Это было в царстве Чу в 3 веке до н.э. Книга 1. Наложница генерала, приносящего мир. Часть 1

Юй Ваньсин узнала, что господин поговорил с ее отцом и заплатил за нее в два раза больше, чем было обещано хозяйкой борделя.

Шли месяцы, а за ней никто не приезжал. В деревне все держались от нее подальше, потому что боялись оскорбить господина, купившего ее, только мерили ее злобными взглядами. Отец иногда бранился, что приходится ее кормить и что теперь он не знает, куда ее деть. Юй Ваньсин по ночам мечтала, как господин приедет и заберет ее, и как она будет преданно служить ему.

В это время Сян Юй с Сян Ляном часто скрывались от закона. У них не было постоянного дома и им было не до Юй Ваньсин. Когда они обосновались в Учжуне, Сян Юй через некоторое время послал кого-то привезти ее и поселил у себя в хозяйстве. Это было через год после того, как он отдал ее отцу деньги.

Еще долгое время она жила в усадьбе, и Сян Юй не трогал ее, пока наконец в тот год, когда ей исполнялось семнадцать, он не сделал ее своей наложницей. Через два года он женился на Ми-гунян*[70] из дома чуских правителей Ми.

Закончив свой рассказ, Юй Ваньсин сидела, опустив глаза.

Среди ромашек и колокольчиков, Бай Юй как будто услышала сказку о Золушке, которая дождалась своего принца! Головорез Сян Юй для Юй Ваньсин был ее спасителем. Она не претендовала на место фужэнь в благородном семействе, все, чего она хотела – это быть рядом со своим господином и служить ему. В усадьбе Сянов она вела тот же замкнутый образ жизни, к которому привыкла дома. Она была накормлена, одета, ей не приходилось выполнять тяжелую работу, у нее даже была служанка – все девушки в ее родной деревне, наверно, уже лопнули от зависти.

Бай Юй подумала, как непохожа Юй Ваньсин на штампованный образ древней забитой китайской жены. Нежная и прекрасная, она при этом была полна достоинства и ни на что не жаловалась. Если бы судьбой ей был отмерен срок подольше, несомненно, любящие дети и внуки поместили бы в ее гробнице эпитафию, полную восторженных и благодарных слов.

Бай Юй вдруг почувствовала, что двадцатилетняя Ваньсин-цзецзе из 3 века до нашей эры мудрее и взрослее, чем она, прожившая 27 лет, окончившая университет и защитившая Ph.D. по истории Китая.

Бай Юй подумала еще о шушу Сян Ляне. Его идеалами были сила и страх, который он внушает. Он был такой же грабитель, убийца и насильник, как Сян Юй, – Бай Юй не питала иллюзий. И при этом он вырастил двух мальчиков, которые почитали его и во всем старались быть на него похожими. Много ли родителей в 21 веке смогут такое сказать о своих сыновьях? После разгрома Чу войсками Циня в разоренном, потерявшем единство, царстве Сян Лян стал силой, к которому примкнули все восставшие против циньских захватчиков.

Сян Лян и Юй Ваньсин – они были людьми своего века, В глазах Бай Юй они были полны красоты, как древние артефакты. За ними стояли поколения и традиции. Они знали, где их место в этом мире.

Не то что Бай Юй, заблудившаяся во времени.

– Ваньсин-цзецзе, а ты потом навещала своего отца? – спросила она.

Красавица покачала головой.

– Наш господин не позволил.

– Ты, наверно, очень сердита на него за то, что он хотел тебя продать?

Юй Ваньсин подняла голову и на ее лице расцвела светлая безмятежная улыбка:

– Почему? Ведь все, что отец сделал, оказалось к лучшему.

Бай Юй вдруг не выдержала, обняла вторую наложницу и сказала:

– Ваньсин-цзецзе, как человек может быть таким хорошим?!

Бай Юй очень хотелось сказать Юй Ваньсин, что Сян Юй не покинет ее до их последнего дня и что он, по-своему, очень любит ее, но как она объяснит, откуда ей это известно?

Юй Ваньсин улыбнулась и погладила Бай Юй по голове, как маленькую.

Бай Юй еще подумала о Ми-фужэнь… Она, оказывается, была дочерью правящего дома Чу!

– Ваньсин-цзецзе, а почему у Ми-фужэнь нет детей? – спросила она.

Юй Ваньсин прикрыла рот рукой и предостерегающе посмотрела на Бай Юй большими глазами.

– Потому что Ми-фужэнь такая старая? – спросила Бай Юй, не реагируя на большие глаза Юй Ваньсин.

Глаза закатились к потолку повозки.

Юй Ваньсин поняла, что Бай Юй не отстанет.

Она наклонилась к уху младшей наложницы и прошептала по секрету:

– У Ми-фужэнь был ребенок, но он болел и скоро умер.

Бай Юй тоже наклонилась и прошептала:

– А зачем наш господин на ней женился, на такой старой?

Юй Ваньсин скосила глаза на Ли Лэ, сидевшую на коленях позади хозяйки, которая тоже нагнулась вперед, так что чуть не врезалась в них лбом, и подслушивала.

– Почему ты говоришь, что Ми-фужэнь старая? Ей двадцать шесть лет, – сказала Юй Ваньсин.

Сколько?! Бай Юй думала, ей лет пятьдесят! Такая тощая и морщинистая, и руки трясутся!

– Я думала, ей пятьдесят! – громко сказала Бай Юй.

– Юй-мэймэй, ты не должна так говорить, – наставительно сказала Юй Ваньсин.

– Я думала, ей сто! – сказала Ли Лэ.

(Юй Ваньсин:) – …

– А зачем он женился на такой уродине? – спросила дальше Ли Лэ.

Служанка Юй Ваньсин дала ей сзади тычок в затылок, но на Ли Лэ это не произвело впечатления. Бай Юй про себя подумала, что Ми-фужэнь и Сян Юй – пара, созданная на небесах. Подходят друг другу и по внешности, и по характеру.

– Она была очень красивая, но потом стала… стала сохнуть, – сказала Юй Ваньсин и неловко замолчала, надеясь закончить разговор.

Ее служанка, женщина седая, в летах, чопорного вида, не выдержала и тоже подползла поближе.

– И глаза стали, как у покойника, – сказала она громким шепотом.

(Юй Ваньсин, делая строгие глаза:) – У Маогэнь!*[71]

У Маогэнь почтительно кивнула госпоже, чтобы показать, что она с ней во всем согласна.

Три секунды.

(У Маогэнь, еще более страшным шепотом:) – Наверно, в ней сидит злобный демон!

(Юй Ваньсин:) – Сплетни – большой грех!

(У Маогэнь, ханжески опустив глаза:) – Простите бедную служанку, я уж все как есть говорю.

Стало понятно, что за суровым фасадом У Маогэнь билось горячее сердце истинной сплетницы.