К точке отсчёта

– Географически эти пропажи происходят на территории трёх соседних областей, то есть можно определить зону, – Сергей повернул монитор к Антону, – вот эта зона. Как видишь, наш Городецк тоже вошёл. Но, возможно, мы не знаем обо всех случаях.

– Как и то, что часть исчезновений просто плохо отрабатывается, – подал голос Павел, – вот, смотрите, звонок, действительно, был из района Лощинок. Номер зарегистрирован на Анну Владимировну Петрухину. Это твоя бывшая?

– Да.

– Анна Владимировна Петрухина родилась в деревне Лощинки… Что? Что-то не так? – Павел заметил растерянность Антона.

– Дико звучит, но я ничего не знал, знал только, что она родом из соседней области. По её словам, родители умерли, а здесь она зарегистрирована на квартире у тётки. Ни о матери, ни о ребёнке ничего не говорила…

– Бывает, – буднично вздохнул Павел и продолжил, – Мать – Петрухина Мария Васильевна проживает в этих Лощинках. Там же зарегистрирована Петрухина Екатерина. Думаю, связь там плохая, поэтому и не смог дозвониться.

– Теперь о дневниках тётушки. Кирилл, закончил?

– Да, рассылаю.

– Ну и хорошо. Я не стал спрашивать твоего разрешения, Антон, извини. Но чувствую, что именно там кроется след. Всё, что мы прочтём, останется только между нами, никуда информация не уйдёт.

– Понимаю. Анна Петровна описывает странные погружения, сродни медитации. Я не дочитал вторую тетрадь, но мне кажутся любопытными записи. Странно, что обе тетради женщина вела одновременно, но записи абсолютно разные, будто она разделила реальность. Да вы сами всё поймёте.

– Мы продублировали для тебя папки с реестром пропавших, можем прислать в электронном виде, как тебе удобнее.

– Мы пытались найти связь в этих случаях, общих знакомых, обстоятельства.

– Но пока единственные связующие нити: странные обстоятельства, заведомо невозможные для исчезновения, географическая зона и время.

– Мы хотели начинать работать по каждому факту, но есть определённые сложности. Проще работать в сотрудничестве с близкими.

– В любом случае, по всем этим фактам мы должны собрать всю информацию. Ты понял, Антон, что я не хочу пока привлекать наших волонтёров, попробуем разобраться вчетвером?

– Я согласен.

– Ну и ладно. Теперь о первоначальных действиях. Что думаешь делать по звонку?

– Пробовал связаться с Аней – вне зоны действия. Написал в соцсети, но она и там не появлялась несколько дней. Хочу съездить в Лощинку, познакомиться с несостоявшейся родственницей.

– А вот это правильно! Меня с собой возьмёшь? – Кирилл так открыто улыбался, что невозможно было сдержать ответную улыбку.

– Если поедешь.

«Не доверяют что ли», – мелькнула мысль.

– Ты не думай, мы тебе вполне доверяем, – будто подслушав, проговорил Сергей, – мы всегда стараемся выполнять задания не поодиночке, так информация менее субъективна, да и мало ли, как складывается…

– До Лощинок четыреста восемьдесят километров, маршрут я отметил. Написал и адрес, хотя в этой деревне всего одна улица, найдёте, – Павел не отрывался от монитора.

– Есть интересующие нас места по дороге? – Сергей листал папку.

– В семидесяти километрах от Лощинок село Перелётный Луг. Кравцова Лидия Петровна, исчезла около месяца назад. Розыск начали по заявлению соседки. Лидия Петровна третий год не вставала, соседки и ухаживали.

– Мы помним, – не выдержал Кирилл.

– Лишний раз не помешает, продолжай, – кивнул Сергей Павлу.

– Живёт с одиноким сыном, Юрием Кравцовым. Не работает, злоупотребляет спиртными напитками. В день пропажи пил с приятелями дома. Компания, по их словам, не видела, куда делась пожилая женщина. В настоящее время Юрий Кравцов задержан, он – главный подозреваемый.

– Откуда информация? – Не выдержал Антон.

– Из полицейской сводки. Вам придётся заехать, проверить. Район не наш, как в селе примут – неизвестно, но Кирюха, вся надежда на твоё обаяние. Не обижайся, Антон, Кирюха у нас знатный искуситель свидетелей. А ты только начинаешь.

– Да я и не претендую, – засмеялся Кислицин.

– Отправляетесь завтра. Наличные, – шеф протянул конверт Антону.

– Зачем?

– У нас это не обсуждается. Продиктуй номер своей банковской карты, если потребуется, сделаем перевод. Памятку не забудьте. Данные надо собрать максимально полно. По обоим случаям. Выезжаете завтра пораньше. Мы будем на связи. А на сегодня всё, остаток дня изучаем записи Анны Петровны и готовим предложения. Павел, займись систематизацией данных о потеряшках.

Из дневника Анны Петровны:

«Поначалу сопротивление давалось сложно. Я словно вылетала из погружения, сердце билось в горле. Ощущение близкой смерти не давало вздохнуть полной грудью. Именно с сопротивления всё увиденное и услышанное стало восприниматься особенно остро.

Помню, что история женщины, которую в пьяной драке зарезал случайный любовник, долго не отпускала меня. У этой женщины сгорел дом, и она осталась на улице. Женщина – пенсионерка с взрослой дочерью ночевала на крыльце соседнего заброшенного дома всё лето. Иногда дочь уходила одна в деревню, оставляя мать одну. В такую ночь она и познакомилась с уличным бродягой. Беспросветность, страх, одиночество, алкоголь, иллюзия любви, удар ножа в спину… В Колышлевске в прошлом году также сгорел барак. Несколько семей потеряли кров. Никто не стал их расселять, искать жильё. Кого-то забрали родственники и знакомые, а одна женщина блуждала весь год по городу, ночуя каждый раз у новых знакомых. А потом она исчезла, и все забыли о ней. Все, и я не помнила, вспомнила лишь, когда прочла про эту несчастную, зарезанную на чужом крыльце. А ведь она и у меня ночевала. Как же её звали?»

Антону показалось или отец плакал? Прячет лицо.

– У меня к тебе просьба, завтра я уезжаю в деревню, где живёт мать Ани. Мне нужна твоя помощь, отец.

– Разумеется, всё, что попросишь.

– Я оставлю тебе дневники, но обещай, что постараешься быть спокойным. Мне надо, чтобы ты перечитал их и выписал все встречающиеся имена. По возможности, с пояснениями. Допустим, тётушка пишет, что встретила некоего Ивана Иванова в парке зимой. Ты выписываешь все обстоятельства, всю информацию об этом Иване. Хочу предупредить, вторая тетрадка может оказать на тебя сильное впечатление. Возможно, что решишь, что Анна Петровна не в себе, но именно эти её состояния и могут оказаться самыми полезными. Отнесись к ним особенно серьёзно.

– Всё плохо, сынок?

– Трудно ответить однозначно, но мне кажется, именно тётушка поможет распутать целую серию странных исчезновений. У нас очень профессиональная команда. Да и просто – хорошие ребята.

– Ты опять стал улыбаться, Тоша.

Глава 25

«Недавно прочла в историко-литературном сборнике 1868 года о страшной судьбе графа Матвея Александровича Дмитрия-Мамонова. Загадка его архива долго будоражила умы света. Некоторые из записей опубликованы. Помню, удивилось созвучию наших мыслей. Особенно в той части, где он сокрушается, читая трактаты о доказательствах существования Бога. Он писал – эти трактаты сделали более неверующих, чем верующих. Человеку без костыля веры трудно творить добродетель. Наблюдаю за подобной одержимостью былых знакомых. Ведь в них исчезает милосердие, жажда истины, справедливости. Остается только ненависть и непомерная гордыня.

Казалось бы, вот оно, неизменяемое веками. Значит ли, что близкое к истине?

Вспомнила о судьбе графа Мамонова – Дмитриева. Много лет, до самой своей смерти он провел отшельником, укрывшись от света. Да что от света, даже крестьян своих сторонился. Поговаривали о сумасшествии, ему даже подобрали опекунов. А закрылся он исключительно от обиды. В годы Отечественной войны граф на собственные средства создал казачий полк, который так и не поучаствовал в боях. Зато прославился дерзким поведением. Из «подвигов» – сожжённое село, в котором его вояки обосновались на постой. Графу пришлось выплатить большую компенсацию жителям, но молва шла по войскам. После войны полк расформировали, а графа приписали к другому. Это вызвало такое неприятие, такую обиду, что Матвей Александрович не смог оправиться до самой смерти.

Как страшно остаться наедине со своими мыслями, потерять надежду. Господи, дай мне отыскать тропку к тебе!»

Город стискивал серой хмарью. Автомобиль с трудом пробирался сквозь утренние пробки. Даже обычно разговорчивый Кирилл нахохлился, свернулся тёмным клубком на пассажирском сиденье. Развязка у выезда слепила осколками солнца в стёклах машин. А за городом – разгул весны с бледно-зелёными кляксами на нетерпеливой земле. С невозможной синевой рассветного неба. С рябью дымящихся жизнью веток разбуженных деревьев.