– Теперь скоро.
– Ну, вот и отлично. А я покамест поеду приготовлюсь…
– Чего там готовиться-то! Что есть в печи, на стол и мечи.
– Так до свиданья.
И вслед за тем, пригнувшись к уху станового, он прибавил шепотом:
– Коньячок у меня есть, лет пять уж стоит…
– Отлично.
– Так я буду ждать тебя…
– Приеду, небось…
И отец Иван отправился домой, а становой снова принялся допрашивать мужиков.
– Анохин Федот! – крикнул он.
– Здесь.
– Выходи живей… Лошадь есть?
– Нет.
– Корова?
– Нет.
– Овцы?
– Нет.
Становой даже плюнул.
– Жена есть, что ли?
– Нет.
– Дети?
– Нет.
– Любовница?
– Есть.
Но в этот момент раздался такой хохот, что даже сам становой не мог остановить его, а Федот Анохин принялся оправдываться.
– Ну, чего зубы-то скалите, чего! – кричал он на хохотавших мужиков. – Знамо, обмолвился!.. Я думал – про собаку спрашивают и молвил, что есть, а вышло вон что! Ну чего ржать-то! Что вы, жеребцы, что ли!.. знамо, обмолвился… Какая там любовница, коли насилу ноги передвигаю.
Но мужики, к великой досаде Анохина, не унимались и продолжали хохотать, поддобривая хохот скоромными остротами. Наконец становой усмирил их и, снова приняв олимпийский вид, обратился к старосте.
– Иди сюда! – крикнул он ему.
Староста подошел.
– Есть что-нибудь у этого паршивца?
– Никак нет, ваше высокородие.
– Чем же он занимается?
– Да чем… Летом бахчи караулит, а зимой зайцев капканами ловит… Самый лядащий изо всего села…
Становой вскочил и подбежал к Анохину.
– Как же смеешь ты жить! – крикнул он.
– Знамо, что толку мало от меня… какой толк. Известно, толков нет никаких… Кабы богатый али здоровый был… Ну точно… а то все мочи нет…
– Так умри.
– Знамо, что надо бы… только вот час-то смертный не приходит.
– Ах вы, черти, ах вы, дьяволы! Небо коптишь только ведь, подлец… Что же, и хлеба не сеешь?
– Ну, я и сохи-то не подниму…
– А жрешь небось…
– Без этого нельзя…
– Ах вы, дьяволы! ах вы, черти… Ну постойте же, я вам докажу! – крикнул становой и сел на прежнее место.
Наконец часа через полтора опись была покончена.
– Ну, дьяволы! – кричал становой сильно уже охрипшим голосом и потрясая в воздухе только что составленною описью: – чтобы через две недели подати были все в казначействе, все до одной копейки, и чтобы казначейская квитанция была мне представлена. Эй, ты старшина! Подойди сюда…
Старшина подошел.
– Квитанцию ты привезешь мне сам, ко мне, в становую квартиру; слышишь?..
– Слушаю-с, Аркадий Федорович.
– А если через две недели подати не будут внесены, – продолжал становой, снова обращаясь к крестьянам: – то я привезу сюда Курицына, и он живо купит у меня весь ваш скот… Слышите?.. Пощады от меня не ждать… Вот вам даю две недели сроку. Внесете деньги – спасибо скажу, а нет – не прогневайтесь. Камня на камне не оставлю… в муку вас сотру… Ах вы, подлецы, ах вы, дьяволы!..