Освобождение бессмертия

Худой уже стоял рядом и, как только умывальник освободился, засунул голову под клапан и приподнял его затылком. Якорь, никогда не заходивший с утра к ним в жилище – рабочее помещение, с интересом смотрел на процедуры. Тем не менее, присев на табурет возле стола, высота которого была чуть выше колен, а расстеленная на нем клеенка была не раз порезана ножом и сейчас была посыпана колючими хлебными крошками, он терпеливо дождался, когда изобретатели полностью придут в себя. Наконец они закончили утренний туалет и сели напротив, достав из холодильника по жестяной банке колы. Отпив по глотку, они поставили баночки на стол и выжидающе уставились на Якоря, мол чего приперся.

– Сколько «мух» осталось? – напрямую спросил он.

Парни переглянулись, Рваный встал и пошел в соседнюю комнату, откуда вынес наполненный на треть небольшой вещевой мешок. Развязав его, он высыпал содержимое на стол. Сборные артефакты примерно одинакового размера приятно отсвечивали солнечным светом, поступающим сюда через прорезанные и застекленные небольшие окошки.

– До трех ночи собирали, – сказал Худой, отпив из банки.

– Ага, – подтвердил его напарник.

– Ну, давай считать, что ли… – сел удобнее Якорь.

Спрашивать, почему соврали, он не стал, в конце-то концов, они врали не ему. Никакой дурак не будет отдавать весь стратегический запас. К тому же фамилия Рваного была Хлебко, и он умел соображать на эти темы. Талантливые парни сделали все как надо, не подставив Якоря перед неизвестными им людьми. В три пары рук они быстро пересчитали артефакты: пятьдесят восемь штук. Само собой, у них есть еще десятка два, но пока в них нет необходимости. Якорю они ни к чему, парни в любом случае не обманут его и Свободу, если припрет.

– Так, это я забираю, пусть у меня хранятся. Вам причитается с проданного. Зайдете ко мне, поговорим. Все, бывайте парни, – попрощался сталкер, вставая с мешком в руках.

– Мы завтра зайдем, – сказал Рваный уже в спину.

– Послезавтра, – крикнул уже в закрывающуюся дверь Худой.

Якорь хмыкнул, закрывая дверь. Эти двое были, наверное, самыми богатыми людьми среди сталкеров. Их талант, который создавал из артефактов прорывные сборки, приносил им лично и группировке кучу дивидендов. Когда Якорь как лидер Свободы получил доступ ко всем счетам сталкеров, он с удивлением смотрел на солидные куски денежных переводов на счета парней. Они уже обеспечили себе веселую жизнь, но их, как и всех сталкеров, поживших в Зоне гораздо больше года, уже не сильно прельщала Большая земля, ее прелести и соблазны. Гораздо полнее и насыщеннее была жизнь в Зоне, среди пахнущего порохом оружия, шелестящих, потрескивающих и угрожающих аномалий, воющих кровососов и слепых псов, а также крепких сталкеров, рассказывающих быль и небыль о Зоне, приносящих в контейнерах или за пазухой редкие артефакты, а на плечах холодок ужаса и клочок серого тумана Зоны.

***

Копачи превратились в мощный форт пост по меркам Зоны. Заградительные минные поля, глубокие рукотворные ямы, датчики, делавшие крайне сложным незаметное приближение кого бы то ни было, колючая проволока с пропущенным по ней низким напряжением, включающим сигнальную лампу при разрыве контура, передвижные самораскладывающиеся осветительные мачты, стоящие замаскированными. Такой небольшой по размерам участок вполне по силам было оснастить всем необходимым силами группировки Свободы и частично Воскресших. Сами Копачи обзавелись новыми крепкими, приземистыми срубами, заменив некоторые разрушенные домики, если в них не было аномалий. Зона, конечно, могла подселить в них новых, но что-то подсказывало сталкерам, что этого не произойдет, по крайней мере пока они не воюют с ней.

Воскресшие, пока еще в небольшом количестве, как муравьи, трудились внутри доставшейся им огромной подземной лаборатории. Двустворчатые тяжелые крашенные в черное ворота с гербом СССР все чаще открывались с внутренней стороны, и из нее появлялся пришедший в разумное состояние, заштопанный некровирусом мертвец, выходящий в Зону, как правило, за найденными собратьями, о которых сообщали вольные сталкеры, или сталкеры Свободы. Вообще, к изорванным в хлам, покрытым трупными пятнами и отвратительными белесыми грубыми наростами вируса, тянущим руки мертвецам в Зоне стали относиться с сочувствием. Сталкеры оставляли им еду, понимая, что не сегодня-завтра на их месте может оказаться любой из них, а после списка оглашенных Якорем некоторые точно знали, что их ждет. Вот именно эти сталкеры, а также некоторые другие, подозревающие сами себя в заражении, теперь растянувшись длинной прерывистой лентой в количестве двух-трех, иногда по одному человеку подходили с Армейских Складов на Копачи. Те, кто не видел, как изменились Копачи, удивленно присвистывали, осматривая крепкое хозяйство и проникаясь еще большим уважением к возросшей силе группировки.

Сталкеры по хорошо известной тропе Армейские Склады – Копачи, меченой, перемеченной, практически пешеходной магистрали, в условиях Зоны были на месте ближе к вечеру. Они собирались, ждали отстающих, курили, переговаривались, собирались с духом недалеко от оврага, в котором находилась первая дверь с узким коридором. Дожидались остальных, потому что было боязно. Хоть Якорь и сказал, что у них торговые отношения, но сейчас на трезвую голову убедить себя в действительной необходимости лезть под землю на встречу с зомби, с этими поднятыми вирусом и Зоной мертвецами, со своим будущим, было сложно. Наконец вроде как все желающие, коих было почти три десятка, собрались. Местные бойцы Свободы, посмеиваясь, смотрели на них. Им на ПДА также пришла информация, но они в силу того, что не напивались здесь, как в баре, и вообще достаточно серьезно относились к порядку на Копачах, не дошли до такой степени, чтобы уже сейчас бронировать себе места, хотя кое-кто из них наверняка уже подумывал.

Первым пошел Жук. Здоровенный свободовец. Перекрестившись, он открыл дверь и, выдохнув, пошел по узкому темному коридору. За ним последовали остальные. Места в узком коридоре было немного, а людей, двинувшихся внутрь, больше, чем рассчитывалось при построении этого прохода. Добравшись до расширения коридора, упирающегося в высокую железную дверь с гербом, Жук остановился. Сталкеры, идущие сзади, – тоже, на них напирали другие, а за другими – следующие, вытягивая шею и с любопытством и опасением глядя на ворота, в свете налобных фонарей больше похожие на ворота в ад. Взяв на себя роль парламентера, Жук постучал в воротину. Как и следовало ожидать, ничего не произошло. Сталкеры сзади, переговаривавшиеся, шептавшиеся и настороженные, создавали шум, из-за которого невозможно было расслышать, что происходит за воротами.

– Тихо, мужики, блин! Не слышно ни хрена! – цыкнул на них Жук.

Воцарилась тишина, в которой стало слышно какое-то движение с той стороны ворот. Щелкнув замком, одна из створок ворот приоткрылась, и из нее с синим пламенем горящей смеси показалось широкое сопло огнемета. Пламя тихо горело, издавая негромкий звук, а плохо отрегулированная подача или низкое качество смеси не давали возможности жидкости гореть как положено, и она редкими горящим каплями срывалась с раструба, разгораясь по мере приближению к полу.

– Кто такие? – раздался низкий голос зомби, не показывающегося из-за ворот.

При желании он мог спалить их всех в этом коридоре, просто повернув сопло в их сторону и нажав на гашетку.

Сталкеры, мягко говоря, испугались, немного стравили газ, не вносивший облегчения в духоту помещения, и растерянно замерли.

– Мы это… Мы сталкеры из Свободы, еще вольные есть чуть-чуть… – потерянным голосом сказал Жук, глядя на небольшую горящую лужицу, образовавшуюся на бетоне под соплом огнемета.

– Чего надо? – все так же низко и протяжно спросил мертвец.

– Мы это… мы тоже это… вирус у нас… вот Док подтвердил, вы ж его знаете, – собирая распуганных тараканов в своей голове, сказал Жук, впервые за всю жизнь пожалев, что у него нет справки от врача. – Мы хотели узнать тут, что да как… Все равно же сюда Зона повернет. Может, надо чего, – сглотнув слюну, закончил сталкер.

На десяток секунд воцарилась тишина, в которой были слышны только дыхание перепуганных людей и гудение падающих горящих капель из сопла старого, возможно самодельного, ранцевого огнемета.

– Сюда с оружием нельзя, – наконец ответил зомби. – Прикладами вперед ко мне передаем, – сказал он и чуть шире приоткрыл дверь.

Сталкеры облегченно выдохнули. Жечь он их тут не будет, и, видимо, все обойдется. Жук первый подал автомат, нож и пистолет в проем, которые тут же исчезли. Ему подали свое оружие следующие сталкеры, за ними другие и так далее, пока наконец разоружившиеся кое-как в тесноте и давке мужики не остались только с вещевыми мешками и рюкзаками. Половина ворот открылась полностью, и перед ними встал высокий мертвец, потушивший огнемет. Зомби не отличался, на их взгляд, от обычного человека. Позади него стоял другой зомби с автоматом рядом с кучей сталкерского оружия. Большое помещение, в котором они находились, кишело аномалиями, освещалось несколькими лампами накаливания, а по полу краской была нарисована белая линия.

– По линии идите, – сказал высокий.

Сталкеры один за другим проходили через ворота, крутя головами с налобными фонарями, отчего темноватое помещение постоянно освещалось мечущимися лучами света.

– Шар! – выдохнул кто-то. – Шар, ты здесь? Это я, Батон!

Сталкер отделился от толпы и неуверенно приблизился к стоящему вторым зомби с автоматом. Тот отодвинул ствол автомата в сторону от человека и некоторое время без всякого выражения смотрел на сталкера. Затем по его серому ровному лицу прошла тень узнавания.

– Батон… – лицо слегка тронула улыбка. – Я рад, что ты живой. Иди с остальными…

Возбужденный Батон был готов разреветься от радости. Несмотря на холодную реакцию мертвеца, зомби узнал его и даже вроде бы улыбнулся, и это здорово обнадеживало. Сталкер с усилием воли остановился, чтобы не обнять Шара, но благоразумно решил попридержать эмоции. Он, смахнув выступившую слезу, кивнул и развернулся, чтобы влиться в поток проходящих людей, как вдруг зомби вспомнил что-то еще.

– Батон, – окликнул его мертвец. – Там у красной березы, в корнях. Поищи…

Сталкер замер как вкопанный.

– На юг от крестов? – спросил он, не оборачиваясь.

– Да, это тебе. С днем рождения, Батон, не успел я…

Сталкер порывисто обернулся и кинулся с объятиями к Шару. В секунду приблизившись к нему, он, уже обняв его, ревел как телок.

– Шар… Шарище ты мой! Друган! Не забыл!

Сталкеры, проходящие мимо, остановились. Кто-то зашмыгал носом, кто-то что-то забормотал. А сталкер тем временем прижимал к груди найденного друга, который все-таки неуверенно приобнял сталкера.

Скоро все прошедшие спустились по линии на минус первый этаж бункера, на стенах которого виднелись нарисованные эмблемы черепа с крыльями. Освещение было достаточным, и многие из них погасили налобники. В коридорах явно напоказ дежурили зомби в экзоскелетах с пулеметами. Юрок и тут то ли перестраховался, то ли показывал силу. Одна из дверей сразу справа была открыта, и зомби в броне показывал рукой в ее направлении. Люди пошли в ту сторону. Комната была достаточно просторная и практически пустая, если не считать нескольких скамеек в углах, которые сталкеры порасторопней заняли сразу, а кто не успел, облокотился о побеленную стену либо просто сел на пол. Когда все расселись, в комнату вошел Юрок, одетый в новый комбинезон «Заря» с качественными нашивками на груди и плечах, изображающими тот же знак Воскресших – человеческий череп и раскрывающиеся за ним крылья. Воцарилась тишина. Сталкеры уже знали, кто такой Юрок.

– Здорово, сталкеры, – поприветствовал он.

Сталкеры, вразнобой поздоровавшись, затихли вновь.

– Молодцы, что пришли. Спрашивайте.

– Нам сказали, что места можно выбирать, – сказал Жук, вставая со скамейки.

– Выбирать рано. Но посмотреть можно. Минус второй и минус третий ярус. Еще.

– Гипса хотим посмотреть, – сказал кто-то, не выделяясь.

Сталкеры оживились, поддерживая.

– Гипс еще не готов. Не надо его беспокоить, – ответил Юрок.

– А когда можно? – спросило сразу несколько голосов.