Отступники Старого мира

Около пяти утра мы были в порту. Подготовка заняла не больше получаса. Теперь же мы сидели на полу в том здании, которое нам назначил Лассон. Первое время меня ещё потряхивало. Остальные тоже были взволнованы сначала, но довольно быстро успокоились. Лишь спустя два часа напряжение вновь повисло в кабинете. Но когда прошло ещё три, а никто так и не объявился, я поймал себя на том, что больше не волнуюсь. Да и остальные ребята немного расслабились. Только Вайша сидел всё это время на табурете у окна, не отрывая взгляда от дороги и не выпуская из рук винтовки. Мы решили его не трогать.

– Жрать охота, – сказал Галаш.

– Так ты глянь в администрации, – ответил на это Ижу. – Поди что у них тут чё-нибудь завалялось.

Страдая от безделья, он строгал новую игрушку. Даже в это путешествие он умудрился захватить деревяшку и нож.

– А если они подвалят, пока я буду шарахаться? – спросил Галаш.

– А ты булками шевели побыстрее и успеешь.

– Может, тогда сам и сбегаешь?

– А чё бы и нет? – сказал Ижу, откладывая нож и пряча деревяшку в карман. – Хоть не подохну с голоду, пока тебя дождусь.

Он поднялся и спросил:

– Кому-нибудь ещё принести?

Все, кроме Вайши, подняли руки. Ижу нацепил шапку и вышел.

– Может, стоит связаться с «Январём»? – спросил Маги.

– Ну ты хоть погоди, пока Ижу вернётся, – ответил Нанг, который, как и Вайша, сидел у окна, не спуская глаз с вершины склона, – а то разбежимся все, а эти ублюдки как раз заявятся.

В кабинете снова повисла тишина. Минут через пятнадцать я услышал, как заскрипели половицы на складе, и волнение снова окатило меня, будто никуда и не уходило. Все уставились на дверь. Но из-за неё вместо Меката вошёл Ижу с довольным выражением. В руках он держал охапку консервов. Раздав нам по одной, он поставил банку рядом с Вайшей. Тот не обратил внимания.

– А хрена ли они холодные? – спросил Галаш.

– Сам же говорил, что надолго отходить нельзя! – оскорблённо заметил Ижу. – Ничё, поди не подавишься.

Я открыл банку. Это были бобы. Не лучший выбор, но я в последний раз успел только перехватить маленький кусок на «Айсберге», так что жаловаться не приходилось. Они и правда были холодными, но я быстро уплёл всю банку целиком. Когда остальные тоже закончили с нашим скромным завтраком, Маги снова завёл речь о «Январе». Никто не оставался дежурить на телефоне, поэтому нам действительно стоило узнать, нет ли каких новостей. Все примерные сроки уже прошли. Говорить должен был я, но только Маги хоть как-то разбирался в этих аппаратах, поэтому мы вместе пошли в администрацию.

Снаружи было пасмурно, но туман немного отступил. Нас окружали безжизненные чёрные постройки. Под ногами хрустел снег, который казался грязным в таком освещении, а над головой ползли серые облака. От всего этого веяло чем-то недобрым. Удаляясь от склада, я мог думать только о том, что сейчас раздастся стрельба. Ожидать столкновения оказалось проще, чем бояться, что я даже не буду видеть, что происходит.

Но ничего не произошло. Мы добрались до телефонной, Маги настроил связь с «Январём» и быстро вернулся на склад. Диспетчер снова позвал Менаги, который сказал, что понятия не имеет, где бандиты. Он лишь распорядился оставаться в порту.

– Они вряд ли здесь хорошо ориентируются, Ашвар, – сказал Менаги. – Их же только за решёткой здесь и возили.

– Что если они наткнутся на какую-нибудь станцию? – спросил я.

– Я не думаю, Ашвар. Они хотят сбежать, а не спрятаться. Да и откуда им знать, что на станции их не встретят стрельбой?

– Может, стоит послать кого-то в погоню, господин Менаги?

– Наши люди их уже разыскивают, Ашвар. Оставайтесь в порту. Держите связь каждые два часа. Всё будет в порядке.

Новость о преследовании порадовала меня. Возможно, нам вообще удастся избежать столкновения. Может быть, они заблудятся, израсходуют топливо и замёрзнут в каком-нибудь ущелье. Эта мысль была жуткой. Живя здесь, все мы иногда задумывались о том, как легко потеряться в Антарте. И какой смертью это грозит. Разумеется, это был не самый мучительный конец. Но меня всегда пробирало до мурашек, когда я представлял себя заблудившимся.

Пропасть посреди этой пустоты. Выбиться из сил, перестать чувствовать своё тело и наблюдать засыпающим сознанием, как эти заснеженные скалы высасывают из тебя тепло. Высасывают саму твою жизнь.

Я встряхнул головой, выбрасывая из головы эту картину. Это было омерзительно. И вместе с тем, всем нам было бы лучше, постигни такая участь бандитов.

Вернувшись на склад, я обнаружил, что Маги раздобыл где-то доминошки и уже раскладывал цветные плиточки на полу. Ижу сидел рядом с ним. Нанг и Вайша оставались на своих местах, а Галаш привалился к стене и тоже игнорировал игру.

– Ашвар, – позвал Ижу, – давай с нами!

Я подумал, что это не очень уместно. Не столько из-за предстоящего сражения, сколько из-за Катана. Он умер меньше суток назад, и раскладывать игру было как-то неловко сейчас. С другой стороны, это был способ выбраться из онемения, в котором мы все оказались. Ижу и Маги, похоже, были того же мнения, поэтому я подсел к ребятам и поглядел на остальных. Вайша всё-таки поел и теперь продолжал сверлить глазами дорогу. Нанг тоже не собирался присоединяться. Я позвал Галаша, но он лишь ответил:

– Я с этим завязал.

– Завязал? – спросил я.

– Не играю больше. Доигрался уже. Мне она чуть шкуры не стоила в Лакчами.

Эти доминошки сами по себе были вполне легальны, но я слышал, что кое-где в них играли на крупные суммы. Некоторые люди теряли всякий разум, увлекаясь игрой и влезая в немыслимые долги. Существовали закрытые подпольные клубы, где можно было заработать целое состояние. А в случае проигрыша оказаться в долгах у людей, не знающих пощады.

Мои мысли резонировали с общим настроением, которое произвёл на меня порт сегодня. Когда я был назначен на «Зарю», меня быстро увлекли ежедневные обязанности. Когда я выехал из порта в первый раз, Антарта словно смыла все воспоминания о моей родине. Но теперь это место снова и снова возвращало мои мысли к тёмным сторонам Лакчами. Порт был пропитан призраками. Будто здесь оставалось прошлое всех людей, кто искал спасения в этом суровом краю. В том числе и моё.

Я постарался выбросить эти мысли из головы и увлечься игрой. Мы делали маленькие ставки, но Ижу хватило проиграть три раза подряд, чтобы он отказался продолжать.

– Ну на этом не заработаю! – беззаботно сказал он и отодвинулся. – Когда экспедиции попрут, тогда все разбогатеем!

Маги собрал сорванный им банк и укладывал доминошки обратно в коробку, а Ижу продолжал:

– Вот мой батя всю жизнь в земле ковырялся. А мне это всё тоской смертной было. Он мне всё время говорил, мол, дурак, ты, Ижу! Сади-расти-копай, горя не знай! А мне всё время чё-то хотелось. Жизнь посмотреть. Да и видел я, как батя мой живёт, как дед жил. Полжизни в одних штанах проходили! Ну я оттуда и свалил, а батя-то вдогонку говорил, мол, приползёшь ещё, когда жизнь научит, раз уж у отца родного учиться не хочешь!

Я чувствовал себя уставшим, поэтому привалился к стене, подложив шапку под голову, а Ижу рассказывал:

– Ну он, конечно, что-то правильно говорил: бывало где-то, что и надавали мне и чуть ли не побираться приходилось. Да только вот попал же я сюда, да? А тут всё совсем другое! И при Лакчами-то денег столько платили, сколько батя в жизни не видел! А сейчас-то как попрёт, ребята! Эх! Вот тогда я куплю себе расшитый балахон, как у ваших, – Ижу кивнул в мою сторону, – и автомобиль себе куплю. И как приеду к бате, у него челюсть до земли отвалится. Прям на картошку его, ага. Посмотрим тогда, какое там будет «приползёшь»!..

Я начал дремать. История Ижу превратилась в неразборчивое бормотание, которое в моём воображение вызывало фантастические картины. Кажется, он вовлёк в свои мечтания и других, потому что лица сменяли друг друга перед глазами. Ижу разъезжал прямо по Антарте на нелепо большом ярко-красном автомобиле, утопая в дорогих синих накидках лакчамской аристократии. Следом за ним откуда-то выехал Маги на совсем уж гигантском механизме, состоящем из кучи переплетающихся труб и шестерёнок, дымящем, как завод. Галаш сидел на станции, на глазах превращавшейся в белоснежный город. Крыши высотных зданий терялись в пасмурном небе Антарты, но стены сверкали, будто были из стекла, по которому бьёт яркое солнце. В одном из таких домов жил Нанг в роскошной просторной квартире. Его дети бегали по неисчислимым комнатам, пока не попали в объятия к матери – Киме. Взявшийся из ниоткуда Нанг тут же подхватил свою жену и закружил по огромному залу.

Как только он поставил её на пол и обнял, небо за окном почернело. Откуда-то снизу поднялась снежная буря и ворвалась прямо в дом. Нанг и Кима не обращали на неё никакого внимания, пока она не сорвала их обоих с места и не скрыла в своих волнах. Снег ударил мне в лицо, и я проснулся от того, что Мекат тряс меня за плечо.

Сначала я испугался, подумав, что проспал нападение, но, как оказалось, мне лишь нужно было сменить Меката на маяке. Часы показывали полдень. Я проспал около часа и снова ничуть не выспался. Ребята уже прекратили разговоры и занимались своими делами. Нанг и Вайша были всё там же, Галаш дремал, Маги что-то напевал себе под нос, а Ижу снова строгал игрушку.

Я протёр глаза, поднялся, захватил свою винтовку и вышел со склада. Туман совсем растворился. Вместо него начался лёгкий снегопад. Забравшись на маяк, я обнаружил, что Лассон недвижно сидит возле выключенной лампы и смотрит на восток. Я присел спиной к спине к Виктору. Он попросил меня не спускать глаз с запада. Сам Лассон всё это время просидел здесь. Меня удивляло, что он не замёрз. Впрочем, насколько я знал, норвальдцы жили в суровом климате. Наверно, ему было не привыкать.

Я смотрел в окно, уже не ожидая, что из серой завесы проступит силуэт вездехода. Там не было ничего, кроме снега и береговой линии. Почти чёрные волны океана медленно набегали на ещё более тёмный берег. В памяти то и дело возникали картины моего прибытия, когда стояла такая же погода.

– Ты спал? – спросил Виктор. Его голос эхом отдавался в башне маяка.

– Немного вздремнул внизу, – признался я.

– Слушай, нам нельзя упустить момент, если они всё-таки явятся. Поэтому сейчас ты должен быть бодрым.

– Я вполне бодр, – сказал я и непроизвольно зевнул.