Рабы бессмертия

– Брат… – одними губами сказало существо и протянуло руку.

Заорав от дикого, непередаваемого ужаса, Кабан вскочил, развернулся и на плохо слушающихся ногах побежал в сторону Армейских складов.

Глава 10. Контакт

Трофим встал в семь утра, выспавшийся и отдохнувший. Приняв душ в общей душевой, почистив зубы, сменив белье, он почувствовал себя совсем человеком. В коридоре двухэтажного здания, где он жил, также началось оживление. Свободовцы просыпались, шутили, балагурили, добродушно выкрикивали что-то друг другу, подвязанные полотенцами ходили в общую душевую и выходили из нее. Приятное оживление, которое за такое короткое время Трофим почти не видел, давало ощущение покоя. Напротив его двери стоял сталкер и явно ждал Трофима. Увидев его, он поспешил к нему.

– Здорово, Док, – протянул руку он. – Я Жила, тебя к главному, как позавтракаешь. Дело конкретно по твоей части.

– Ясно, – поздоровавшись, вздохнул Трофим.

Вызовы к начальству не нравились ему еще там, на Янтаре, да и кому это может нравиться? Конечно, Гипс ни в какое сравнение не шел с Водопьяновым, выигрывая у него в разы по всем статьям, но факт оставался фактом, начальство у него было, и требовало на ковер.

Минут через сорок, торопливо доедая горячий омлет из яичного порошка с крепким кофе, Трофим, поднимая глаза, увидел подходящего к нему Гипса с Калмыком.

– Мы тут решили тебя не ждать, долговато собираешься, – пожурил Гипс, протягивая руку.

– Ну я… – начал было Трофим, но Гипс прервал его жестом.

– Кушай, кушай, это я так… – он вздохнул. – Пойдем сейчас послушаем одного товарища, который нам вообще-то не товарищ. Все, поел?

Трофим, обжигаясь, допил кофе и кивнул, собираясь отнести тарелки на край стойки.

– Оставь, – сказал Гипс. – Уберут, не переломятся.

Только сейчас ученый заметил бессонные темные круги под глазами у лидера группировки. Видимо, у него была очень долгая ночь, полная размышлений, сигарет и кофе, и, судя по всему, причины на это были. Они прошли тропинками под мост, ведущий на выход из базы. Под мостом находилось несколько строений в бедственном, требующем ремонта состоянии. Рядом с одним из таких строений за кривеньким деревянным столиком на ящике сидел мужик и ел что-то из тарелки, закусывая хлебом. Он был в сланцах, яркой желтой футболке и красном трико, волосы его просвечивала седина. Его охранял боец в экзоскелете, без оружия. Поравнявшись с ним, Гипс некоторое время смотрел на жующего человека. Его манера есть и состояние вызывали жалость. Голова подрагивала, взгляд время от времени бесцельно скользил по пришедшим людям, хлеб, трясущимися руками направляемый в рот, создавал ощущение, что он боялся, что его отберут в любой момент.

– Знакомься, это Никита Мостовой, по прозвищу Кабан, группировка Долг, – сказал Гипс. – Вчера они в количестве двенадцати человек устроили нам засаду. На них вышла группа твоих зомби и в течение нескольких минут положила и захватила всех, кроме него. Его по знакомству отпустили.

– Зря смеешься, командир, – ответил Кабан, не поднимая взгляда.

– А я не смеюсь, Кабан. Я плачу, – ответил Гипс. – И по вашей натуре дурацкой, и по той беде, что в Зоне появилась, – он повернулся в сторону Калмыка. – Они же за нами приходили сюда, на склады, а наткнулись на них. Он там своего кореша узнал, вспоротого. Овод его позывной был… Видишь, как получается, Калмык?

Калмык кивнул, переступив ногами, словно чувствовал неудобство за проделанное.

– Они что посчитаться приходили? – спросил он, не желая слышать утвердительный ответ.

– Может и посчитаться, но, я так понимаю, больше всего за людьми. Что, Кабан, может расскажешь еще раз, что было, что видел?

– Не попугай я, чтоб без конца одно и то же талдычить, – буркнул Кабан, убирая пустую тарелку и беря стакан с чаем.

– Ладно, слушайте меня тогда.

Он кратко пересказал то, что случилось прошлой ночью, особо делая упор на то, что первых трех, взятых без выстрела, они уносили.

– Ну что скажешь, эксперт? – обратился он к Трофиму.

Кабан зыркнул на ученого, что не ускользнуло от глаз Гипса.

– Ишь ты, зоркий какой, – негромко сказал Гипс, – а вчера на тебя двойную пенитролома потратили, чтоб в чувство привести. Нечего тут срисовывать, ты не у себя на базе. Если что вспомнил, забудь, тут люди и для тебя стараются, чтоб не загнулся ты… Или как этот Овод твой, – Гипс сделал паузу. – Вчера еще без седины был, ночью накрыло, ребята дежурили, капу вставляли, чтобы язык не прикусил, – сказал он, обращаясь к Калмыку и Доку.

– Вирус, очевидно, ориентирован на живых носителей, поэтому живьем берут. Трупы им не нужны, иначе бы сразу стреляли в нас там и тут в них. Надо в лабораторию идти, – сказал Трофим. – Оттуда все началось, и этот вирус, и тот. В документах искать надо, что это, как его сделали, результаты исследований и основная цель штамма. Про нынешний вирус я успел узнать, как и для чего, от профессора Одинцова, а про этот искать надо готовые разработки. Самому разбираться года уйдут. Я так понимаю, что годов у нас нет.

– Ты про ту лабораторию, что в Пепелище вход сделан? – не поднимая головы, спросил Кабан. – Узнал я тебя, узнал, Гудин Трофим, заместитель заведующего шестой лаборатории. У нас по всему Долгу ориентировка на тебя как на пропавшего без вести. А ты вот где, оказывается.

– Здесь он, здесь… Где лучше работать, там и работает. Нечего из этого трагедию устраивать, он закона не нарушал, сообщение о том, где он и почему, мы, куда надо, отправили, – сказал Гипс. – Отправили, отправили, – подтвердил он в ответ на удивленный взгляд Трофима. – Что про Пепелище еще знаешь? – обратился он к Кабану.

– В подземную лабораторию хода нет. Вчера их специалист спускался по одному из черных ходов, как его… Казах из Семипалатинска Берик…

– Капезович, – договорил Трофим.

– Так точно, Капезович, – медленно подтвердил долговец. – Его там встретили, сказали, что он последний, кто оттуда вышел. Нет туда хода.

– Ну кому-то нет, а кому-то еще и посмотреть надо, – сказал ученый.

– Зря надеешься, Трофим Аристархович, Док… Там этих мертвецов вся округа. За несколько дней со всего Янтаря туда провалились. На поверхности теперь почти не видно их. Люк заварили, у нас не вылезут, все внизу сидят. Не надейся, что разминешься.

– Ну что решаешь, наука? – спросил Гипс.

– Наука решает, что надо лезть в это самое… – не смог закончить некробиолог, не зная, как обрисовать то, во что он собирается впутаться.

– Понял тебя, Трофим Аристархович, – сказал Гипс. – Правильно думаешь, но риск такой, что я даже не представляю как это можно сделать. Но ты вроде как ладишь с ними? С этими… нормальными зомби, которые мертвые с самого начала.

– Что есть, то есть, – ответил Трофим.

В самом деле, не трогали же они его ранее всерьез, а теперь, зная, что он заражен именно этим вирусом, и зная, что они идентифицируют одноштаммовую колонию, ему его задача проникнуть за материалами в недра подземной шестой лаборатории не казалась абсурдной. Новая разновидность зомби был слишком живуча, а самое главное, агрессивно настроена на завоевание жизненного пространства, уничтожая само жизненное пространство для других. «Что же было взято за базовую форму вируса?» – невольно задумался на секунду Трофим, ощущая в себе воскрешающийся исследовательский дух.

Гипс тем временем обратился к Кабану:

– Ты теперь понял, кто ваших ребят у Лиманска смял?

– Понял, – опустив голову, негромко сказал долговец.

Гипс достал пачку сигарет, но, подумав о чем-то, положил ее обратно в нагрудный карман.

– Мы тебя отпустим в любом случае. Вопрос только, с попутными сталкерами или как есть, вечерком. Пойдешь на все четыре стороны, пусть тебя Зона проводит. Если хочешь, чтобы с провожатыми отпустили, то тебе ПДА принесут сейчас, отобьешь своим, что и как. Что мы не при чем. Ясно?

Долговец кивнул. Вариантов у него было не много.

– Командир, ты бы мне нормальную одежду дал, а то сижу как попугай, – пожаловался Кабан.

– Нельзя. Так приметнее ты, меньше будет желание делать глупости, – ответил Гипс.

– Холодно же.

– Не холодно. У тебя номер с подогревом, или не понял? – нахмурился свободовец. – Щас ребятам скажу, определят тебе стандартные условия, как у вас на Ростке. Есть у нас бывалые. Хочешь?

– Не, не надо, – тут же все понял долговец.