибо, военный комендант вокзала помог. А то совсем было отобрали.

– Знатное у тебя ружьецо! – сказал хозяин, бережно беря стволы, приклад и складывая ружье. – Патроны есть?

– Мало, – с огорчением сказал Егор. – Штук тридцать. Тяжело было тащить.

– Тридцать штук – это, по нашим охотам на птицу, чепуха! На одну охоту надо иметь сотню патронов. Видишь сундук в углу, возле шкафа?

– Вижу.

– Пойди открой и выбери оттуда все патроны двадцатого калибра. Они мне ни к чему. У меня теперь ружье другого калибра.

II

Егор бросился к сундуку. Собака мгновенно вскочила.

– Лежать! – закричал ей хозяин.

Егор торопливо поднял крышку сундука, окованного железом. Вот где было настоящее охотничье богатство: коробки с порохом, десятикилограммовые мешочки с различными номерами дроби и, кроме того, много патронов. Все лежало в полном порядке, и Егор без труда нашел в одном из отделений патроны двадцатого калибра.

– Их здесь очень много! – сказал он нерешительно.

– Бери, сколько унесешь, а выстреляешь, еще придешь.

Егор взял штук пятьдесят.

– Что так мало? – удивился хозяин.

– Раз вы про полковника Сапегина не знаете, значит, никто не знает. Видно, придется много ходить, пока я найду его, а патроны – они тяжелые… Пойду еще в райком партии. Может, там значится.

– В райкоме не значится, – сказал хозяин. – Это я твердо тебе могу сказать. Я член бюро райкома и знаю всех коммунистов в районе.

– Полковник Сапегин охотник, – не унимался Егор. – Может, он не в городе, а охотится в горах, как собирался. Он рассказывал мне, что леса здесь удивительные. И зверя много, и птицы, и фруктов… Просто мечта охотника.

– Да, брат, плодовых лесов у нас много: и орехов, и яблок, и фисташек, и груш, и алычи… И не отдельными деревьями. Большие леса. Десятки тысяч гектаров… Собираем, а рук не хватает, и сколько еще пропадает этого добра зря!.. Дикие кабаны на этих яблоках да орехах отъедаются… Видишь эти рога на стене? Это лесная косуля. А вон та морда – это кабан-секач. Он своим клыком мгновенно перерубил ногу моему коню, а когда я упал, пропорол мне голень.

– Скажите, – с надеждой в голосе спросил Егор, – а обезьяны есть?

– Обезьяны? Обезьяны… Люди говорили, что в старину где-то южнее были, а сейчас никто не видел… А почему тебя именно обезьяны интересуют?

Дверь распахнулась, и в комнату, тяжело дыша и утирая пот с круглого лоснящегося лица, вошел полный мужчина в белом.

– Как! – воскликнул он. – Ты еще не готов? А я за тобой. Ведь мы же опаздываем!

– Ох, прости, брат! Заговорился! Познакомься с моим тезкой, бывалым фронтовиком и к тому же охотником – Егором Ивановичем.

Егор поспешно вскочил и так крепко пожал руку вошедшему, что тот невольно дернул ее назад.

– Тише ты, медвежонок, – сказал он, – пальцы сломаешь!

Лицо Егора против его воли расплылось в довольной улыбке: он ждал этих слов удивления и восхищения своей недетской силой. Дело было даже не в силе рукопожатия, но в уменье захватить в ладонь косточки суставов пальцев чужой руки и прижать их одну к другой.

– Вот ты какой! – удивился гость и, вынув для себя папиросу, протянул серебряный портсигар мальчику.

– Не курю, – не без гордости сказал Егор.

Это был его второй козырь. На фронте было немало всяких искушений для мальчика, который жил среди взрослых мужчин, лишенных семьи и детей. Все его баловали. Но с дружеской помощью полковника Сапегина Егор научился правильно понимать многое и стал серьезнее своих сверстников.

– И правильно делаешь, что не куришь! – сказал гость, громко захлопывая портсигар.

Хозяин надел белые брюки, безрукавку, сунул ноги в сандалии, на голову надел тюбетейку и пошел к двери. Там он обернулся и сказал:

– А ты, Егор Иванович, сиди здесь и жди меня. Я через час буду. Что-нибудь вместе, глядишь, и придумаем… Кстати, ты не слышал о садоводе Сапегине? – спросил он пришедшего.

– Сапегин? Садовод? Слышал… Он работал в наших киргизских лесах, не то в горах северо-восточнее Намангана, не то в районе гор Узун-Ахмат-Тау… Ну, пошли.

– Значит, в районе реки Чак, в пчеловодной лаборатории колхоза «Свет зари», где работают Искандер и Василий Александрович? – допытывался начлеспромхоза. – Там был опорный пункт научно-исследовательского института, и там работал какой-то Сапегин, я теперь припоминаю.

– Сапегин мне так и говорил: приезжай в Джелал-Буйнак, найдешь! – радостно воскликнул Егор, сразу воспрянувший духом.

– Для наших мест такого адреса маловато, – сказал гость. – У нас до тридцати рек называются Кара-су, около двадцати – Кок-су, столько же Кизил-су – «красная вода», много долин Арпатала, то есть «ячменная долина».