Грачевский крокодил

– Тебе смешно, а меня ждет позор!

– Что же! И развязка романа не дурная… Но почему же позор?

– Да ведь я вор.

– В глазах одних вор, а в глазах других – рыцарь. Помилуй! Ради спасения своей Дульцинеи даже перед кражей не остановился. А ребенок-то этот твой был?

– Перестань, ради бога… Право, мне не до шуток!

– Я и не подозревала, чтобы ты мог быть таким нежным, таким ловеласом…

Но Асклипиодот не слушал ее.

– любопытно было бы знать, – говорил он как будто сам с собою: – зачем это становой к отцу поехал?..

– Разве он у него?

– Да.

– Ты почем знаешь, – ведь ты целый день здесь скрываешься…

– Письмоводитель приезжал сюда, и вот он-то говорил мне… Этот косолапый черт даже как будто намекает, что дело касается меня…

– Ага! знает, видно, кошка, чье мясо съела!..

– Поэтому-то я и домой не пошел… и не пойду…

– Где же ты ночь-то проведешь?

– Мир не тесен!

И, немного помолчав, он добавил:

– Уж не начал, ли Скворцов дела!.. В Москву не требуют ли!

– И отлично! В Москве тебя никто не знает, отсидишь там свой срок и вернешься сюда как ни в чем не бывало…

– Чист, как трубочист! – перебил ее Асклипиодот.

– Умоемся, причешемся и ничего, сойдет! Люди нашего времени не особенно брезгливы, а воров, поверь мне, несравненно больше, чем честных людей, и если бы воры пошли войной на честных, то последние, конечно, были бы побиты жестоко! Успокойся, общество у тебя будет большое…

– Как не стыдно смеяться…

– Над несчастием ближнего, хочешь ты сказать? – перебила его Мелитина Петровна.

– Именно над несчастием.

– Кто же виноват… Я тебе предлагала… Сам отказался… А деньги были бы… Только бы телеграмму послать…

– Нет уж, спасибо. На такую сделку не пойду…

– Почему?

– Уж я раз двадцать говорил тебе, почему…

– К довольным принадлежишь, значит…

– Не к довольным, а просто к робким…

– Значит, весь мир гори в огне, лишь бы мой пирог испекся.

– Храбрости не хватает…

– Жалкий человек!.. Уж не службой ли земству думаешь принести пользу?

– Думаю.

– Слышала я, что тебе «место секретаря обещано»… Только в земство-то веру потеряла я, а в здешнее особенно…

– Это почему?

– Уж очень земцы-то хороши!.. Хлопотали о возобновлении смертной казни…

– Кто же это?

– Все ваш премьер, что с ключом-то ходит!.. Мужики обозлились на него и подожгли какой-то омет соломы… Вот он и хлопотал на земском собрании, чтобы ходатайствовать о наказании поджигателей смертной казнью… А прежде, когда мировой посредник был, говорят, либеральничал, всех крепостников восстановил против себя, общее их негодование возбудил!.. Даже стихи про него писали…

И, проговорив это, Мелитина Петровна начала декламировать:

Вам нужен не такой посредник мировой.

Вам нужен, чтобы он, как прежний становой,

С помещиком крестьян отнюдь не разбирал…

А просто-напросто их драл бы, драл бы, драл…

– А теперь этот либерал о смертной казни хлопочет. Вот как люди-то меняются. Итак, видишь ли! Ваше земство казнить собирается, а соседнее хлопотало, чтобы разрешили рабочих пороть… Ты запиши это в земскую хронику, будущий земец…

– Теперь, пожалуй, и в земство-то не попадешь… Узнают про это поганое дело, и места не дадут…

– Не дадут секретаря – ступай в адвокаты.

– Хорош адвокат… из острога-то!

– Зато на самом себе законы изучишь… Недаром же в какой-то французской книжонке, описывая познания одного адвоката, автор выразился про него так: «il connut le code, comme un voleur». [11 - Он знал свод законов не хуже вора (франц.).]

– Остроумно…