Мое второе "Я"

Так как каюта была одна и очень крохотная, мне спать придется в пилотском кресле. Двигатели, остановленные на период ремонта, вновь были запущены, ускорение – примерно одна треть G, поэтому будет довольно комфортно.

Профессор заверил, что вахты здесь не требуется, автоматика справляется с пилотированием самостоятельно. Да и с чем справляться? Корабль на курсе, ускорение – постоянное, в течение сорока двух часов, затем пять дней свободного полета в невесомости, затем торможение, выход на орбиту Земли, – и мы дома.

Если не произойдет ничего непредвиденного, оставшаяся часть пути должна пройти чисто. Одно не давало покоя. Профессор. Этот человек начинал внушать суеверный страх. Обычные люди не раздваиваются, корабли не убивают людей. Что-то здесь пахнет загадкой. И вряд ли разгадка окажется для меня очень приятной. Надо постараться без приключений закончить маршрут и забыть обо всем. С этой мыслью я заснул.

Проснулся я резко, как от толчка. Профессор сидел в соседнем кресле и колдовал с пультом. Как и раньше, вокруг него змеились графики, схемы, висели какие-то таблицы.

– Что-то случилось? – Неприятное предчувствие не оставляло.

– Пока все в порядке, но у нас, возможно, скоро будут гости.

– Мы в космосе, в сотнях тысяч километров от ближайших баз.

Профессор, не отвечая, высветил схему Солнечной системы. Укрупнил участок от пояса астероидов до Земли. Красной трассой светился наш пройденный путь. Маленькая Ида висела у меня возле уха, красная звездочка корабля мерцала на расстоянии вытянутой руки, зеленая гипербола вероятного курса входила в профессора и заканчивалась в конце рубки, возле иллюминатора, в котором светилась Земля. Красиво и оригинально. Профессор ткнул пальцем в туманное пятнышко неподалеку от корабля.

– Что это?

– Не знаю. Какой-то материальный объект. Возможно, корабль с хорошим экранированием, возможно, ракеты, может, просто скопление метеоров. Объект находится за пределами действия радаров.

– Скорость объекта выше нашей, направление полета почти совпадает, они на курсе перехвата. Вряд ли это метеорный поток. И уж точно не друзья. Через пятьдесят минут узнаем точнее.

– Когда мы должны встретится?

– Я надеюсь, никогда. Если это ракеты, мы просто перейдем на другую орбиту или собьем. С кораблем сложнее. У нас почти нет вооружения. Одна противометеоритная турель. У нас, возможно, превосходство в тяге и маневренности, но это не автострада. Одна надежда, что им не нужно уничтожать нас с кораблем. Им нужно оборудование и, возможно, корабль.

– Малыш, прогноз.

В воздухе зажглись огненные строчки.

«Предварительный прогноз – ракетная атака. Дальность – около 85 тысяч. До 150 единиц двухконтурных управляемых ракет «TOW». Боеголовки – импульсный электромагнитный лазер. Эффективная дальность поражения до 10000 километров. Оптимальный вариант защиты – троекратная смена курса с интервалом в восемнадцать минут вне зоны поражения. Более точный прогноз возможен только после установления радарного контакта».

– Не корабль, это значительно проще. Наверное, мы так и поступим.

– Нашим лазером их не сбить. Я знаю эти ракеты. У них тройное дублирование управления, защита от электромагнитного импульса, средства радиоэлектронной борьбы, фильтры помех и ложных мишеней, управление с элементами искусственного интеллекта. Очень дорогие игрушки. Почти никогда не использовались, тем более в таком количестве. Надо убегать, причем немедленно.

– Убежим, время есть. Это ракеты, они ограничены в маневре, а мы нет.

– Еще одно. Эффективная дальность поражения – не максимальная. Их очень много. Расчет на то, что пока мы про них не знаем, а когда они войдут в зону действия нашего радара, а это пятьдесят тысяч километров, произойдет залп. Фокусировка будет сбита, но суммарная мощность излучения выведет корабль из строя. Это беспроигрышный вариант.

– Малыш, ты что думаешь?

В пространстве опять загорелись слова.

«Твой друг прав. Маневр необходимо начинать немедленно. Три изменения курса через семь, три и одну минуту. После третьего маневра задействовать защиту от электромагнитного импульса. Развернуть корабль кормой к противнику и включить двигатели на максимум – это ослабит импульс. Изменить курс и выйти из плоскости эклиптики».

– Док, а с кем это я сейчас разговаривал?

– Малыш, маневр через три минуты.

– Ада, проснись и пристегнись, мы маневрируем.

Через минуту в рубку вбежала растрепанная дочь. Даже в таком виде она была необыкновенно хороша.

– Что случилось?

– У нас гости. Сядь и пристегнись. Мы будем ускоряться.

Ада плюхнулась в кресло. Первым делом поправила прическу и только затем пристегнула ремни.

– Мне кто-нибудь объяснит, что случилось?

– Ракетная атака.

– Далеко?

– Восемьдесят тысяч.

– Далеко.

Она успокоилась, еще раз поправила прическу и глянула на меня.

– Стоило ради этого выдергивать меня из постели!

Никто не стал ее разубеждать, что не так-то и далеко.

Гул двигателей усилился, на отсчете «0» нас опять вдавило кресло. Но на этот раз перегрузки были не такие экстремальные: так, пять-шесть единиц.

В космосе нельзя кардинально поменять направление движения. Можно только поменять орбиту на несколько градусов, но в данном случае для нас это было вполне достаточно.

Перегрузки прекратились, опять наступила тишина, и снова невесомость.

– Профессор, я только что разговаривал с компьютером. Все машины, с которыми я общался, понимают только язык команд. Ваш «Малыш» анализировал речь и понимал смысл отвлеченных фраз. Это явно что-то новенькое. Он что, встроен в корабль? Тогда понятно, как Вы проделали фокус с дверью. И это за ним охотятся Ваши приятели. Я прав?

– Да, молодой человек, в чем-то Вы правы. Это действительно суперкомпьютер, моделирующий интеллект. Самопрограммируемая и самообучаемая система, обладающая колоссальным объемом информации и способностью к отвлеченному анализу. Это еще далеко не разум. Псевдоинтеллект. Он может копировать модели поведения, но у него нет собственной модели. Со временем, мы доведем его до совершенства, если закончим путешествие. Охотятся действительно за ним. Даже незавершенная разработка невероятно ценна. Но я боюсь, что его, скорее всего, используют в качестве оружия. На основе этой модели можно создать универсальных киборгов, идеальных солдат, космические танки. Представь, что сможет сделать в пространстве один бронированный и вооруженный монстр, не боящийся ни оружия, ни бешеных перегрузок, который может сам принимать единственно верные решения, обладающий всеми знаниями человечества, опытом всех войн. А даже сейчас есть люди, которым нужна армия таких монстров. Я не хочу. Если мы не закончим путешествие, «Малыша» следует уничтожить. При необходимости, я расскажу, где он расположен и что необходимо делать.

«Предположение оказалось верным. На исходе седьмой минуты объект изменил курс. Кстати, уничтожение компьютера нецелесообразно».

– Не сомневаюсь. Но тебя никто спрашивать не будет.

– Он может анализировать ситуацию и принимать решения?

– Да, причем намного эффективнее, чем большинство существующих и применяемых у вас тактических систем.

– За счет чего?

– Более эффективные алгоритмы. Даже не алгоритмы, а способ обработки и хранения информации. Он ближе к человеческому, чем к машинному. Мы попытались максимально отказаться от цифровых кодов и сделать компьютер, который не пересылает биты и байты в различные регистры, сравнивает заложенные образы. Кроме этого, еще несколько десятков передовых решений.

Нас опять вдавило в кресла. Беседу пришлось прервать.