Однажды в Москве. Часть I

– То есть, как я понимаю, вас могли бы использовать и в качестве киллера, поскольку вы рекомендовали себя как снайпер?

Длинный нехотя кивнул. Наступило неловкое молчание.

– Постарайтесь понять. В Москве того времени на улицах, в лесных массивах происходили такие же войны, как и в горячих точках, конечно, с меньшим объемом и частотой. Периодически сталкивались чьи-то интересы, которые легче и проще было решить с помощью оружия. Столица и промышленные города РФ со своей бандитской жизнью напоминали США в тридцатые годы. Следовательно, если я частица Организации, то во имя ее интересов должен был участвовать в этих войнушках – стрелять, убивать и всегда быть готовым к летальному исходу и для себя. Я понимаю, вы привыкли смотреть на жизнь через призму триллеров и сквозь розовые очки, тогда идите и дальше читайте романы, где герой порой такой везучий, что умудряется спасать мир, не нарушая правил дорожного движения.

– Расскажите что-нибудь из своих “рабочих” будней, – у Аталай загорелись глаза.

– Мы отвлекаемся, – неуверенно напомнил рассказчик.

– Ну хоть немного… – умоляюще взглянула на аудиторию деваха. – Ну, пожалуйста!

– Только коротко. – Ожидаемо буркнул Прилизанный.

Длинный пожал плечами…

– В этот день я должен был ликвидировать одного субъекта. Но промахнулся…

– Вы? – переспросил Прилизанный, внимательно глядя поверх очков. – Что-то не так. Промахнись в действительности, вы рассказали бы другую историю.

– Преднамеренно… – спокойно объяснил тот. – Я промахнулся преднамеренно.

Он потушил недокуренную сигарету в пепельнице и продолжил…

– Этот человек, как мне объяснили, работал в одном важном департаменте. По заказу конкурентов упорно преследовал одного очень ценного нашего клиента в судебном порядке и, видимо, был близок к его посадке в места не столь отдаленные. Когда на него не повлияли разные меры воздействия, в том числе предложенные солидные отступные, решили не церемониться и поступить с ним по принципу: нет человека, нет проблемы.

В этот день этот предполагаемый жмурик рыбачил на берегу реки Яузы с очень похожими на него по типу и возрасту двумя другими субъектами и, видно было, от души наслаждался жизнью. Все они были в теплых ветровках, с рюкзаками, и даже лысины у них под лучами слабого солнца светились одинаково.

Когда я с противоположной стороны реки с оптического прицела взял нужную лысину на мушку, он вдруг расхохотался, и я невольно снял палец с курка. Не то что я его пожалел, нет… Если человек богатый, но упрямый глупец, еще и пытается уничтожить оппонента с позиции грязного бизнеса, он не стоит жалости. Просто вдруг показалось странным, что вот этот лысый плюшевый мишка, который так жизнерадостно и беззаботно смеется, одним моим прикосновением на курок может превратиться в ничто и уже больше никогда и ни для кого не засмеется. Через секунду я выстрелил, но не в левую половину тела, а правее. Пуля из глушителя винтовки продырявила ему плечо и откинула на спину. Смешно было наблюдать, как друзья его сначала ошарашенно уставились на вдруг растянувшегося на земле и страшно орущего товарища, а через секунду со всех ног кинулись диаметрально налево и направо от места события…

– И он…

– Всего лишь был серьезно ранен, – ответил рассказчик на предполагаемый вопрос Гюлечки. – Кстати, после выздоровления образумился и отстал от нашего клиента. Более того, извинился.

Такова уж природа большинства людей. К тому, чему можно дойти простой логикой, они допетривают… ну, сами знаете, чем.

– А вам…

– А мне, видимо, решили более не поручать такого рода задания без особой надобности, так как все поняли. Мне Мансуров после намекнул. И, кстати, не заплатили. Ну и хорошо. И так без дела не сидел и свое бабло отрабатывал на совесть.

– А чем вы еще занимались? – все допытывался Прилизанный.

– Ну, контролировал с Мансуровым и его людьми определенные коммерческие точки, я же говорил. Иногда Романовы и Митяй присоединялись, если возникала необходимость. Устраняли разного плана проблемы и т.д. Мансуров очень часто куда-то исчезал, и тогда все чаще заменял его я.

Что важно для нашего рассказа, мы контролировали, в том числе и бизнес клана Манучаровых и прочих московских армян.

– То есть ваша Организация занималась банальным рэкетом.

– Крышеванием, если выразиться более грамотно. Я бы сказал, люди сами к нам тянулись. Мы действовали аккуратно и были надежнее, чем классические, разношерстные ОПГ, держащие своих данников в постоянном страхе. Мы даже могли инвестировать клиента, если чувствовали в его делах перспективу. Могли списать долги, если прогорел, могли подключать своих специалистов, ну, юристов, экономистов, прочих, если нужно была консультация, задействовать чинуш…

Потому люди даже с благодарностью делились с нами и чувствовали себя как за каменной стеной. Безжалостно карали лишь кидал, чтобы остальные не расслаблялись. При моей практике, помню, словили одного, который, прихватив нормальное количество нала, ударился в бега. Далеко не убежал. Поймали и в присутствии других клиентов, которые якобы случайно оказались при расправе, удалили почку, компенсируя этим часть утраченной суммы. Остальное сам вернул, после того как был в состоянии. Все это время его жена и двое детей “гостили” у нас.

Кстати, вернул он в два раза больше, чем украл. Все продал и остался нищим и не при деле… Но разве не заслужил? – прошелся взглядом по аудитории рассказчик. – Кто просил его нарушить заповедь Смотрителя?..

У каждого из нас были свои обязанности. Одна из наших с Мансуровым было вышеизложенное. Это не значит, что Организация существовала исключительно за счет этой деятельности. Но, как я понял, дополнительные финансовые вливания не мешали. Надо было содержать, как я уже сказал, семьи погибших, подкупать чиновников и т. д. Ну вы поняли.

– То есть конкретные разведывательные задачи перед вами не ставились, я правильно понял? – не унимался Прилизанный.

– Я же ответил – нет и нет… – чуть раздраженно ответил Длинный. – У них в Азербайджане уже функционировала устоявшаяся сеть, зачем еще паленый человек, числившийся в розыске?.. Бог мой, я понял, вы озабоченный на эту тему. Но давайте все-таки по порядку.

– Тогда почему Мансуров привлек вас, можете объяснить? Чтобы рэкетом занимались? Что вы чепуху мелете! – неожиданно закричал Прилизанный.

Аудитория вздрогнула и уставилась на вытаращенные глаза чинуши. И сам он был весь побагровевший и напоминал розовую часть яблока сорта розмарин. Лишь рассказчик сохранил спокойствие и на неожиданный гнев Прилизанного вовсе не среагировал.

– Я вас понимаю, – контрастно спокойно ответил он, – этот вопрос неоднократно и сам задавал себе. Но, не поверите, до сих пор затрудняюсь с ответом…

Он встал, скрипя стулом, и, ссутулившись, шагнул к окну. Немного вгляделся в пейзаж. Прошло несколько минут перед тем, как о нас вспомнил и повернулся:

– Говорят, волки-одиночки перед разными природными или иными явлениями сбиваются в стаи, чтобы выжить. Думаю, Мансуров в Баку ко мне подсознательно потянулся, почувствовав родственную душу. Меня по легенде преследовали менты – азербайджанские менты, которые сыграли в его судьбе столь роковую роль… А я свою роль или хорошо сыграл, или же сам в действительности был таковым, похожим на него, и он это почуял. Скорее и то, и другое. Я же говорил, все мы были чем-то похожи.

– Вы хотите сказать…

– Там, в камере, Мансуров просто захотел помочь, когда поверил в мою историю. Я не был ему интересен в оперативном плане, постарайтесь понять.

– А Магомедказиев?

– А тут дело посерьезнее. Видимо, Мансуров изначально получил от Корейца инструкцию по этой теме. А, встретив подходящего субъекта, начал действовать. Зачем, что и как, вы поймете, если дослушаете.

– Хорошо, тогда последний вопрос… – бесцеремонно махнул роптавшей публике Прилизанный. – Вы практически отказались от роли киллера в Организации, не убили этого чиновника у Яузы-реки. Это из-за возможных последствий или дело в морали?

– В морали… – бесстрастно ответил Длинный. Но после небольшой вопросительной паузы нехотя разъяснил:

– Заказ необходимо выполнять чисто, тогда можно претендовать на гонорар. Если объект, пусть даже тяжело ранен, но остался жив, дело проваленное… Это был мой первый и последний заказ такого плана. И я разобрался в себе окончательно именно на берегу той реки. Я понял, что могу убить человека из мести, на войне, защищаясь и защищая близких, из чувства благодарности на худой конец, как этот бедолага Мансуров. Но только не из-за корысти. Это поняли и в Организации.

– Продолжайте, – откинулся в своем кресле Прилизанный…

– Кореец внимательно выслушал мою просьбу. Мансуров растянулся на диване, крутил сигаретную пачку и не вмешивался, после встал и вовсе вышел.

– Ситуация ясна. Чисто по-человечески я тебя понимаю. Дружба – серьезная вещь для нормальных людей. Но я не могу так просто перетянуть к себе членов другой организации. С этой Бригадой у нас и так натянутые отношения на фоне последних событий. Игорек нас устраивал… И пойми, – встал и начал расхаживать по комнате Кореец, – есть неписанные законы совместного сосуществования, которые даже мы не нарушаем без особой надобности. Короче, у каждой организации есть сугубо личное жизненное пространство, куда не следует и не принято лезть. Я тебе, считай, по понятиям раскладываю. Если кто-то бычится, остальные объединяются и обламывают ему рога…

Насчет тебя попросил Мансур и, как оказалось, не зря. Но я не могу каждый раз это повторить.

– Они пригодятся… – мозг работал на пределе. И я понимал, что задачу должен решить сейчас, после вовсе не получится.

– Каким образом?

– Ну, мы делаем деньги на призывниках.

– Это все?