Будущий король (не) желает познакомиться 2

– Эй, не ори на моего фамильяра, – обиделась я, прижимая к себе теснее толстенькое тело кота. Еще вчера, гаркни он так в моем присутствии, я бы с трудом сдержала порыв описаться, а потом, припомнив все известные мне проклятия, пожелала бы демону самых страшных мучений.

И удрала бы.

Но сейчас меня беспокоил исключительно тот факт, что Сократ попытался что–то сказать, а принц ему не позволил. Было в этом нечто подозрительное. Эти двое явно знали больше меня, и один не хотел, чтобы второй донес до моего понимания то, что первый хотел скрыть.

Как сложно!

Но разобраться в проблеме я не успела.

Передо мной возникла ладонь Сатуса, затормозившая и преградившая путь. Подняв голову, я восхищенно выдохнула.

Глава 13

Узкие высокие двери устремлялись ввысь, заканчиваясь прямо у потолка. Створки по периметру были инкрустированы золотом и драгоценными камнями, выстеленными в замысловатых узорах, переплетающихся и накалывающихся друг на друга. По центру вытягивали головы на длинных шеях два огромных золотых изображения дракона. Вернее, две фигуры, отлитые в золоте и установленные на двери так, словно эти самые головы из них же и росли. И все это великолепие сверкало, переливалось и слепило.

– Кажется, мне нужны солнцезащитные очки, – пролепетала я, щуря глаза.

У дверей нас уже ожидала мадам Мелинда, нервно постукивая каблучком по полу. Наградив нас недовольным «хм!», она взмахнула сухопарыми руками и створки начали медленно открываться.

– Добро пожаловать в Неф, – возвестила колдунья, входя первой. – Главный ритуальный зал колдуний.

Это было огромное просторное помещение, чей потолок, казалось, достигал неба. Его поддерживали два ряда колонн, таких широких, что потребовалось бы несколько человек, чтобы обхватить хотя бы одну из них руками. Пространства было очень много, и оно ничем не заполнялось, лишь по центру стояли два серых неровных камня, размером с человеческий рост, а между ними, прямо из пола, вспарывая гранитные плиты мощными бугристыми корнями… росло дерево!

Дерево имело жилистый ствол и устремленные в разные стороны ветви, которые напоминали иголки огромного ежа – очень прямые и одинаковой толщины, как в начале, так и в конце, с пробивающейся лишь у самых кончиков сквозь плотную серу кору молодой листвой.

– Это Древо Жизни, – негромко пояснил Тай. – Оно было создано вместе с этим миром. В дереве живет дух, который защищает Академию и его студентов на пару с Анзу.

И только он произнес это, как откуда–то сверху на нас стремительно спланировала огромная черно–белая птица. Промчалась над нашими головами, едва не царапнув острыми когтями меня по затылку, и скрылась в кроне Древа.

– Кто это? – возмущенно выдохнула я, ладонью проверяя голову на наличие повреждений.

– Орел, который выступает посредником между небом и землей, между теми, кто наверху, и теми, кто внизу. Он же является воплощением двух начал – жизни и смерти.

– Разве смерть можно считать началом? Это же, вроде как, уже конец.

– Не всегда и не для всех, – коротко ответил демон, не вдаваясь в подробности. – Анзу – воплощение всевидящего воителя. Его невозможно обмануть или подвергнуть заклинанию, любой, кто попытается это сделать, умрет в тот же миг.

– Анзу разрывает когтями небо, будто раскалывает кувшин, – очень тихо, только для меня, проговорил Сократ. – Анзу лечит раны, знаменует победу и определяет судьбу. Анзу, держащий когтями хвосты двух драконов, неизбежен и неотвратим.

И эхо рокового предзнаменования послышалось мне в его словах.

– Мисс Мирослава, прошу, подойдите, – подчеркнуто вежливо позвала мадам Мелинда, дошедшая до Древа, остановившаяся и теперь ожидавшая нас там. Вернее, конкретно меня. Моих спутников она не ждала и это явственно читалось по худому лицу, но и ничего против их присутствия она также не высказала, несмотря на неодобрительно пожатые губы.

Пару раз вдохнув и выдохнув, собираясь с силами и, в частности, со смелостью, а спустила Сократа с рук, аккуратно поставив на пол, и коротко кивнула демону:

– Пожелайте мне удачи.

– Стой, – остановил он меня, развернул к себе рывком и заглянул в глаза, отчего где–то под перекрестьем ребер затрещало по швам мое самообладание. – Есть одна вещь, которую я понял, когда поступил в Академию, – он приник губами к моему уху, прошептав легко, словно ласковый южный ветерок, играясь с юбками прогуливающихся по набережной нарядных дам, пробежался по нагретым крышам домов: – Боль можно контролировать.

Пальцы его руки, опустившейся на мой затылок напряглись, как если бы в диком, неукрощенном животном, которое лишь из интереса подпустило к себе человека поближе, вновь взыграли инстинкты рвать и убивать. А может, у него, как и у меня, было слишком много эмоций, противоречивых и оттого саднящих, подобно свежей ране.

А после его рука соскользнула вниз под слова, промолвленные только для меня:

– Я буду рядом. Думай об этом. Думай обо мне.

– Зачем? – вопрос сорвался раньше, чем я успела его обдумать.

– Потому что только я должен быть в твоих мыслях, – сухие теплые губы коснулись моего лба в мимолетном поцелуе.

Но это был именно поцелей.

И он что–то значил. Должен был значить…

Демон отступил назад, что–то хрустнуло под тяжелой, плотной подошвой его черных ботинок, рассыпаясь в пыль. А может, это в пыль рассыпалась я.

Развернувшись и чувствуя спиной его пристальное внимание, как если бы под лопатками кто–то нарисовал минешь, я направилась к мадам Мелинде. Только успела подойти и тут же из–за колон напротив двух громадных камней вышли четыре фигуры. Эйсон шел впереди, двое других рыцарей двигались по бокам и чуть позади, а в центре образуемого ими клина шла девушка.

Надо сказать, она выглядела очень… обычно. Разительно отличаясь от тех взрослых колдуний, уже готовящихся к выпуску, которых я наблюдала в коридорах Академии и женского общежития. Она не была красавицей, и таинственности вместе с уверенностью в каждом взмахе ресниц недоставало. Если бы не наряд в виде платья, конечно же, красного, я бы ни за что не узнала в ней колдунью.

Заметив мое внимание, девушка нервно улыбнулась и поправила вырез платья, явно чувствуя себя не комфортно в таком облачении.

– Мисс Мирослава, – кивнул мне рыцарь, чьи волосы цвета какао были зачесаны назад и казались влажными. Его коллеги утруждать себя приветствиями не стали, поэтому и я поздоровалась исключительно с их главным:

– Мистер Эйсонас.

– Вы помните? – широкие брови удивленно взлетели вверх, а сам рыцарь заложил руки за спину, словно мы присутствовали не в ритуальном зале, а на званом вечере. Для полного соответствия образам ему не хватало фрака, а мне – кружев, корсета и кринолина.

– Ваше имя трудно не запомнить, – попыталась я не скривиться, а хотя бы натянуто улыбнуться.

– У нас мало времени, – прогудел с задних рядов бородатый виверн.

– Да, следует поторопиться, – вроде как, вспомнил об истинной цели своего прибытия рыцарь, и указал рукой куда–то за колонны. – Вам необходимо переодеться.

– Это обязательно? – идея менять одежду мне не понравилась. Совсем.

– Это часть ритуала, мисс Мирослава, – чопорно заявил мадам Мелинда. – Вам, как будущей колдунье, следует знать, что подготовка к процессу не менее важна, чем сам процесс. Это помогает настроиться на нужный лад.

– Ладно, ладно, – вяло согласилась я и потопала за колонны, где возле неприметной двери стояла ширма, а на ней болталось аналогичное тому, которое было на той, другой девушке, платье.

Переодевание заняло немного времени, тем более, что платье натягивалось просто через голову, не имея никаких дополнительных застежек. И уже вскоре я вышла к ожидавшей меня делегации, которая время зря не теряла, а уже расставила вокруг Древа Жизни алые свечи, образуя круг, и подожгла какие–то травы на большой круглой металлической тарелке, установленной перед камнями на треноге. Трава задымилась, стремительно заполняя Неф. Потянуло едким, наполненными эфирными маслами, дымом, от которого мигом защипало в носу и закололо в легких. Уже вскоре я не могла разглядеть дальше вытянутой рукой, а не то, что оставшихся у дверей Сатуса и Сократа. Нахлынуло чувство будто меня бросили одну, но мысль о том, что они рядом и что нас разделяет лишь пелена волшебного марева помогла остановить отчаяние.

Нужно было сосредоточиться. И держать себя в руках, чтобы не продемонстрировать то, что обнажать перед посторонними не следовало, особенно, в присутствии рыцарей.

– Все готово? – натянутой струной зазвенел в воздухе женский голос и из благоухающей плотно–белой дымки выступила леди Элеонор. Серебристо–белое, на вид тонкое, как паутина, платье облегало точеную фигуру и мягкими складками ниспадало вдоль ног. За спиной женщины струилась такого же цвета накидка, лежащая на приоткрытых платьем плечах. Несмотря на внешний вид, будто леди собралась позировать для дорогого фотографа, вся она была сосредоточением собранности и твердости.

– Почти, – ответила ей мадам Мелинда и развернулась к рыцарям. – Вы можете быть свободны.

– Мы хотели бы остаться, – фальшиво улыбнулся худощавый рыцарь, бывший вампиром.