Отступники Старого мира

– Кто? – спросил норвальдец, глядя в пространство.

– Менаги, – ответил я.

Он никак не отреагировал сначала. Но потом повернул ко мне голову.

– Ты ведь… – начал вдруг понимать я, – не Виктор Лассон. Не механик со станции, который перевёлся в тюрьму.

Он смотрел на меня без выражения, держа во рту сигарету. Норвальдец затянулся, выпустил дым и спросил:

– Так заметно?

– Теперь да, – ответил я.

Он расстегнул куртку. Я не чувствовал никакой угрозы. Не знаю почему. Я был уверен, что он вытащит оттуда не револьвер. Так и оказалось. Он протянул мне папку.

– Что это? – спросил я, поднимаясь и снова усаживаясь у стены.

– Открой, – ответил он равнодушным тоном, не прекращая курить.

Я открыл. Личное дело Виктора Лассона. Маленькое фото не лучшего качества. Вроде он. Только приглядевшись, я понял, что у этого норвальдца с нашим общий только цвет волос. Механик из тюрьмы, раньше работал на одной из норвальдских станций. История была всё той же. Кроме того, что Лассон хоть и был в армии, но никогда не участвовал в войнах.

– Люди здесь работали, конечно, суровые, – сказал норвальдец, – но были и те, с кем можно было перекинуться парой слов. Мы ведь не только на станциях работали. Кто-то мыл пол, кто-то убирал снег. У меня был небольшой опыт с техникой, поэтому я иногда подрабатывал в гараже. А Лассон был любителем поболтать.

– Почему ты не присоединился к остальным? – спросил я.

– Мне кажется, тебя больше интересует другой вопрос, – сказал он.

– Какой?

– Я ли убил настоящего Лассона?

Я внимательно посмотрел на него, но по лицу норвальдца ничего невозможно было сказать.

– Не думаю, что ты здесь кого-то убивал, – наконец, ответил я.

– Почему?

– Заключённые хотели заполучить собственную свободу. А ты всё время рисковал ради других. Даже если ты почему-то хотел, чтобы все твои товарищи по несчастью были мертвы, то незачем было оставаться после того, как это произошло. Незачем было гоняться за Менаги. Учитывая, какую авантюру ты уговорил нас провернуть, я не думаю, что тебе составило бы большого труда всё-таки убедить нас уплыть из Антарты.

Он выслушал это всё молча, докурил сигарету и потушил её об пол.

– Ты собираешься рассказать остальным? – спросил он всё тем же безразличным голосом.

Я подумал и ответил:

– Ты за последние два дня спас мою жизнь как минимум трижды. Думаю, ты заработал право хранить свои секреты, Виктор.

Он усмехнулся.

– Но, – продолжил я, – если позволишь… Откуда ты знаешь Менаги?

– Помнишь, что рассказывал Менаф? – спросил он. – Про провальную миссию Менаги?

– Да.

– Я был там. «Восстание фермеров», так называемое. Менаги, который тогда называл себя по-другому, обманул нас примерно так же, как и вас. Мы тоже хотели свободы. А попали в лапы к Лакчами. И нам это не понравилось. Поэтому для него это задание стало провалом. Я понятия не имел, кого вы имеете в виду, произнося это имя – Менаги. А по телефонной связи его голос было невозможно узнать. Зато его лицо в поддельном паспорте всё прояснило. Учитывая, что лицо Менафа тоже оказалось в этих бумажках, было несложно сложить два и два и догадаться, что он тоже работает в разведке. Вот только мне в моём прошлом повезло меньше. Лакшамы нас поймали. Моя статья была достаточно тяжёлой, чтобы меня отправили в ледяную пустыню колотить промёрзшую землю. И я сидел здесь с обыкновенными убийцами, насильниками и всеми теми, кого у вас иногда вешают на виселице. Когда они устроили бунт, мне оказалось с ними не по пути.

– Ты мог сразу рассказать об этом, – сказал я.

– «Здравствуйте, я – террорист, сбежавший из тюрьмы. Пожалуйста, сделайте то, о чём я вас попрошу». Звучит убедительно.

– Я думаю, теперь здесь люди вроде тебя будут считаться героями.

– Ну, после этой небольшой войны…

– Войны?

Он посмотрел мне в глаза и сказал:

– Ашвар, ты только что прошёл через настоящую, пусть и маленькую, войну за независимость Антарты. И ты победил.

Я даже не думал об этом в таком аспекте.

– А ведь и правда, – сказал я. – Это и есть настоящая революция.

– Я же говорил, что не бывает революции без реального противостояния… Только нахрена бы всё это было надо?

Он смешно огляделся по сторонам.

– Мы серьёзно сражались за то, чтобы получить этот кусок льда? – спросил он.

Я рассмеялся и ответил:

– Это единственное оставшееся место на планете, где тебя не достанут ни Норвальд, ни Лакчами! Почти всё остальное они уже поделили.

– Достанут, Ашвар.

Я посмотрел на него. Впервые на его лице можно было отчётливо прочитать что-то. И это была какая-то странная печаль. В этот момент Мекат поднялся со своего места и крикнул:

– Ребята спрашивают, не пора ли возвращаться?

Норвальдец повернулся к нему и ответил:

– Да, уже пора. Собирайтесь. Мы сейчас подойдём!

Люди поднимались со скамеек, собирали оружие и выходили наружу. Все вместе. И мои друзья, и те, кто по нам стрелял. Нам следовало вернуться на «Январь». Известить станции о произошедшем, арестовать главу порта, отправить сюда людей, чтобы забрать тела. Нам предстояло много всего сделать. Но меня сейчас интересовало другое:

– Что значит «достанут»?