Королева. Выжить и не свихнуться

– Всегда к вашим услугам! – пробормотал он, стараясь не морщиться. – Правда, я надеялся, что это произойдет в куда более романтической обстановке…

– Поговорите еще! – фыркнула я. На секунду закрыла глаза, уговаривая себя, что мне вовсе не станет плохо от вида крови. Нет-нет!.. Наоборот, очень даже хорошо, и голова вовсе не кружится, это мне только кажется. – Подайте факел, – приказала гвардейцам, – я ничего не вижу! Роберт, сейчас вам будет больно…

Кое-как стащила с его руки второй рукав.

– Бланш, только не вздумайте падать в обморок! – предупредила фрейлину. – Мне без вас страшно… -В свете еще одного факела мне показалось, что у нее и лорда Дадли одинаково бледные лица. – Роберт, вы сейчас лишитесь рубахи. Когда выздоровеете, напомните подарить вам новую!..

С этими словами разорвала тонкую батистовую сорочку, обнажая рану на плече. Мужчина сжал зубы, но не застонал. Я, ругая себя почем зря за то, что плохо читала книги Амбруаза Паре – все из-за нехватки времени! – перевязала раны на шее и на плече, надеясь этим остановить кровь. На плечо наложила тугую повязку. Может, надо послабее? Черт, ну почему я не медик, а долбанный экономист?! И где же ходит медик?! Человек тут кровью истекает, я ставлю эксперименты, а его все нет!

Мысленно застонала от собственного бессилия. Безумно захотелось прилечь на холодном полу рядом с Робертом, который держал меня за руку и не отпускал. Затем и вовсе поднес ее к губам.

– Ради вашей заботы стоило подставиться под нож! – прошептал он.

– Не говорите ерунды, – вздохнула я. Но руку отбирать не стала, решив не спорить с раненым.

Тут в зал вбежали запыхавшиеся Уильям с Роджером. За ними следовал мой врач в длинной черной мантии, вооруженный медицинским саквояжем.

– Поль, – позвала я, – скорее!

– Королева, у вас руки в крови, – отталкивая врача, словно участники забега без правил, ко мне кинулись секретари. – Вы ранены? – принялся допытываться Уильям.

– Это не моя кровь, а лорда Дадли, – пояснила я. Роберт все же отпустил мою ладонь, решив не ставить меня в неудобное положение. – Он спас мне жизнь.

– С вами все в порядке?

– Царапина на руке, – призналась негромко. Так, чтобы королевский лекарь не услышал – ему сперва надо заняться Робертом, не мной.

– Лорда Дадли нужно перенести в его комнату, – отозвался врач. – Кто накладывал повязки?

– Я, – пришлось признаться.

– У вас отлично получилось, моя королева! – похвалил меня Нонниус.

– Уильям, – вернулась я к насущным делам, – нападавших было трое. Двое мертвы, один схвачен. Я хочу, чтобы во дворце думали… Вернее знали, что убиты все. Вряд ли они появились из воздуха, значит, у нас завелась крыса… Пусть тот, кто желает моей смерти, будет уверен в своей безнаказанности.

Государственный секретарь кивнул. Я почувствовала, как на меня накатывает страшная усталость. Кажется, пришла пора переложить все заботы на плечи Уильяма, теперь его черед во всем разбираться!

– Надеюсь, убийца воспылает желанием назвать имя хозяина или хозяев. Заставьте его говорить!

– Не волнуйтесь, – криво усмехнулся он. Гвардейцы тем временем подняли на ноги неудавшегося убийцу и потащили за собой в подвал, где находились тюремные камеры. – Он расскажет все, что знает. И даже то, о чем только догадывается!

Я тоже догадывалась, как будут добывать информацию, но меня это нисколько не волновало. Если не остановить череду покушений, то, скорее всего, будет новая попытка.

Тут подошел Поль Нонниус:

– Елизавета, вы упомянули о своей царапине!

Покачала головой:

– Ничего подобного!

– Я все слышал, так что показывайте!

Морщась от ноющей боли, отыскала разрез в ворохе ткани на левом рукаве. Синяя ткань была черной из-за засохшей крови.

– Так не пойдет! – покачал головой врач. – Мне придется осмотреть вас в приватной обстановке, когда ваши ручки будут свободны от кружев и рюшек…

– Это всего лишь небольшой порез, которым вполне может заняться Кэти! Прошу вас, сделайте все, чтобы Роберт Дадли выжил.

Врач кивнул, затем предупредил, что зайдет позже, убедиться, что царапина не представляет опасности.

– Помните, мы с вами говорили об ядовитых веществах, о которых писал Фрокасторо? – произнесла я. – Это и есть те самые инфекции, которые можно занести в рану через грязные предметы…

– В его книге речь шла об эпидемиях. Почему вы о них вспомнили?

– Потому что эпидемии здесь ни при чем. Я думаю о стерильных медицинских инструментах… – На самом деле я думала о Роберте. – Все, чем вы будете прикасаться к ранам лорда Дадли – хирургическими инструментами, иголками, чтобы зашить, нитками – не знаю, что вам еще понадобится! – сначала залейте их самым крепким спиртным напитком, который только найдете во дворце. Затем положите в кипящую воду и держите полчаса. – Заметив недоуменный взгляд врача, смилостивилась: – Хорошо, несколько минут! Руки тоже вымойте, причем. с мылом. Считайте, что это приказ!

Другой способ продезинфицировать хирургические инструменты я пока еще не придумала.

– Как скажете, королева, – кивнул врач, решив со мной не спорить.

И правильно делал! После недавнего посещения лондонских больниц, ужаснувшись царящей в них грязи, я твердо решила ввести санитарные нормы в стране, за нарушения которых отбирать у врачей, уличных хирургов и цирюльников лицензии. Заодно навязать дезинфекцию хирургических инструментов с помощью кипячения, потому что от заражений после операций погибало больше народа, чем от отсутствия медицинской помощи.

Когда наконец попала в свою спальню, то обнаружила присланную бутылку виски из запасов шотландской делегации. Горцы прибыли в Лондон, чтобы принести официальные извинения за поведение чертова Джона Нокса!.. А ведь выкрутился же, прислал с посольством слезливое письмо, объясняя, что в антифеминистическом трактате клеймил позором правление герцогини де Гиз и ее дочери Марии Стюарт. В законности же моего царствования он не сомневался ни секунды!

На Совете решили шотландца простить, но сделать внушение, чтобы впредь думал, что писать.

Тем временем Кэти, едва сдерживая слезы, бормоча молитвы, промыла мою внушительную царапину, на которую я позже щедро плеснула алкоголем. Щипет, зараза…

– Придется наложить швы, – известил прибывший Нонниус, после того как осмотрел мою руку.

– Что с лордом Дадли? – спросила я.. Врач прав, порез оказался слишком длинным и глубоким. – Он будет жить?

– Все в руках Господа! – произнес Нонниус, доставая из саквояжа нитки, устрашающих размеров иглу, а также губку и маленький флакончик. Я поморщилась. Заявление не внушало оптимизма. – Его раны не смертельны. Лорд Дадли молод, так что он обязательно поправится.

Так уже намного лучше! Вспомнив о нашем разговоре, указала на ковш с кипящей водой над камином. Дезинфекция! Мне вовсе не улыбалось умереть от заражения крови.

– Что это? – спросила я, указав на странные предметы, когда королевский лекарь вернулся.

– Spongia Somnifera – губка, пропитанная опиумом. Больной вдыхает пары и засыпает на короткое время, за которое врач, если повезет, успеет сделать ему операцию. Вы ведь тоже же читали Парацельса, моя королева!.. Мне придется заняться вашей раной, и я бы не хотел, чтобы вы страдали.

– Вы хотите меня усыпить?!

Общего наркоза здесь знать не знали. Иногда использовали настой из трав, принижающий чувствительность, но в основном принимали алкоголь в большом количестве.

– Не до конца. Лишь ослабить сознание и уменьшить боль.

– А вы когда-нибудь проводили подобного рода операции? – спросила я, с сомнением покосившись на флакон.