Любовные похождения Меченосца

– Ну, что ж, Павел, тогда за знакомство, – предложила Наташа.

Они выпили за знакомство, а потом Меченосец рассказал девушкам несколько фронтовых историй, которые произошли, якобы, с ним.

В этих историях Меченосец предстал перед девушками в образе смелого бойца, который уложил на полях сражений не один десяток фашистов, а еще он поведал о передрягах, в которые ему пришлось попадать, выполняя в тылу врага ответственные задания.

Слушая Меченосца, девушки незаметно гипнотизировались его речами и жестами, а выпитое спиртное дополняло гипнотического эффекта в их захмелевшее сознание.

Может быть, этот гипноз, а, может быть, вспыхнувшее желание хозяйки послужили той причиной, по которой Меченосец остался у них ночевать. Далеко за полночь хозяйка приостановила приятное застолье, и, постелив Меченосцу на полу, сама с подружкой ушла в спальню.

Лежа на полу, Меченосец долго не мог уснуть, прислушиваясь к каждому шороху, который исходил из соседней комнаты, а когда его тяжелые веки стали смыкаться, кто-то прилег к нему под бочек. Руки этого кого-то обвили его за шею, и всем своим молодым телом этот кто-то прижался к разомлевшему Меченосцу.

– Павлик, дорогой, я очень тебя хочу, – зашептало это кто-то голосом Наташи, – обними меня, пожалуйста.

Меченосец тут же пробудился и, притянув к себе Наташу, стал жадно целовать ее лицо, груди и живот. От этих поцелуев Наташа, как от озноба, затряслась, и тихо застонала.

Ее возбуждающие стоны вывели из сонного состояния Лену и та, полежав немного на спине, встала и с закрытыми глазами пошла на эти стоны, ведомая желанием включиться в их любовную игру.

За любовными ласками Меченосец сначала и не заметил, как чья-то рука тронула его за пятку, потом за голень, потом за бедро. Но когда рука коснулась его бубенчиков, он с новой силой застонал и впился губами в раскрытые Наташины губы.

Теперь они в темноте ласкали друг друга, совсем не задумываясь над тем, чья рука в данный момент ласкает ту или иную часть его тела. Они без раздумий упивались этими ласками, доводя себя тем самым до вершины блаженства. Слизывая свой пот с нежных девчоночьих губ, Меченосец еще больше заводился, и его энергия с бешеной скоростью распределялась между двух трепещущих женских тел. В то время как одну из них он удовлетворял губами и руками, другая удовлетворялась его биением между ног. Если одна оказывалась на нем, то другую он обязательно заводил язычком. И так Меченосец работал всю оставшуюся ночь.

Правда, это была не совсем та работа, от которой он быстро уставал. Это была работа, от которой он получал истинное удовольствие и которой хотел постоянно отдаваться.

Утром осунувшийся Меченосец предстал перед очами Антонины Федоровны. Как не сдерживала себя Антонина Федоровна, она все же высказала Меченосцу пару ласковых, от которых у него заныло под ребром.

Отработав смену, он пришел домой и там получил разгон еще и от Вики.

В этот раз Вика сказала о том, что больше не будет терпеть его выходки и, если еще раз повторится что-нибудь подобное, она выставит его чемодан за дверь.

Только выставить чемодан за дверь Вике так и не удалось. Испугавшись мужниной мести, одна из удовлетворенных Меченосцем женщин, написала на него донос, и любвеобильный Меченосец угодил в тюрьму за изнасилование, которого он и не совершал.

В тот раз все было, как обычно. Придя чинить кран, Меченосец повелся на соблазнительные подмигивания женщины и утешил ее по полной программе, не забыв поставить в позу Георгина. Так красиво он называл положение, в котором многие животные удовлетворяют друг друга. В позе Георгина, если нужно было взять чуть выше, Меченосец активно использовал вазелин или обильную женскую слюну. За эту позу женщина так благодарила Меченосца, что подарила ему перстень мужниной бабушки. Кстати, этот перстень потом пришили к делу в качестве вещественного доказательства того, что Меченосец не только изнасиловал женщину, но и спер у нее перстенек. В общем, Меченосец оказался не только насильником, но еще и вором.

На нарах жестко и тревожно

Не буду вдаваться в подробности скорого суда, но загремел наш Меченосец в свои родные сибирские края не по собственной воле, а по жесткому решению того самого суда.

И тут, заняв место на нарах, он вспомнил о своей матушке и родных сестрах. Из-за колючей проволоки полетели на малую родину его письма, в которых сожалел наш Меченосец о том, что долго не давал о себе знать, ссылаясь на свою большую занятость.

Получив письмо, сердобольная Авдотья собрала Меченосцу нехитрую посылку и с помощью Ольги переправила ее на почту.

С этого дня посылки Меченосцу стали приходить с завидным постоянством, что не могло не радовать соседей по бараку. Но даже за этой радостью ощущалась нескрываемая агрессивность, с которой относились к насильникам заключенные. Эта агрессивность переходила порой в открытые угрозы, а то и в рукоприкладство, и если бы не дюжинная сила, быть бы Меченосцу опущенным и забитым.

Кроме того, лесоповал для Меченосца был делом знакомым, так как практика валки деревьев, которую он получил в юности, помогла ему быстро войти в результативную колею. Причем нередко он помогал своим соседям по бараку с выполнением плана, что также шло в его актив. Уже через месяц Меченосец был представлен одному из криминальных авторитетов по прозвищу Кудлатый, и тот взял его под свое покровительство.

С этого дня ни одна из шавок не могла высказывать в адрес Меченосца каких—либо угроз.

И все бы было нормально, если бы не отсутствие женщин. Ни один из заключенных не переносил это так болезненно, как Меченосец. Каждую ночь деревянные нары натужно поскрипывали под ним, так как снились ему женщины, которых он еще совсем недавно ублажал на свободе. И будили эти воспоминания такие страстные переживания, что просыпался Меченосец не только в холодном поту, но и в сперме.

Поневоле он стал заглядываться на молоденьких преступников, и одного из них, недели через две, сумел соблазнить. Соблазнить не чем-нибудь, а порцайкой заварки, заныканной из посылки.

Это соблазнение было не только приятным, но и полезным. Оказалось, что Валера, которого Меченосец соблазнил, был заядлым картежником, а точнее картежным шулером, за что и получил свой немалый срок. Срок был бы значительно меньшим, а место заключения находилось бы намного ближе к цивилизации, если бы обыграл Валера какого-нибудь смерда, а то угораздило ему выиграть на югах у партийного начальника, который и упек его за решетку на длительный период.

Так Валера оказался в сибирском лагере с лесоповальной спецификой. И если Меченосцу валить деревья было как два пальца об асфальт, то Валере каждое заваленное дерево давалось с большим трудом.

На этой почве во многом и произошло их взаимовыгодное сотрудничество. Меченосец помогал Валере деревья валить, а Валера подставлял Меченосцу свой зад, да учил в свободное время картежным премудростям.

А когда на Валеру нацелился еще один заключенный, Меченосец угостил его своим увесистым кулаком, отбив у него всякое желание заниматься сексом.

Много писать о лагерной жизни мне не хочется потому, что жизнь эта не отличалась каким-нибудь разнообразием. Разве что кто-то кого-то посадит на шило, или измудохают нерадивого заключенного свирепые охранники, или придавит какого-нибудь раззяву завалившееся дерево.

В общем, не жизнь, а сплошное наказание.

Отбыв свой срок, первым на свободу вышел Валера, а за ним за калитку лагеря поспешил и Кудлатый.

Прощание с Валерой было по—мужски сдержанным и коротким. Обнялись, перекинулись несколькими фразами и разошлись, договорившись встретиться уже на воле.

Первое время Меченосец очень грустил, вспоминая Валеру, но через месяц грусть оставила бренное тело Меченосца, и он занялся поисками новой задницы.

А сидеть Меченосцу оставалось целых пять лет и три месяца. Если бы не кончина в Кремле великого и жестокого, может быть, и не вышел бы Меченосец из-за колючей проволоки живым, так как вместе с Кудлатым на свободу смылось и его покровительство.

Несколько раз порывались шкодливые шавки подмять под себя Меченосца, но тот, как мог, отбивался от них своими увесистыми кулаками, а где не помогали кулаки, там в ход шли приготовленные им дубины.

Со смертью вождя всех времен и народов в стране была объявлена амнистия, по которой Меченосца отпустили на долгожданную свободу, и было ему в ту пору двадцать семь лет, шесть месяцев и двенадцать дней. На левой груди Меченосца на всю жизнь осталась лагерная отметина – татуировка в виде силуэта товарища Сталина с надписью «Век бы воли не видать»

Возвращение на родину

Покинув территорию лагеря, Меченосец глубоко вздохнул, стараясь поскорей напиться воздуха свободы, потом, ускоряясь, пошел в сторону железнодорожной станции.

Уже на следующее утро он приехал в свой городок и, прежде чем войти в дом, долго стоял, глядя на покосившееся крыльцо.

Кроме Авдотьи в доме никого не было. Увидев сына, она тут же узнала его по глазам, которые еще не успели покрыться старческой пеленой.

– Павлуша, родненький ты мой, – бросилась к нему мать, – наконец-то ты приехал.

Слезы так и текли у нее по щекам, заливая ворот изношенной кофточки, которую Меченосец видел на матери в день своего отъезда на фронт.

– Мама, – вырвалось у него из груди, – родненькая ты моя, что же ты плачешь. Ведь я вернулся.

Услышав голос сына, Авдотья еще больше расплакалась и, уткнувшись носом в его пропахшую дымом грудь, все повторяла:

– Павлик, родненький ты мой, Павлик, кровинушка ты моя.

Наконец, слезы у Авдотьи кончились, и она суетно захлопотала возле печки.

Меченосец вынул из вещевого мешка отрез ситца, бутылку сибирской водки и несколько банок рыбных консервов и тушенки. Отрез ситца он протянул матери, бутылку водки и консервы выложил на стол.

Мать, поблагодарив сына за подарок, долго рассматривала цветастый материал, примеряя его на себе. Потом бережно положила его в сундук и продолжила накрывать на стол.