Хроники весёлой пекарни

Именно он называется жизнь.

Подъехал автобус, зашипели закрываемые двери и открываемые банки с пивом, и вся компания «ИЛьФ энд Партнерс», вздохнув наконец свободно, поехала назад в Санкт-Петербург, чтобы завершить свой корпоратив пивной вечеринкой и поскорее забыть этот верёвочный курс. Хотя жена Джорджа Боумена, который неосторожно пригласил всю фирму к себе в гости, наверное, долго ещё поминала добрым словом пивные банки и пакеты от чипсов, разбросанные по всей роскошной квартире с балконом на набережную реки Мойки. А с другой стороны, как иначе? День рождения всё-таки…

    Санкт-Петербург, июль 1997

Стамбульский стипль-чез

Похмельные головы лежали, опершись затылками о край бассейна, чья голубая, хлорированная для более реального восприятия иллюзорной действительности гладь переливалась в Босфор. По проливу медленно шли танкеры, сухогрузы, военные корабли, сновали туда-сюда мелкие катера и величественно, иногда подняв для важности пару парусов, проплывали красавицы-яхты. Слева, перепрыгивая из Европы в Азию, повис феноменальный Босфорский мост.

Перед русскими за искрящимся на солнце синим проливом лежала Азия. Сильный и порывистый сквознячок приятно освежал, гоня мелкую рябь по поверхности бассейна.

– Прикиньте, парни, мы в Европе, а там уже…

– А Турция – это Европа или всё-таки Азия?

– Что вечером делать будем?

– Какие есть идеи?

* * *

Они отчаянно неслись по ночному Стамбулу, склоняя на поворотах свои головы набок, как скакуны. Их роскошные гривы развевались на ветру. Воистину кадры, достойные захватывающего боевика с двумя красавцами и, конечно, нескольких дублей, чтобы на крупном плане получше запечатлеть игривую романтику ветра и откидывание волос назад с волевого лба.

Но, к сожалению, всё происходило взаправду. Прихорашивать чёлки времени у героев не было. Сзади неслось гиканье и характерное восточное улюлюканье, и им пришлось резко ускориться и перейти с аллюра на галоп. То справа, то слева мелькали тёмные узкие переулки старого города с редкими мутными лампочками вдалеке, куда сворачивать было страшно. Ещё страшнее было оборачиваться назад. Там, метрах в пятидесяти, слышался громкий топот многочисленных преследователей, которые никак не могли догнать двоих парней, но и отставать не желали. Эти двое, круто закладывая в поворотах и занося свои массивные крупы, старались держаться освещённых участков трассы, которую они явно прокладывали по наитию.

Где-то по этим местам, по рассказам партнёров, два года назад также скакали-бежали несколько партнёров-экспатов во главе с Джорджем Боуменом и Мэлом Поллингом, и впереди ехало жёлтое разбитое такси марки «Тофаш», которое не тормозило, но и не уезжало, почему-то находясь чуть впереди, поддерживая ту же скорость, что и бегуны.

– Какого хрена оно маячит перед нами? – кричал Саакян Сэмптону.

– В гонках всегда есть машина сопровождения! – громко отвечал Марату Саймон.

– Ага, я это видел… – уже немного задыхаясь, согласился армянин, – по телевизору!

– Но это была, наверное, «Формула-1»! – предположил, бодро перебирая ногами и двигая локтями, английский юрист, на свою голову согласившийся постажироваться в России. – Нет, «Тур де Франс» или «Джиро д’Италия». Точно не помню! – опровергнул сам себя Саймон.

– Пофиг «Феррари», я согласен на велосипед, лишь бы от них оторваться! – признался Марат.

* * *

Так в программу стажировки в России неожиданно вошёл ночной бег по Стамбулу. А как хорошо всё начиналось!

Корпоративная вечеринка в «Чираган-Палас Кемпински» с бесконечными рядами столов, чуть не прогибающихся под закусками и разносолами. Наряженные в национальные костюмы турецкие бабушки, сидящие у тандыров с горячими лепёшками. Несколько грилей с котлетами, куриными шашлычками и кебабами на выбор. Ах, баранью ногу желаете? Пожалуйста, извольте! Турция, пока не избалованная вниманием туристов, старалась изо всех сил расположить к себе европейцев. И выпить хотите? Да не вопрос! Как вера наша к алкоголю относится? Да пейте на здоровье! Мы сами вам нальём. Потом замолим… К тому же мы в европейской части континента!

Естественно, что такое турецкое радушие и хлебосольство расслабило и ввело в заблуждение русских молодых юристов, которые решили осмотреть Стамбул by-night. Кто-то слышал, что в старом городе есть что-то похожее на район красных фонарей, как в Амстердаме, но только с восточным колоритом и перчинкой. Все вначале думали, что это должна быть кальянная с какой-нибудь особенной табачной мешкой. Потом можно будет зайти на дискотеку или поиграть в бильярд. Саймон, как истинный англичанин, помня славное колониальное прошлое своей родины, ни секунды не сомневался, что это стоящая затея – пройтись по Стамбулу. Но вот что было в голове армянина Марата Саакяна, когда он решился на эту прогулку, неизвестно. В большой компании присутствуют очень разносторонние интересы, и это представляет серьёзный риск её развала на мелкие группки. Кое-кто вообще может остаться один, или один на один с… или, не дай бог, вдвоём против целой толпы.

Итак, интернациональная компания начала с бильярда. Затем, потеряв несколько членов, она набрела на дискотеку, и там многие решили задержаться. Вы, вероятно, думаете, что всё закончилось ароматной шишей? А вот шиш вам! Для двоих, Саймона и Марата, на деле всё оказалось гораздо круче. Ужасы заброшенных доков гамбургского грузового порта и неравных потасовок в грязных пивнушках Ливерпуля не идут ни в какое сравнение с адреналиновым удовольствием Византийских скачек, особенно когда за тобой гонится разъярённая толпа янычаров, вооружённых ножами.

О чём ещё думалось во время этой погони, точнее, ухода от неё, помимо загадочного такси, которое не хотело ни уезжать от пары беглецов, ни останавливаться, чтобы их подобрать и спасти? Саакян в этот момент думал о лёгкой атлетике и о том, что лишний вес, оказывается, не помеха ни для коротких, ни для длинных дистанций. Саймон, глядя на резво бегущего Марата, сначала подумал: «А этот-то зачем увязался?» – но, поразмыслив, согласился, что присутствие армянина добавило не только «перчинки» в это ночное приключение, но и скорости их совместному бегу.

В общем, узкая специализация бегунов в лёгкой атлетике на спринтеров и стайеров показалась полной ерундой. Армянин и англичанин легко выбежали из чемпионских десяти секунд на первой стометровке, в том же темпе проскочили отметку в двести метров, не замечая особой разницы в технике бега и не меняя её, перешли на среднюю дистанцию в четыреста метров. Турки продолжали погоню, поэтому смешанной армяно-английской команде вскоре пришлось разменять и восемьсот метров.

– Какие ещё есть дистанции? – вспоминал на ходу англичанин. – Полторы тысячи метров, потом три или пять километров… Могут барьеры попасться на пути!

– Полтора километра я ещё выдержу, но… – предупредил Саакян, чтобы приятель не вздумал бросить его.

– Это ерунда! Не дай бог, перейдём на марафон! – нашёл в себе силы пошутить Сэмптон.

– Главное – бежать в правильном направлении! Ты знаешь, где отель?

– Нужно держаться такси – оно точно нас ведёт в безопасное место! – сказал Саймон, показывая Марату на включённый жёлтый сигнал у машины, пропавшей из виду за поворотом.

– О’кей, за ней направо!

Англичанин на полном ходу чуть было не врезался в дверь такси, которую водитель предусмотрительно открыл, чтобы беглецы смогли впрыгнуть в салон, не теряя драгоценного времени.

– «Чираган-Палас», бистро, плиз! – выдохнул Саакян, почувствовав близкое спасение.

Саймон не отрываясь смотрел в заднее стекло автомобиля: из-за угла вот-вот должны были выскочить их преследователи.

– Ну, чего ждём? – заорал Марат, не выдержав напряжения.

На самом деле таксист ждал не более пяти секунд. Просто зажигание в «Тофашах» имеет характерную задержку и противное потрескивание после поворота ключа в замке, которое и вывело из себя уставшего от погони армянина. Англичанин же смог увидеть перекошенные злобой османские лица, но уже после того, как такси набрало спасительную скорость.

* * *

– Я так быстро и долго ни разу в своей жизни не бегал! – рассказывал о своём ночном приключении Маратик, сидя на следующий день с друзьями в бассейне.

– Это круче королевского стипль-чеза! – подтвердил Саймон.

– Вам повезло! – донёсся чей-то голос из группы отмокавших после вчерашнего в воде юристов.

– Потому что такси всё время было рядом? – попытался угадать Сэмптон.

– Нет, потому что курд Бурдашан – а вы его звали с собой, не так ли? – остался в гостинице! – прикололся Брусникин.

– Да-а-а! – протянул Тараканов. – Исторический был бы замес в старом Стамбуле из турок, англичанина, армянина и курда.

– Эх, но без русских всё равно не то! – произнёс кто-то.

Но, как сегодня стало ясно, всё у Турции было впереди. А тогда, двадцать лет назад, она никак не могла определиться, где же ей быть: в Европе или Азии. Европа тоже, кстати, до сих пор не поняла, что такое Турция, за исключением, быть может, узкой пятизвёздочной прибрежной полосы у Босфора, Анталии и ещё пары курортов на Средиземном море.

    Стамбул, 1997

Миллион в ксероксе

Эта история произошла в Санкт-Петербурге где-то в 1997 году в офисе на улице Большой Морской, недалеко от Исаакиевской площади.

Особняк очень примечателен сам по себе, поскольку в нём до революции проживал господин Полежаев – председатель правления Петербургско-Московского коммерческого банка. Парадные покои русского банкира и владельца золотопромышленной компании на Енисее до сих пор сохранили роскошь ручной искусной лепнины на потолках, шик высоченных каминов с подлинными керамическими изразцами второй половины девятнадцатого века.