Питомцы апокалипсиса

Наши рты впились друг в друга.

Глава 29

Чтобы потом не пожалеть, я попросил Овако приставить двух унголов к Дарсису. Ассасину сказали: на случай новой внезапной поломки экзоскелета. Дарсис принял это без эмоций, лишь бросил взгляд на Ману. Бразильянка сразу отвернулась и убежала. Все утро она избегала ассасина.

В то время Гарнизон взял филиал в осаду. Разведчики доложили, как ананси рыли новые траншеи возле брошенных унгольских, окружали их лигами проволоки. Лес срубали, место многовековых деревьев занимали собранные из их стволов и камней дзоты, сотни гаубиц и гравиметов. К свежим огневым точкам вез солдат нескончаемый поток грузовиков. Вся сила Гарнизона сосредотачивалась вокруг отобранного у Анансии анклава.

К полудню по радиосвязи Гарнизон потребовал от ярлов переговоров. Овако почесал светлые космы, мол, прежде за красными такого не водилось.

«Это из-за нее, – Дарсис кивнул на Юлю. – Если случайный снаряд убьет Юлирель, генералов Гарнизона казнят».

Переговорщики от Гарнизона даже согласились сами явиться в филиал. Довольный Овако чесал руки. Буйный ярл точно не отпустит врагов живыми, что бы им ни наобещал.

Собрались в зале для совещаний в главном корпусе. Юля не отходила от меня ни на шаг, маяча за спиной как тень. Я уловил ее запах и потряс головой. Глаза никак не могли забыть нежную как персик кожу. Блин, вот нужен мне такой стресс перед решающим сражением!

Два высоких унгола грохотали доспехами следом за Дарсисом. Мана держалась от ассасина в другом конце зала. От эмпатов пришел Динь-Динь, от ярлов – конечно, Овако. Все, кроме Юли, надели аксамитовую броню без шлемов. Даже Динь-Динь нарядили. На мой вопрос француз зарделся и промолчал. Неужели завел интрижку с кем-то из унголов?

Завидев меня в красном аксамите, Овако рассмеялся.

«М-м-м… Волшебник, облачился в сок своей женщины? Молодчина!»

Мне захотелось спрятать под шлемом горевшие щеки.

Двери зала распахнулись. Четыре стражника ввели внутрь троих: двух молодых ананси в черных обтягивающих, как у ниндзя, костюмах, и самого Гертена. Старый архонт убрал руку с винного аксамитового пояса и вперил в меня взгляд древнего как смерть существа.

– Станислав.

У меня челюсть отвисла.

– Ого, – сказал Динь-Динь. – Главный босс. Уже последний уровень?

– Не каркай, – выдавил я. – А то никогда не дождемхя “гейм овер”.

Юля сжала мою ладонь и вышла вперед.

– Архонт.

Дарсис отодвинул плечом своих сторожей.

– Архонт.

Гертен кивнул.

– Юлирель, Дарсис. Рад, что хоть вы не забыли манеры в гостях у варваров.

Один из «ниндзя» шагнул к Дарсису и прошипел ему в лицо.

– Сблизился с белыми, еще и натянул их безделушку, – «ниндзя» сплюнул на обруч экзоскелета, – Как низко ты пал, бывший капитан.

Дарсис поднял правую бровь.

– Архонт, меня разжаловали, пока я отсутствовал?

Гертен расправил складки на красном, со «змеиной» фактурой платье.

– Нет, Дарсис, ты все еще капитан штурмотряда.

Едва слова прозвучали, Дарсис схватил «ниндзя» и с размаху врезал лбом в лицо. Лиловая кровь закапала на плиты пола. Голова «ниндзя» мотнулась назад.

– Соблюдай субординацию, солдат, – проронил ассасин и отпустил «ниндзя». Дергающийся переговорщик отшатнулся, держась за разбитый нос. – Иначе накажу прямо здесь.

Сейчас я увидел, что у «ниндзя» на груди приколоты значки в форме красных мишеней – несколько кругов друг в друге и точка посередине. Эти двое ананси – «меченые», тренированные убийцы унголов. И Дарсис, лучший из убийц, их капитан.

Стало тихо. Ни звука, только кровь капала из носа «меченого». Никто не садился, хоть посреди зала торчал большой овальный стол цвета ольхи, с креслами.

Овако звонко хлопнул себя по нагруднику.

«Секира Хрора вас раздери, о чем этот старый коршун базарит? Пусть выкладывает, зачем явился, и быстрее прикончим его».

– Я мог бы говорить на унгольском, – хмыкнул Гертен. – Но нет смысла вести диалоги с варварами. Тем более что сегодня победит Гарнизон. Семьдесят семь процентов вероятности, что унголы падут во время штурма.

– Ну а переговоры тогда зачем? – я было поднял руки к глазам: типа решил поизучать ногти. Только, блин, забыл, что надел аксамитовые рукавицы. – Идите обратно и побеждайте на здоровье.

– Нам нежелательны некоторые смерти, – процедил архонт сквозь зубы, – в том числе твоя, Станислав. Если ты и Юлирель сдадитесь, Анансия готова идти на уступки. Мы пощадим унголов и людей-эмпатов.

– Всего-то? Слишком мелко моти, врете, – сказал Динь-Динь. – Раньше вы обещали нас вернуть на Землю. Теперь только сохраняете жизни? Теряете хватку. Хочу как минимум виллу в Ницце или Сен-Тропе.

Гертен поднял руки.

– Мы не врали, Рауль. Пробыв в Адастре семь лет, люди отправляются на Землю в родные края. Все, кроме эмпатов.

– Это называется «не врали»? – француз скрестил руки на груди.

Гертен вздохнул.

– Станислав, Мануэла, вы ведь видели Зерель? Видели, в каком она состоянии?

– Что ты сделал с Зерель, рептилоид? – Динь-Динь бросился на архонта, но Мана перехватила француза за плечи.

– Не надо, Рауль, – впервые за долгое время бразильянка назвала Динь-Динь по имени. Он напрягся, голубые глаза чуть не вылезали из орбит.

– Что с ней?

– Зерель сильно похудела и работает до истощения, – опустила глаза Мана. – Она словно обезумела.

– Анорексия, синдром хронической усталости, апатия и психоз – лишь симптомы. У Зерель распадаются мыслительные процессы и эмоциональные реакции, – сказал Гертен. – И это не моя вина, а твоя, Рауль Авен.

Динь-Динь снова рванулся. Мана удержала его захватом локтевым сгибом за шею.