Мое второе "Я"

Профессор совершал какие-то непонятные действия с электроионным пультом, сформировавшим вокруг него кольцо из непонятных графиков и диаграмм. Над ним возникали текстовые предупреждающие сообщения, которые он смахивал рукой, бормотал что-то под нос. Теперь он казался не ненормальным профессором, а сосредоточенным пилотом истребителя.

– Я не виноват, профессор. Может, мне действительно стоило остаться и разобраться с аварией?

– Им это только это и нужно было. А теперь заткнись. Ускоряемся.

Раздался рев, мелкая вибрация пронзила корабль насквозь, и меня моментально вжало в кресло с такой силой, что воздух выдавило из груди, в глазах потемнело. С силой я вдохнул, руки налились свинцом. Теперь я весил, наверное, сотню тонн. Как же там профессор при таких перегрузках? С огромным трудом повернув голову влево, я увидел, что профессор обмяк в кресле и вроде бы даже не дышит. Проклятье! Только этого не хватало! Я выдавил из себя ругательство и заерзал в кресле. Но сил хватило только на то, чтобы приподнять голову. Внезапно прямо передо мной в воздухе вспыхнули огненно-красные буквы: «Не дергайся, ускорение – 13 G. Еще 80 секунд. Потерпи». Цифры от восьмидесяти начали обратный отсчет. Я действительно перестал дергаться и попытался расслабиться в кресле, лишь тяжело, с присвистом, дыша сквозь стиснутые зубы. Последние секунды оказались самыми тяжелыми. На нулевой отметке гул двигателей смолк, и наступила тишина. Воздух вокруг профессора взорвался сообщениями и графиками, хитросплетением цифр. Я подскочил к профессору.

– Как Вы?

Профессор открыл глаза и тяжело улыбнулся.

– Порядок.

Рядом склонилась Ада.

– Папа, с тобой все в порядке?

А я про нее совсем забыл. Перегрузка для нее тоже не прошла даром. Глаза запали, из носа стекала струйка крови, которую Ада размазала рукавом, и теперь она вся была перемазана. Профессор повернул к ней голову.

– Сходи, умойся – в крови вся.

Ада посмотрела на меня.

– У папы плохо с сердцем, еще один такой старт может убить его.

Сначала я хотел разозлиться, но потом понял, что такие экстремальные действия, видимо, связаны с событиями, о которых я ничего не знаю.

Я вспомнил, как в медпункте, когда мне заливали руки анестезирующим гелем, Ада прислушалась к себе, побледнела. Потом схватила меня за руку так, что я зашипел от боли.

– Мы срочно стартуем!

– Что за ерунда?

– Быстрее, меня вызывает отец, это крайне срочно.

Гель еще не застыл, но Ада уже трясла меня.

– Если ты не поторопишься, придется улететь без тебя, ну пожалуйста, Глеб. Ты нам очень нужен.

Ее паника передалась и мне.

– Хорошо, идем.

Мы понеслись на первый уровень. На этот раз на обычном пассажирском лифте.

В стыковочный отсек ворвались вместе с профессором, только из разных дверей.

В отсеке нас ждал сюрприз. Здоровенный, как медведь, сержант Грун из штурмового отряда загородил дорогу.

– Здравствуйте, профессор. Его плотоядный взгляд скользнул по Аде. – И ты здравствуй, красавица.

Меня он не удостоил приветствием.

– Ваш кораблик еще не готов, старт немного откладывается.

– Мы должны стартовать немедленно. Уйдите с дороги.

– Не торопитесь, профессор. У вас есть одно устройство, которое нам очень нужно. Если Вы нам его сейчас отдадите, можете спокойно стартовать. Он противно ухмыльнулся. – Если нет, мы заберем его сами.

Я, кажется, стал понемногу понимать ситуацию, но что-то не вязалось.

– Глеб, – профессор обратился ко мне, – нам действительно необходимо срочно стартовать. У тебя приказ сопровождать нас. У меня на борту ценный груз, который ни в коем случае не должен попасть не в те руки.

– Да, профессор, наверное, вы правы. Грун, отойди, мы улетаем.

– Не так быстро, Быстров. Ты здесь ни при чем, отойди – это дело профессора и мое. Он оценивающе посмотрел на меня. Ты все равно не пройдешь, техник.

Ну, это он зря сказал. Я не собирался драться. В другое время, может, все решилось бы миром. Но я чувствовал, что Грун не играет. Это не выполнение обязанностей. Он вел себя как хозяин. Слишком нагло и раскованно.

– А кроме устройства, мы заберем еще и девчонку. Она ничего. Это ты, красавица, выиграла конкурс красоты на Церере?

Профессор попытался пройти в шлюз, но Грун оттолкнул его на середину комнаты. Затем повернулся ко мне и с разворота попытался припечатать меня к стене. Я был готов к такому повороту событий, но не так быстро. Удар я блокировал, но инерция все равно вмазала меня в стену.

– Что там, Грув? – донеслось из корабля.

– Все под контролем.

Оказывается, он не один.

Грув молниеносно оттолкнулся от стены и прыгнул ко мне, целя двумя ногами мне в грудь. Достигни его удар цели – лежать мне с переломанными ребрами, но месяцы тренировок в невесомости не прошли даром. Я изогнулся, держась руками за поручни, и встретил его встречным ударом в голову. Грув хрюкнул и отскочил в сторону. Теперь он стал осторожнее.

– Шустрый, посмотрим, что ты будешь делать дальше.

Тут он был прав. Мы с ним были не просто в разных весовых категориях, он был бойцом штурмового отряда. Их целенаправленно тренировали для боя. Я тоже десантник, но из радиоэлектронного подразделения. В уровне подготовки мы были как кот с мышью. И оба это осознавали. Но я видел, что Грув не дерется. Он намеревался меня убить. Это было написано в его глазах. Я же был резко против. Рабочее помещение причального шлюза было примерно три на три метра – идеальное пространство для боя в ограниченном пространстве в невесомости. На меня обрушился град ударов, я еле успевал уворачиваться и блокировать. Выписывая немыслимые пируэты, мы кружились и прыгали по шлюзу. Ада с профессором застыли в углу, даже не пытаясь вмешаться, и правильно делали. Каждому свое.

Тут произошло сразу несколько событий. Глухой удар сотряс все помещение, свет моргнул, загорелись красные лампы и завыла сирена разгерметизации. Грув автоматически повернулся к пульту, а я к ящику с инструментами, где недавно искали резинку для волос. Через мгновение Грув опять смотрел на меня, но я уже запустил ему в голову массивную железяку, кажется, какой-то кран. С противным хрустом тот врезался в лоб, и мой противник запрокинулся назад через голову, роняя алые капли крови.

Ада отвернулась, профессор кинулся к шлюзу.

– Глеб, там еще один.

Я это прекрасно знал, как и то, что боя еще с одним профессионалом мне не пережить. Но все равно кинулся в шлюз. Правда, пройти успел только несколько шагов. Мне в глаз смотрел массивный ствол «Аргумента».

– Прошу, профессор, проходите. Вы прошли через Грува. Поздравляю.

Лица говорившего я не видел, он был скрыт тенью за переборкой. Кажется, Владислав Торжецкий, из того же подразделения. Впрочем, раскованность и нахальство были такими же. Их что, специально тренируют?

– Быстро зайти в шлюз! – Это уже относилось ко всем.