Однажды в Москве. Часть I

– В чем причина его приезда, – спросил я, озадачившись, у Наили. – Всегда же приезжал Адылов?

– В Баку неспокойно. Вновь произошли попытки военного мятежа.

– Я в курсе. Но какое это имеет к нам отношение?

Она пожала плечами:

– По-любому после таких ситуаций начинается чистка…

Она, в общем-то, не ошиблась. На встрече, организованной Саламовой, залегендированный родственником специально подобранного для этой встречи “дезертира” Сабир Ахмедович об этом прямо высказался. Сам Дезертир с до блеска обритой и, наверное, от рождения деформированной головой тоже сидел за нашим столом в привокзальном кафе и аппетитно уплетал чебуреки.

Да, это был Киевский вокзал.

Я невольно поморщился. “Дезертир” казался не лучшим представителем. Бесцеремонно чавкал и беспардонно озирался на женщин. Словно подтверждая мои мысли, он вновь сладко почавкал, но, получив легкий тумак от Расулова, чуть не подавился, затравленно озираясь на своего надзирателя. Расулов подмигнул мне.

– За этого говнюка его производители дают хорошие деньги. Командир, – обратился он к Сабиру Ахмедовичу, – разрешите хоть раз в жизни присвоить деньги негодяев.

– Не разрешаю, – устало произнес полковник. – Оформляйте все на оперативные расходы. Впрочем, небольшую премию вы заслужили, – “пожалел” он своего офицера, – на чебуреки.

– Всего лишь… – уныло протянул тот.

– Просят его устроить… – кивнул в сторону “молодца” Сабир Ахмедович. – Есть варианты? – он казался раздражительным. Наверное, содействие дезертирству даже во имя важной цели ему нелегко давалось. – На всякий случай, мы родственники этого… отступника.

– Русским владеет?

– Нет, конечно… – ухмыльнулся Расулов. – Советской власти давно нет, дорогой. Люди выживают. Образование в деревнях уже неактуально.

– Понятно… Валентина свободна? – нарочито серьезно я спросил Наилю.

– В прошлом месяце освободилась. В смысле, уже вытурила Рамаза Папунашвили – развелась. Давно просит нового мужа, деньги кончились. Но ей уже 43.

– Для него сойдет… – оглядев “жениха”, я резюмировал. – А насчет работы ему светит только рынок. Пусть пока язык изучает и манеры улучшает. Вам, как постоянным клиентам, сделаем скидку.

– Ну, спасибо, уважили… Теперь к делу. Мы вам благодарны за организацию работы с закавказскими призывниками. Блестящий результат. Скажу честно, – прикурил сигарету полковник, – на сегодняшний день тандем Саламова-Гусейнов – наша самая успешная разработка. Вся информация, полученная от вас, в последующем подтверждается. Но мы ждем результаты от основной задачи. Поймите, каждый просроченный день – это новые жертвы на линии фронта, угроза дестабилизации внутри государства. Вы в курсе, что произошло в Баку?

Я кивнул:

– Мы стараемся. Вряд ли кто-то добился большего за такой короткий срок.

– Но конкретных результатов нет, как я понимаю? Только честно.

– А что лгать, – я посмотрел на Саламову, которая пыталась разговорить Дезертира, обиженно надувшегося после тумака Расулова, – так и есть. Срок маленький, и задача нелегкая.

Полковник с Расуловым переглянулись.

– Обстоятельства изменились, мы не можем ждать. В связи с этим у нас конкретное предложение, – тихо проговорил Сабир Ахмедович.

Неприятный холодок прошелся по телу. От такого тона ничего хорошего не ожидалось.

– Что вы, сидя в Баку, можете предложить? – слова мои прозвучали резко, почти грубо.

Ответил Расулов:

– Нам нужен Мансуров. Вся информация у него в голове. Напрасно с ним нянчились, – недовольно посмотрел он на полковника, – теперь время жмет… Не справился ты с задачей, Гусейнов. Я привык изъясняться прямо.

– Как это, вам нужен Мансуров? – не обращая внимание на выпад, я спросил у Мусаева. – Я что-то не понимаю.

– А что тут понимать, – вновь Расулов, – нам нужен Мансуров, а ты должен его подставить. Для этой цели снят частный дом в Подмосковье. Некий криминальный авторитет – азербайджанец, проживающий в Москве, нам поможет. Естественно, в детали его не посвятили.

– Вы собираетесь похитить Мансурова и выбить у него информацию? – я помрачнел. Саламова также сосредоточилась.

– Почему сразу выбить, – уклончиво ответил Сабир Ахмедович, – можно уговорить…

– Это без толку.

– В таком случае есть специальные инъекции, освежающие память… Нужен конкретный результат, Гусейнов. Пойми, у нас его уже требуют.

– Понимаю… – я облокотился на сиденье, пройдясь взглядом по заведению. Через несколько столов приметил двоих смугловатых мускулистых ребят, но они были скорее северокавказцами. Словно прочитав мои мысли, Расулов нахмурился:

– Мы здесь одни.

– А мы нет… – кивнул я на противоположный столик в десяти метрах от нас, где мирно потягивали пиво Павлик с Толиком.

Расулов недовольно проследил за моим взглядом.

– Так ты отдашь на съедение своего дружка?

– Если это предложение исходило бы от этого субъекта, – кивнул я на Расулова, – я не удивился бы. Но вы!..

– А что я! – взорвался полковник. – Ты, знаешь, какова обстановка в Баку? Требуют конкретных результатов. Я же полностью засекретил вашу деятельность! А в Генштабе одному новоназначенному мудаку-куратору вдруг стало интересно, каким образом поступает к нам точечная информация по Армении. Требуют список агентов-нелегалов. Я даже не могу им сообщить, что всю эту кашу заварили всего-то два человека.

– Один… – я поправил.

– Как это понять?

– У вас только Саламова. Все лавры ей. И сразу после завершения операции спрячьте ее, хоть внешность меняйте. Вы до сих пор не поняли, с кем имеете дело…

И еще: вы уничтожите всякое упоминание обо мне. Это первое условие.

– Так-так… – это полковник.

– Гони второе. – Расулов.

– Вы не тронете Мансурова до завершения операции. И вообще, на территории России.

Полковник удивленно переглянулся с Расуловым.

– И как ты аргументируешь эту позицию?