Это было в царстве Чу в 3 веке до н.э. Книга 1. Наложница генерала, приносящего мир. Часть 1

Бай Юй наткнулась на сундук в темноте. Она шарила вокруг себя дрожащими руками и пятилась на подгибающихся ногах. Под ладонью оказалось что-то теплое.

– Ли Лэ, Ли Лэ! – шептала Бай Юй. – Ли Лэ!

Она трясла спящую Ли Лэ, она не хотела быть одна в темноте.

Ей уже казалось, что в комнате кто-то стоит, прислонившись к запетрой двери.

– Ли Лэ!

Бай Юй замерла, обнимая наполовину вытащенную из одеяла служанку. Ли Лэ вздохнула во сне и поудобнее устроилась у нее в руках.

Тишина, только дождь шумит.

Бай Юй не шевелилась, и долго слушала в темноте с бьющимся сердцем.

Было или не было?

Приснилось?

Бай Юй втиснулась на сундук к Ли Лэ и прижалась к ней.

Она не думала, что сможет уснуть, но очень скоро отупение и непреодолимое забытье охватили ее. Вокруг нее была как будто темная вода. Бай Юй смотрела вверх и видела звезды, как со дна колодца. Черные контуры ветвей безмолвно колыхались над ней. Сердце болело от непонятной тоски.

– Госпожа! Госпожа!

Бай Юй с трудом разлепила веки.

– Ох, ну и спите вы, госпожа! – с восхищением сказала Ли Лэ. – Я думала, вашу душу забрали злые демоны!

Бай Юй с трудом села на сундуке и потерла лицо ладонями.

Она смутно помнила страх минувшей ночи.

Она прислушалась. Дождя больше не было слышно. На улице чирикали воробьи.

После дождя выглядывает солнце.

После ночи приходит день.

После печали приходит радость.

– Ли Лэ, мы идем в гости!

Юй Ваньсин подняла голову от вышивания. Она удивленно подняла соболиные брови. В дверь стучали.

Служанка открыла дверь. На пороге стояли Бай Юй и Ли Лэ.

– Юй-цзи*[63], – церемонно поклонилась Бай Юй.

Юй Ваньсин встала от пялец и вежливо ответила с поклоном:

– Бай-цзи.

Потом она улыбнулась и сказала:

– Юй-мэймэй, не нужно церемоний. Я же говорила, что ты можешь звать меня цзецзе, старшая сестра.

– Ваньсин-цзецзе, тебе уже есть 20 лет? – спросила Бай Юй, с готовностью оставив церемонии.

Юй Ваньсин немного растерялась.

– В этом году мне двадцать один, – ответила она.

– Значит, ты можешь выезжать из усадьбы? – спросила Бай Юй.

– Если мне разрешат, – сказала Юй Ваньсин.

– Разрешили! – с торжеством сообщила Бай Юй.

Хе-хе. Конфуцианство – очень удобная штука для тех, кто понимает.

Что сказано, то сказано. А что не сказано, можно с полным правом истолковать в собственную пользу.

Дядя забыл, что у Бай Юй есть не только злая Ми-цзецзе, у нее еще есть добрая Ваньсин-цзецзе!

Наблюдая, как на лице Бай Юй сменяют другу друга все оттенки коварства, Юй Ваньсин медленно спросила:

– Что именно сказал тебе Сян-ван?

Выслушав Юй-мэймэй, Юй Ваньсин на некоторое время замолчала.

Потом она опустила глаза и кивнула.

Соблазн прокатиться в город был слишком велик!

В месяц сяошу, малой жары, дни долгие и безмятежные. Рыбы в маленьком прудике выскакивают из воды. После дождя вся зелень умыта, бамбук тянется вверх, влажная земля парит прозрачной дымкой.

– Что? Что вам нужно, молодая госпожа? – в третий раз спрашивал пожилой кузнец.

Он никак не мог понять, как может острое орудие быть при этом закругленным? Серп что ли? Меч дао? Молодая госпожа, наверно, все перепутала и кто вообще отпустил женщину заказывать инструмент у кузнеца, – думал он.

Потом в глазах его зажегся свет.

– Понял? – не веря в свое счастье, спросила Бай Юй.

– Понял, госпожа, понял… Я все понял! Вам надо к Суэй Тиеню, госпожа, он все сделает! Идите, идите, госпожа. Идите, к Суэй Тиеню. Вон туда!.. Туда!

– Далеко ехать?