Однажды в Москве. Часть I

– Я такой же мусульманин, как ты, неправоверный. Водку пью, но свинину не ем. У нас в семье не принято было.

– А мне по фигу… – он вынул сигарету и прикурил. – Я вообще ни в черта, ни в Бога не верю. Если они и есть, то здорово насолили мне. Не знаю только, кто больше… Я верю только в Кима, а он в меня.

– Попроси за ребят. Он тебе не откажет…

Мансуров не сразу ответил. О чем-то думая, начал допивать пиво. По ходу разобрался еще с одной сосиской.

– Не могу. Кореец не любит, когда лезут в его дело. Хотя за девку можно попросить, если это тебя так… волнует.

– Меня они все волнуют.

Мансуров жестом подозвал официантку.

– Я не могу перетащить весь Баку. И еще: нас, черных, братья наши славяне не очень жалуют.

– А что за них паришься? – получился прекрасный повод “ощупать” его нутро.

– За них!.. – Мансуров презрительно фыркнул. – Кто сказал?.. Мне платят. Бесплатно парюсь я только за себя и за Кима. И мне глубоко начхать на них, на тех, на других… Но за Корейца я любого загрызу. И все это знают…

Вынув из портмоне рубли, он рассчитался с Машей, которая, получив щедрые чаевые, расплылась в улыбке.

– Приходите еще. Рады будем.

– Еще бы… – Мансуров бесцеремонно икнул. – Только Антона больше не зови, аппетит сбивает. Кузнец нам не нужен. Зачем нам кузнец[19 - …Кузнец нам не нужен. Зачем нам кузнец? – Крылатые фразы из к/ф М. Захарова “Формула любви”, по мотивам повести А. Толстого “Граф Калиостро”, 1984.]?..

Мы вышли из кафе. Тарзана оставили в машине. Теперь, увидев нас, он попытался высунуть морду из чуть открытого окна машины и нетерпеливо заскулил. Мансуров вынул из кармана оставшиеся сосиски – он их аккуратно завернул в салфетку – и бросил псу в кабину. Казалось, он вовсе забыл о вопросе.

Я решил идти на таран.

– У тебя должок. Не думаешь вернуть?

Мансуров повернулся и впился в меня взглядом.

– Вот ты как заговорил…

Я не ответил. Диспут был неуместен.

– А не жалко его разменивать? Еще пригодится.

– Не жалко. Я не сливаю друзей.

После короткой паузы Мансуров рассмеялся коротким смешком.

– Браво! Теперь я, наверно, должен восхищаться тобой.

–…

– Ладно, поехали. С Корейцем потолкуешь сам, может получится… Только Тарзана высадим. Ты любишь Тарзана?

– Нет! Это не пес, а козел, – ответил я уже в машине, – весь салон испоганил.

– Тарзан, голос!

Бешеный лай пса, мой отчаянный крик вкупе с гадким хохотом Мансура вновь заполнили салон дикой какофонией.

– Люблю, люблю, очень люблю! Чтоб он сдох!..

После часа молчаливой езды я осторожно начал развивать тему.

– Ребята тебе будут благодарны. Ты на них… на нас можешь рассчитывать.

Мансуров опять рассмеялся. Я уже не вытерпел.

– Что ты без конца ржешь? Что я смешного сказал?

– Я просто вспомнил твой ответ, когда аналогичное сказал тебе Ким, – приглушая смех, ответил Мансуров. – Ты тогда гордо встал в позу, что надеешься только на себя. Что ж, Москва воспитывает…

“Черт… Он просто невыносим…”

Машина резко завернула в указанном Мансуром направлении.

– Я, в отличие от тебя, не гордый, – после небольшой паузы неожиданно продолжил Мансуров. – Я действительно надеюсь, что будете рядом, когда понадобитесь. А главное, не воткнете мне нож в спину…

Я почувствовал, как пальцы впиваются до побеления в рулевую колонку. Кажется, внутри моей шкуры сидели несколько тысяч докторов Джекиллов и мистеров Хайдов…

Глава XV

Машина заехала в широкую сосновую аллею, в конце которой вырисовывался, видимо, пятиэтажный дом из красного кирпича, обнесенный высоким, таким же каменно-кирпичным забором. К нему был пристроен небольшой КПП, а рядом была оборудована аккуратная стоянка, на которой были припаркованы несколько десятков военного плана машин, в основном “Уралы” и “Газики”. Все это мы наблюдали уже у шлагбаума, перед которым расхаживали несколько крепких ребят в куртках-афганках без знаков отличия и вооруженные раскладными автоматами. В этой точке сосновый бор заканчивался, вернее, был вырублен. Открытое пространство по всему периметру забора просматривалось как на ладони. Там и здесь виднелись неровные пни, выползающие из земли как большие, сказочные грибы.

Военнослужащие были аккуратно укомплектованы, на боку десантные лопатки. Автоматы хоть небрежно, но были нацелены на нас.

Мансуров вышел и подошел к одному из них, видимо, к главному. Тот вполне дружелюбно поздоровался. После отошел в сторону, вынул рацию и начал, видимо, передавать информацию. Мансуров вернулся и сел в машину.

– Это военная часть? – я спросил.

– …

– Понятно.

– Надо немного подождать. Убери авто с дороги.

Я молча подал машину к обочине…

Кореец меня тепло встретил в простой, но уютно обставленной комнате, в которой более всего смотрелся старинный письменный стол и такого же плана широкий, темного цвета диван. Он еще раз поблагодарил меня за участие в излагаемой ранее операции, спросил об обустройстве в новом доме, о семье, интересовался, хватает ли мне на жизнь и прочее. Он явно лукавил, так как я уже получил от Мансурова пакетик, где лежали зелененькие купюры. И, как понял, определенную сумму мне собирались платить каждый месяц…

– А чем вы, собственно, занимались, голубчик, позвольте спросить, в этой Организации, – опять не сдержался и перебил Прилизанный. Все зароптали.

– А всем тем, что велели. – Длинный глотнул из рюмки.